Новая холодная война: как страны делят мировую экономику
К лету 2024 года геоэкономическая фрагментация — стремление стран меньше торговать и инвестировать в странах, воспринимаемых как геополитические противники — стала реальностью, хорошо заметной в экономической статистике. Пока разлом мировой экономики на фрагменты не слишком велик, но он растет. Для большинства стран сейчас самая выгодная стратегия — не присоединяться к соперничающим геополитическим лагерям, а торговать и обмениваться инвестициями с обоими блоками.
Вызванное ростом геополитической напряженности постепенное увеличение фрагментации и силы торговой войны стало заметным начиная с конца 2010-х годов. Но сейчас этот тренд стал совершенно очевидным. Похоже, эта новая экономическая реальность с нами надолго, пишут экономисты МВФ в докладе о «Новой Холодной войне». Он подготовлен группой авторов во главе с первым замдиректора-распорядителя МВФ и талантливой экономисткой Гитой Гопинат и директором МВФ по исследованиям Пьером-Оливером Гуринша.
Торгово-инвестиционная геофрагментация
Страны вводят ограничения на торговлю и инвестиции, стремясь не допустить попадания передовых товаров и технологий в руки своих геополитических противников. Вдобавок они стараются добиться экономической независимости от поставок сырья, товаров и технологий из враждебных стран и предотвратить контроль компаний из «враждебных стран» за важными активами у себя дома (кейс Huawei в США).
Когда геополитическая напряженность сохраняется долго, враждующие блоки постепенно увеличивают барьеры против торговли и инвестиций. С накоплением этих ограничений связи ослабевают (так происходило и во время Холодной войны XX века, и сейчас). Этот цикл, по-видимому, пока еще очень далек от своего пика, говорится в докладе МВФ.
В XIX-XX веках глобализация несколько раз замедлялась и ускорялась. Периоду бурного роста мировой торговли положила конец I Мировая война. Затем торговле препятствовали революции, депрессия (с 1929), подъем авторитарных и националистических правительств во множестве стран и особенно II Мировая война. После нее, в конце 1940-х годов геополитическое напряжение снова стало расти и привело к формированию биполярного мира и к 40-летней Холодной войне.
Спад торговли между враждующими капиталистическим и социалистическим блоками стран достиг максимума примерно через 15 лет после начала Холодной войны. Тогда доля внешней торговли между странами из разных блоков упала в 2-3 раза — с довоенных 10-15% до менее чем 5% всей мировой торговли. В это время рост глобализации (отношение мировой торговли к ВВП) возобновился, но противоборствующие блоки минимизировали торговлю друг с другом.
Только «политика разрядки», когда экономическое сотрудничество между блоками стало медленно расти, привела к увеличению советской внешней торговли (экспорт нефти и газа, импорт технологий и готовой продукции). Стала расти и внешняя торговля Китая. И все же к концу Холодной войны торговля между блоками составляла всего 7% от объема глобальной торговли. Зато после падения «железного занавеса», за 1990-е и 2000-е годы торговля между бывшими членами разных блоков пережила взрывной рост: она увеличивалась втрое быстрее мировой.
Теперь об этом бурном росте можно лишь вспоминать. Как и во время Холодной войны XX века, мир вернулся к геоэкономической фрагментации. Ей способствуют повышение США импортных пошлин на товары из Китая; введенные США и другими странами против Китая, Ирана, России ограничения на поставки технологий и товаров; китайская госпрограмма «Made in China 2025» (она направлена на снижение зависимости от импортных технологий и компонентов); война России с Украиной. Только в 2023 году всеми странами мира было введено около 3000 мер, ограничивающих международную торговлю (втрое больше, чем в 2019-м).
В результате Китай перестал быть главным экономическим партнером США. За 2017-2023 годы его доля в импорте США упала с 22% до 14%. Больше всего этому способствовало повышение импортных пошлин, начатое Трампом и продолженное Байденом. А в качестве страны, куда направлены американские инвестиции, Китай уступил первые места Индии, Мексике и ОАЭ.
Однако геоэкономическая фрагментация пока не ведет к деглобализации. Увеличившись с середины XX века по конец 2000-х годов с 5-12% до почти 50%, отношение мировой торговли товарами (без услуг) к глобальному ВВП в последние годы колеблется в диапазоне 40-50%. Более чувствительными к геополитике оказались прямые иностранные инвестиции (ПИИ): их отношение к мировому ВВП за последние годы сократилось на четверть — с 3,4% до 2,5%. При этом планируемые (объявленные) ПИИ во «враждебные» страны упали на 20%, а в страны, которые не присоединились ни к одному из блоков, — выросли.
Упала и торговля между странами, входящими в разные геополитические блоки. Какие страны входят в блоки, возглавляемые США и Китаем, экономисты МВФ определяли по голосованию стран в ООН. С начала 2022 года торговые потоки между блоками сократились на 4,9%, а внутри блоков — вдвое меньше, на 2,4%. А если сравнивать последние два года с пятью предыдущими, то торговля между блоками снизилась на 12%. В начале Холодной войны ХХ века торговля снижалась быстрее, но экономисты МВФ подчеркивают, что нынешний спад межблоковой торговли только начинается.
Почему выгодно не присоединяться
Во время Холодной войны XX века падал не только объем торговли между странами, входящими в разные блоки, но и торговля членов этих блоков с нейтральными странами (на 37%). Сейчас ситуация обратная: не присоединившиеся к США и Китаю страны в экономическом выигрыше. Их торговля растет симметрично торговле внутри геополитических блоков.
Во многом эта разница связана с тем, что экономическая взаимозависимость стран (если измерять ее как отношение торговли к ВВП) намного выше, чем 80 лет назад. Хотя к геоэкономической фрагментации сейчас подталкивают те же силы, что и после II Мировой войны, взаимозависимость не дает мировой экономике распасться на фрагменты. Сильно повысилась и роль нейтральных стран: 80 лет назад на враждующие блоки приходилось 85% глобального ВВП и больше половины населения планеты. А сейчас нейтральные страны обеспечивают больше половины мировой торговли. Стало меньше ясности и с тем, какая страна в какой блок входит.
На сырье в начале прошлой Холодной войны приходилось 40% мировой торговли, а сейчас — всего 12%. Разрывать такие связи очень болезненно для обеих сторон. Еще одно отличие нынешней ситуации от предыдущей Холодной войны — в том, что уровень напряжения между США и Китаем пока значительно ниже, чем тогда между капиталистическими и социалистическими странами.
В 1960 году отношение внешней торговле к ВВП у медианной нейтральной страны составляло 40%, как и средние пошлины на импорт. У нынешних нейтральных стран пошлины упали до 12%, а отношение торговли к ВВП выросло до 80%. Тогда не существовало соглашений о свободной торговле, а сейчас медианная нейтральная экономика имеет такие соглашения со странами, на которые приходится 1/5 мирового ВВП. Все это позволяет теперь нейтральным странам извлекать из нейтральности выгоду, связывая торговлей и инвестициями враждующие блоки.
В итоге экономические связи не рушатся, а перенаправляются, заменяясь непрямыми контактами. Например, США ограничивают импорт из Китая — и он замещается импортом из стран Юго-Восточной Азии (особенно Вьетнама), Мексики и Канады. Темпы реаллокации импорта у развитых стран в последние пару лет выросли на 40%. Компании перестраивают свои технологические цепочки в соответствии с геополитическими приоритетами своих стран. Это удлиняет цепочки поставок и делает их более дорогими (в конечном счете затраты перекладываются на потребителей). Перенастройка видна, например, по значительно ускорившимся темпам регистрации в Мексике иностранных компаний, работающих на экспорт, — особенно из Азии.
Но это не снижает зависимость от китайских поставок. Ведь Китай наращивает и экспорт, и прямые инвестиции в страны, которые замещают его в поставках на американский рынок (особенно важны китайские инвестиции для Мексики, Вьетнама и Малайзии). Рост китайских инвестиций и экспорта в неприсоединившиеся к геополитическому противостоянию страны и увеличение их собственного экспорта компенсирует сокращение торговли между геополитическими соперниками.
Чем больше страна-коннектор получила в последнее время китайских инвестиций, тем сильнее растет их доля в американском импорте, рассчитал МВФ. Рост доли страны в американском импорте на 1% (в среднем в 2018-23 годах по сравнению с 2013-2017 годами) связан с повышением доли этой страны в китайском экспорте на 1.6% и ростом прямых инвестиций из Китая на 0.7%. У стран, которые заменяют на американском рынке Китай, до этого была сходная с ним номенклатура экспорта. Похожие результаты получили и экономисты Всемирного банка: торговля между Китаем и США не исчезает, а перенаправляется через другие страны.
В отличие от Холодной войны XX века, сейчас нейтральные страны наращивают торговлю и инвестиции с конкурирующими блоками. Это уменьшает эффективность протекционистских барьеров и санкций, но помогает членам обоих блоков снизить потери от геополитического противостояния.
Останется ли стратегия неприсоединения выгодной и в дальнейшем? Это зависит от того, будет ли и дальше в мире расти геополитическое напряжение.
Если да (например, в результате присоединения Тайваня Китаем), то действия стран-коннекторов могут стать менее приемлемыми для враждующих сторон. Тогда нейтральные страны тоже начнут нести убытки от сокращения торговли и инвестиций. В случае полного прекращения торговли между блоками потери могут составить 2.5-7% ВВП. Если же напряженность не будет расти дальше, то нейтральные страны продолжат извлекать выгоду, сотрудничая с обоими геополитическими блоками.
