Почему американцы больше не верят в свою демократию

Американцы все еще считают демократию частью своей национальной идентичности, но многие перестали верить в то, что она работает. Фото: shutterstock

Американцы все еще воспринимают демократию как часть национальной идентичности, но многие разочаровались в ней. Почему так произошло, рассуждает в колонке для Project Syndicate лауреат Нобелевской премии по экономике 2024 года и профессор экономики в Массачусетском технологическом институте Дарон Аджемоглу.

Четыре основы демократии

Не стоит удивляться тому, что на избирателей не подействовали предостережения демократов о серьезной угрозе, которую Дональд Трамп представляет для американских институтов. По данным опроса Gallup в январе 2024 года, лишь 28% американцев (рекордно низкий показатель) заявили, что удовлетворены «тем, как работает американская демократия».

Американская демократия всегда обещала четыре ключевые вещи: совместное процветание, право голоса для граждан, управление на основе экспертного подхода и эффективные государственные услуги. Однако в последние десятилетия она, как и демократии в других развитых странах (и даже государствах со средним уровнем дохода), не смогла оправдать эти ожидания.

Так было не всегда. В течение трех десятилетий после Второй мировой войны демократия оправдывала ожидания, особенно в вопросах совместного процветания. Реальная (с поправкой на инфляцию) заработная плата быстро росла среди всех демографических групп, а неравенство сокращалось. Но этот тренд прекратился примерно в конце 1970-х — начале 1980-х годов. С тех пор неравенство резко возросло, а заработная плата рабочих без высшего образования практически не увеличилась. Около половины американских работников наблюдали за тем, как доходы второй половины стремительно росли.

Хотя последние десять лет в этом отношении были немного лучше (почти 40-летний рост неравенства, похоже, прекратился примерно в 2015 году), инфляция, вызванная пандемией, сильно ударила по рабочим семьям, особенно в городах. Поэтому многие американцы назвали состояние экономики своей главной заботой, отодвинув вопросы демократии на второй план.

Не менее важным было обещание демократии дать голос каждому гражданину. Если что-то шло не так, можно было обратиться к своим избранным представителям. Однако этот принцип никогда не соблюдался полностью: многие меньшинства оставались лишенными права голоса на протяжении большей части американской истории. А за последние четыре десятилетия проблема утраты влияния избирателей стала еще более массовой. Как отмечает социолог Арли Рассел Хохшильд, многие американцы, особенно без высшего образования, проживающие на Среднем Западе и Юге, начали чувствовать себя «чужими на своей земле».

Ситуацию усугубило то, что демократы, которые раньше были партией рабочего класса, превратились в коалицию технопредпринимателей, банкиров, профессионалов и выпускников университетов, у которых мало общих интересов с рабочими. Да, правые СМИ подогревали недовольство рабочего класса, но у них была такая возможность, потому что основные медиа и интеллектуальные элиты игнорировали экономические и культурные проблемы значительной части населения. Эта тенденция усилилась за последние четыре года: высокообразованные слои общества и медиа все чаще акцентируют внимание на вопросах идентичности, что еще больше отталкивает многих избирателей.

Если бы технократы и интеллектуалы просто устанавливали повестку дня, можно было бы утешиться мыслью, что «эксперты работают». Однако обещание управления, основанного на экспертном подходе, утратило свою силу как минимум с момента финансового кризиса 2008 года. Именно эксперты спроектировали финансовую систему якобы в интересах общества и сколотили огромные состояния на Уолл-стрит, утверждая, что умеют управлять рисками. Когда это оказалось не так, политики и регуляторы поспешили спасать виновников кризиса, практически ничего не сделав для миллионов американцев, потерявших свои дома и средства к существованию.

Доверие к экспертам продолжило снижаться во время пандемии COVID-19, когда вопросы локдаунов и вакцин превратились в своеобразный маркер отношения к науке. Тех, кто выражал несогласие с официальной научной позицией, зачастую исключали из мейнстримных медиа, что вынудило их искать аудиторию на альтернативных платформах, стремительно набиравших популярность.

Теперь перейдем к обещанию государственных услуг. Британский поэт Джон Бетжемен писал: «Наша нация стоит за демократию и надежную канализацию». Но способность демократии обеспечивать эту надежность вызывает все больше сомнений. В некотором смысле система стала жертвой собственного успеха. Начиная с XIX века, США и многие европейские страны приняли законы, чтобы обеспечить меритократический отбор и ограничить коррупцию в сфере государственных услуг, а затем внедрили регулирование для защиты населения от новых продуктов — от автомобилей до фармацевтической продукции.

Однако по мере усиления регулирования эффективность госуслуг снижалась. Например, госрасходы на милю автодороги в США увеличились более чем втрое с 1960-х по 1980-е годы из-за внедрения новых требований безопасности и процедур. Аналогичное падение производительности в строительном секторе связывают с обременительными правилами землепользования. Выросли не только затраты. Меры, разработанные для обеспечения безопасности, прозрачности и учета интересов граждан, привели к длительным задержкам в реализации инфраструктурных проектов, а также к ухудшению качества других услуг, в том числе образования.

Как вернуть доверие к демократии

Хотя многие американцы считают, что все четыре опоры демократии разрушены, это не значит, что они предпочли бы альтернативный политический строй. Они все еще гордятся своей страной и воспринимают демократию как часть национальной идентичности.

Хорошая новость заключается в том, что демократию можно восстановить и сделать более устойчивой. Этот процесс должен начинаться с акцента на всеобщем процветании и праве голоса граждан, что подразумевает сокращение влияния больших денег в политике. Также, хотя демократию нельзя полностью отделить от технократической экспертизы, саму экспертизу можно сделать менее политизированной. Государственные эксперты должны представлять более широкий спектр социальных слоев, и было бы полезно, если бы больше таких специалистов привлекались на уровне местного самоуправления.

Конечно, все это вряд ли произойдет при новой администрации Трампа. Будучи очевидной угрозой для демократии в США, он за ближайшие четыре года подорвет многие ключевые институциональные нормы. Задача восстановления демократии таким образом ложится на силы центристов и левых. Именно они должны разорвать тесные связи с крупным бизнесом и технологическими корпорациями, а также вновь обратиться к своим рабоче-классовым истокам. Если победа Трампа станет для демократов сигналом к пробуждению, то получится, что он невольно запустил процесс возрождения американской демократии.