Движущиеся куски

Необычную трактовку современного мира представила художник Анна Маргацкая, персональная выставка которой проходит в галерее «Тенгри-Умай».

Анна Маргацкая выпадает из привычного контекста современного казахстанского искусства. Ее позиция равно удалена и от «мифологизированной волны», мэйнстрима казахстанской живописи, и от художественных опытов De-generation, тематизировавших новую дегенеративность. Принадлежа к поколению тридцатилетних, пока не предъявлявшему серьезных имен художественной сцене, Анна Маргацкая, похоже, может стать своеобразным искуплением своему поколению.

Кажется, что черта, определяющая творческую индивидуальность Анны Маргацкой, — это мощная, стихийная воля к креативности.

Новые работы художницы — холсты, выполненные в оригинальной авторской технике акварели, неожиданно приближаются к маслу по живописным качествам и возможностям.

Работы Маргацкой открываются скачкообразно; сначала это экспансия форматов, цветовых масс и рассекающих пространство линий, зрительный ряд насыщен подробностями, каждая деталь картины атомизирована одним, а то и несколькими цветными контурами. Глаз блуждает по поверхности, рискуя заблудиться, частично улавливает основные образы, но сосредоточивается на свойствах поверхностной среды, подключая свой зрительный и осязательный опыт.

Стилистика Маргацкой строится на примитивизме с элементами китчевой образности и одновременно тесно связана с иконописной традицией. Художница балансирует в амплитуде, создаваемой китчем и трагедией, подводя большинство сюжетных коллизий под общий знаменатель смерти. Даже там, где смерть не изображается явно, она подразумевается, присутствует знак ее близости: в позе главного героя в «Весне», образе так и не спасенного дедом Мазаем зайца со сложенными на груди лапками, в неожиданном названии серии работ — «Натюрморты».

Индивидуальная эстетика Маргацкой в какой-то мере созвучна европейской эстетике «глючного реализма», высвободившей энергию для нового витка изобразительности в современной живописи. Эклектичность, внезапные комбинации стилистики и сюжетов, умножающиеся реальности, немыслимые ситуации, иронические сопоставления — признаки направления, следующего постмодернистской тенденции десакрализации искусства, находящего для себя новые основания в критериях профессионального мастерства и укореннености в давней культурной традиции. Проводя параллели с последним, Маргацкая оставляет за искусством право тосковать о вечном, сохраняя полноту и точность авторской интонации, не искажаемой излишним пафосом и обнаруживающей наличие «культурного слуха», чуткость к культурным контекстам времени.

В своем диалоге со зрителем художница ведет себя совершенно несдержанно — оставаясь в пределах чистой визуальности, идет на решительные меры, чтобы, по ее словам, «выбить человека из обычного состояния», атакуя восприятие цветовой и информативной избыточностью. В качестве «извинения» за это не вполне тактичное поведение уместно привести фрагмент из лекции крупнейшего теоретика современного искусства Акилле Бонита Оливы: «Парадоксально, но креативность, это избыточное богатство, эта роскошь, является вообще биологическим багажом человека… Общество свободно только тогда, когда оно может быть терпимым к этой счастливой ненужности и бесполезности искусства, а также к его счастливым попыткам быть еще более сложным. И, в конце концов, парадокс — искусство хочет всем усложнить жизнь, и только счастливое сознание может выдержать эти трудности».