Усиление интеграции между Астаной и Ашхабадом – процесс, в условиях разворачивающейся глобальной дестабилизации, вполне логичный. Президент Назарбаев как один из самых дальновидных политиков на евразийском пространстве (не будем забывать, что это он, а не Ельцин, предвосхитил Евразийский союз) отдаёт себе отчёт в том, что помимо давления Запада на ЕАЭС, не менее серьёзные события будут происходить в непосредственной зоне влияния Казахстана и Туркменистана – Центральной Азии. Где это влияние необходимо не только обозначить, но и физически утвердить.
И сырьё здесь как таковое, которым до верха залиты обе страны, может не сыграть никакой роли, так как для защиты собственных ресурсов теперь понадобятся усилия совсем иного порядка. Тем более никакой нейтральный статус, которого придерживается Туркменистан, не спасёт от завтрашних угроз. Туркменистан – не Швейцария, на особенности его дипломатии уже никто не посмотрит.
Один из защитных, в данном раскладе, факторов – это тюркский фактор, с возможным выходом на более формализованное и уже вполне открытое тюркское единство, которое не раз в том или ином виде «засвечивал» перед мировым сообществом президент Назарбаев. Подписанное на саммите взаимопонимание между Международной Тюркской академией и Академией наук Туркменистана – как раз верхушка большого тюркского айсберга.
Тегеран и Анкара по умолчанию уже входят в этот круг, однако пока себя в этом качестве открыто не проявляют. Но США, Запад в целом, безусловно, регистрируют растущие тревожные колебания «коры» в Центральной Азии, так как данный регион представляет собой, после вывода войск западной коалиции из Афганистана, зону первостепенных западных интересов.
Об усилении туркмено-казахстанской интеграции, даже без всякого двойного дна, говорит и сам по себе пакет подписанных в ходе встречи документов. Пакет охватывает всё что можно и нужно. Огромное внимание уделено здесь транспортным коммуникациям, которые ещё плотнее свяжут Казахстан с Азией. С надеждой на то, что в случае чего казахские интересы здесь будет вынужден защищать уже и сам Китай. И уже не только через бумажные заявления в ООН.
Предпринять эффективные меры против исламских, как и любых других, религиозных радикалов достаточно просто. Проблема только в том, что постсоветские страны на них никогда не пойдут. Это – реальное отделение религии от государства, что в максимально возможной степени страхует общество от страшных перспектив религиозного фанатизма. Ещё надо понимать, что так называемое религиозное воспитание и теологические учебные заведения всегда, подчёркиваю, всегда, имеют свою оборотную сторону, это доказывает практика. И от негласного, теневого «воспитания» спасения нет и не будет, как бы много ни говорилось на эту тему.
Кроме того, Казахстан, Россия и их соседи – если они на самом деле хотят уберечься от этой беды – должны не только чётко понимать, откуда исходит радикализм данного типа, но и чётко называть источники его возникновения. Очень глухо, к примеру, говорится о терактах сентября 2001 года в США и их последствиях для мира.
Более того, и Казахстан, и все остальные евразийцы следуют той официальной версии, которую предложил Вашингтон, и беззаветно борются с форматом «международного терроризма», который им любезно предложен со стороны. Но если вы хотите вести эффективную борьбу, у вас должна быть собственная версия происходящего. В противном случае, от взрывов и радикалов на евразийском пространстве скоро будет не протолкнуться, что, собственно, и происходит.
Определённый слой казахстанцев будет идти в ряды ИГ, так как в любом обществе имеется социальная прослойка таких желающих. Это как с концертами экстрасенсов: к примеру, вы туда не пойдёте, но обязательно найдётся много желающих и без вас. Не будем забывать и о бытовой, жизненной неустроенности основной массы людей, брошенных после развала нашей бывшей общей страны в почти беспросветное существование по схеме, и это в самом лучшем случае, «от зарплаты до зарплаты».
Показательно и характерно, как строится структура ИГ: здесь есть все подразделения, названные именами бывших советских кусков. И не только советских, а намного шире, включая Афганистан и т.д. Что касается наших ближних, «родных» «джамаатов», то здесь и чеченские подразделения, и казахстанские, и киргизские, и какие угодно. Даже если их нет на данный момент в физическом наличии, то это не важно: важно, что заявка на радикальную исламизацию Кавказа, Центральной Азии, Поволжья и других территорий, уже сделана.
Это даёт определённый информационный и психологический эффект, который начинает тиражировать сам себя. Поэтому информационные призраки постепенно встают на ноги и начинают влиять на политику: на переформатирование и дальнейшую утилизацию постсоветского пространства.
Женщины идут в такие структуры намного охотнее, чем остальные категории, подростки или мужчины. Причина простая: женщины более эмоциональны и легко поддаются влиянию. Особенно (без всяких шуток) в тех случаях, если у них не устроена личная жизнь. Тогда они готовы мстить не только своим бывшим мужчинам.
Что касается вербовщиков, это обычные исполнители, какие есть у любых глобальных структур, включая систему наркотрафика. Люди зарабатывают на жизнь, и их ничто не остановит. Если бы наши государства давали людям реальный заработок и уровень жизни, их очень сложно было бы сделать как вербовщиками, так и террористами. Я назвал практически все причины, устранение которых автоматически приведёт к уменьшению данной угрозы.
Понятие государственности - крайне болезненный вопрос для всех республик на постсоветском пространстве. Возможно, даже более тонкий, чем проблемы национализма. Поэтому для облегчения ситуации целесообразнее принять за основу, что в современном виде государственного устройства не было ни у кого из них.
От переговоров по Украине, вошедшей в состояние войны, члены ТС и ЕАЭС теперь уже выиграть не смогут. Ни вместе, ни по отдельности. Дестабилизация на Украине повлияет на всех самым негативным образом.
