Дорога на Иран не вписалась в «доктрину Обамы». Пострадать может и Казахстан
В ходе визита Нурсултана Назарбаева в Туркменистан президент Казахстана принял участие в пуске транспортного коридора "Север-Юг" международной железной дороги Казахстан-Туркменистан-Иран. В церемонии принял участие также президент Ирана Хасан Роухани. Дорога может оказаться весьма перспективной для развития торговли, особенно, транзитной. При этом надо принять во внимание то, что идет соединение не только транспортной инфраструктуры Казахстана и Ирана, параллельно реализуются проекты по интеграции транспортной инфраструктуры Казахстана и Китая.
Дело в том, что Китай сейчас особенно заинтересован в прокладке торговых маршрутов в Иран и далее в страны Персидского залива через постсоветскую Центральную Азию, в обход Тихого и Индийского океанов. Он имеет один из таких «выходов» через Пакистан, по Каракорумскому шоссе (построено в 60-80-е гг. по маршруту древнего Великого шёлкового пути) и далее в Иран, но нуждается и в других маршрутах вдоль той же линии Великого шелкового пути. В частности, потому, что Каракорумское шоссе проходит очень высоко в горах и расширять его дело очень дорогое, да и опасное (сотни людей погибли при его строительстве). На морском же пути сложились достаточно высокие политические риски. В рамках «доктрины Обамы» по переносу основной тяжести усилий Вашингтона на Тихий океан усилилось военно-политическое противостояние между США (вместе со всеми тихоокеанскими союзниками) и Китаем, также активизируется аналогичное противостояние на Индийском океане между Китаем и Индией (там уже давно сложилась коалиция Пакистан-Китай против Индии).
Между тем, основная масса торговли Китая с Персидским заливом идет через эти угрожаемые маршруты. Плюс к этому Китай заинтересован в прокладке сухопутных маршрутов для того, чтобы способствовать развитию глубинных материковых территорий, в частности, Синьцзяна, где недостаточное экономическое развитие усиливает риски уйгурского экстремизма. Но здесь замешаны не только стратегические транзитные интересы Китая. Россия тоже не в убытке от прокладки маршрута из Казахстана в Иран через Туркмению, так как он соответствует планам Москвы по прокладке другого стратегического транспортного коридора Север-Юг из России в Иран, причем, желательно, по обе стороны Каспийского моря. Вот по восточную сторону моря нынешний проект в эту логику и укладывается. Перспективы выстраивания взаимовыгодных отношений между Астаной и Ашхабадом, т.е. не связанное с международным транзитом экономическое наполнение дороги скромнее. Обе страны богаты нефтью и газом, и в какой-то степени выступают конкурентами на рынках, как европейском, так и китайском. Так что взаимная торговля пока может иметь только местный, мелкий характер, т.е. какие-то нестратегические товары. Еще одна проблема – политические риски. Туркменистан проводит изоляционистскую политику, он воздерживается от участия во всех интеграционных проектах, обосновывая это официальным нейтральным статусом.
Кроме того, со времен Туркменбаши Ашхабад «прославился» определенным непостоянством во внешней и внутренней политике, включая торговлю. Президент Г. Бердымухамедов, надо отдать ему должное, очень много сделал для улучшения ситуации, но базовая причина «непостоянства» Ашгабада – жесткий авторитаризм, конечно, не устранена, да и, объективности ради скажем, не могла быть устранена в тех условиях, которые сложились в Туркменистане после Туркменбаши. Еще один риск – международная обстановка вокруг Ирана. Очередной раунд переговоров по иранской ядерной программе провалился. Несмотря на то, что новый президент Ирана, в отличие от прежнего президента Ахмадинежада, — человек очень разумный и достаточно умеренный, Запад по-прежнему заинтересован в изоляции Ирана. Да и все прекрасно знают, что настоящий правитель Ирана вовсе не президент, а духовный лидер. Разумеется, прокладка магистрали, да еще со столь мощным международным транзитным содержанием, имеющим стратегические значение (дальнейшие выходы на Китай и Россию), не вполне соответствует стратегическим интересам США и их союзников.
