Европейский кризис и уроки для ЕАЭС? Наблюдения из Парижа казахстанского дипломата
Сейчас в экспертной среде модно говорить о «Закате Европы» и всей западной цивилизации, о чем в свое время писал Шпенглер. Последние события в мире все больше актулизируют тему глобального экономического и политического кризиса Запада. Однако редко к этому вопросу подходят обстоятельно.
Сегодня мы мало задумываемся, что банковский коллапс в США, ввергнувший развитые страны мира и Европы в пучину мирового экономического кризиса, продолжает оказывать свое разрушительное воздействие на различные секторы реальной экономики, порождая непредсказуемость и обострение ситуации в социально-политической сфере. Затянувшийся кризис угрожает распадом Европейского союза с его более чем 60-летней историей. Если это произойдет, то мы станем свидетелями события, подобного краху СССР, но способного привести к еще более катастрофическим последствиям.
Кризис расстроил и вывел из равновесия финансовую, экономическую, социальную и политическую парадигму, благодаря которой Запад процветал в течение последних десятилетий. Особенность нынешнего экономического кризиса состоит в том, что он сопровождается возникновением парадоксальной асимметрии на различных уровнях и в соотношении основных макроэкономических параметров. В самом начале кризиса европейские политики и еврократы довольствовались тем, что разрешали срочные проблемы, упуская из виду, что зарождающийся дисбаланс все больше становится неуправляемым. Предусмотренные реформы оказались недостаточными для ощутимого уменьшения возникшего дисбаланса, а меры по оздоровлению экономики — не настолько эффективными, чтобы привести к возобновлению экономического роста.
В своем развитии европейская интеграционная модель пережила множество различных испытаний, из которых она до сих пор выходила лишь более окрепшей. Однако нынешний кризис по своим масштабам и глубине оказался самым деструктивным из всех, которые Европа когда-либо знала за весь послевоенный период. Он привел к усилению центробежных сил, расцвету эгоизма под лозунгом соблюдения национальных интересов. Неожиданно в крайне сложном положении оказалась Еврозона, и особенно ее основа — сама наднациональная валюта — евро.
До кризиса европейцы ожидали, что за введением евро последует экономический рост, верили в благополучие и единство Европы. Однако затянувшийся кризис спровоцировал рецессию, поднял на рекордный уровень безработицу, вызвал социальные конфликты и породил глубокое разочарование в правителях. Не вдохновляет больше европейцев «Ода к радости» Бетховена, потускнели звезды на гербе Евросоюза. Возникла реальная опасность развала Еврозоны и краха евро. Появилось большое количество сценариев полного и частичного развала интеграционной модели. Однако все расчеты показывали, что последствия развала могут оказаться более катастрофичными, чем сам кризис. Если единая валюта разрушится, то коллапс, который возникнет в Европе, распространится на все пять континентов. Развитые страны могут оказаться отброшенными назад в своих экономических достижениях, и территория Европы вновь может стать ареной военных конфликтов. Расширение масштабов кризиса неизбежно содержит глобальные риски.
В оценках масштабов кризиса, возможных его последствий и особенно в выборе методов антикризисного регулирования ошибались все авторитетные международные организации, такие как Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Всемирный банк, Международный валютный фонд (МВФ), Европейская комиссия и Европейский центральный банк (ЕЦБ), пользующиеся услугами целой армии лучших экономических умов планеты. Не оправдались первоначальные оценки глубины кризиса и прогнозы известных экономистов с громкими именами, которые трудятся в университетах Запада, где проповедуется неолиберализм, уповающий на саморегулирование рынка. В рамках интеграционного союза сила инерции оказалась слишком велика, интересы — столь противоречивы, а динамика развития — так различна, чтобы можно было надеяться на достижение устойчивого долгосрочного компромисса в отношении методов разрешения кризиса.
Экономическая наука сама становится непредсказуемой и социально опасной из-за того, что целая плеяда нобелевских лауреатов, ученых и исследователей не смогла ни предсказать время наступления разрушительного кризиса, ни предупредить о противоречивости последствий применяемых мер антикризисного регулирования. Нынешний кризис серьезно ослабил идеологию Вашингтонского консенсуса, позиции сторонников неолиберализма и воспетой ими англо-саксонской модели развития.
Предложенные рецепты и выбор лекарств оказались хуже самой болезни: опасные симптомы устойчивости кризиса сохраняются, а некоторые показатели, такие как ВВП или уровень занятости, в большинстве европейских стран еще даже сейчас в 2014 году не вернулись на докризисный уровень. Размеры госдолга и дефицита госбюджета в южных странах Европы сохраняют устойчивость вместо ожидаемого снижения. Возрос разрыв между богатыми и бедными. Сохраняется риск эффекта домино. Происходит мутация причинно-следственных связей кризиса и затягивается полный выход из него от пяти лет — по Меркель, до десяти — по Стиглицу и пятнадцати — по Хабермасу.
Изучая причинно-следственные связи кризиса в Евросоюзе, мы как бы оказываемся внутри лаборатории интеграционного процесса и видим механизм развития кризиса, познаем истинные причины европейской трагедии. Знание этих процессов поможет предупредить аналогичные кризисные явления в будущем Евразийском экономическом союзе, находящемся на стадии своего формирования и расширения, в том числе и за счет вступления в него стран, не входящих в СНГ. Подобно тому, как коммунистический Китай извлек полезные уроки из развала СССР и сегодня лидирует в капиталистическом мире, страны, которые выбирают путь интеграции, и мы сами должны извлечь уроки из европейского кризиса. Опыт кризисного управления, как и ошибки, допущенные европейскими институтами, могут представлять и для Казахстана практическую ценность.
