К какой философии относится твой бренд?

Бежевые люди… Его облик был архитепичен: лет тридцати пяти, футболка этого непередаваемого светло-бежевого-зеленоватого-желтоватого цвета с небольшим глянцем. Песочные бесформенные шорты на бледных ногах и эндемические для средних широт Евразии летние туфли, светло-бежевые, плетенные косичками с небольшими дырочками для аэрации, одетые на тонкие бежевые носки. Пока повар жарил омлет из трех яиц он мрачно наблюдал за процессом, загородив от всех тарелку с говяжьим беконом. Седой японец пытался то слева то справа обозначить свою интенцию, но Он не двигался. Японец глубоко вздохнул, медленно выдохнул и ушел к кастрюлям со своим мисо-супом. Наши столы оказались рядом. У него была спутница, в бежевом сарафане до пят, соломенной шляпе и очках в пол-лица. Знаете, с такими стеклами, которые любят исполнители шансона, сверху темные, а к низу прозрачные. Ничего не предвещало неожиданностей, сейчас начнут зло разговаривать про комаров, тупого официанта и скудость минибара. Но тут началось: - Сережа, я весь ночь размышляла о брендировании на специфических рынках, — произнесла она низким голосом, но немного монотонно, как диктор в аэропорту. Я подавился помидором.
Председатель совета директоров VISOR Holding

Бежевые люди… Его облик был архитепичен: лет тридцати пяти, футболка этого непередаваемого светло-бежевого-зеленоватого-желтоватого цвета с небольшим глянцем. Песочные бесформенные шорты на бледных ногах и эндемические для средних широт Евразии летние туфли, светло-бежевые, плетенные косичками с небольшими дырочками для аэрации, одетые на тонкие бежевые носки.

Пока повар жарил омлет из трех яиц он мрачно наблюдал за процессом, загородив от всех тарелку с говяжьим беконом. Седой японец пытался то слева то справа обозначить свою интенцию, но Он не двигался. Японец глубоко вздохнул, медленно выдохнул и ушел к кастрюлям со своим мисо-супом.

Наши столы оказались рядом. У него была спутница, в бежевом сарафане до пят, соломенной шляпе и очках в пол-лица. Знаете, с такими стеклами, которые любят исполнители шансона, сверху темные, а к низу прозрачные. Ничего не предвещало неожиданностей, сейчас начнут зло разговаривать про комаров, тупого официанта и скудость минибара. Но тут началось:

— Сережа, я весь ночь размышляла о брендировании на специфических рынках, — произнесла она низким голосом, но немного монотонно, как диктор в аэропорту. Я подавился помидором.

— Вопрос брендирования сложен и требует специализации, — ответил Сережа высоко и нервно. Казалось, что он уже смертельно устал от кретинов, которые вечно упрощают и чересчур обобщают столь важную проблему.


— Абсолютно согласна, Сережа. Я подумала про брендирование на рынке оружия. Про Калашникова и Джеймса Бонда!


— Калашникова я несомненно бы отнес к кичу, трэш аудитории, нижнему ценовому сегменту, африканские мумбо-юмбо, сирийские повстанцы. Не думаю, что эта таргет-группа стоит того, чтобы уделять им внимание. Понимаешь, Екатерина, это как чехол для айфона?!

Изложение мысли совершенно не мешало Сереже расправляться с омлетом. Екатерина олицетворяла внимание.

— Ну а Джеймс Бонд? Он ведь тоже кич? Но возможно у него другая фокус-группа? Это что — умение адаптироваться к изменениям?! Синтетика жанра?

— Видишь ли Катерина, есть философия Калашникова, а есть философия Кольта. Задача маркетолога сперва ответить на главный, корневой вопрос, к какой философии относится твой бренд!

Здесь Сережа так разволновался, что сквозь дырочки было видно как шевелятся пальцы на его ногах. А может просто вспотели. Губы Екатерины увлажнились, она начала гладить пальцами стакан с апельсиновым соком. В этот момент в ресторан зашел знакомый по спортзалу араб с женой и четырьмя детьми. Или двумя женами и тремя детьми. Или тремя женами и двумя детьми. Араб приветливо осклабился, а дети загалдели. Соседей стало неслышно. В углу японец, чавкая, доедал мисо-суп.