Ермек Шинарбаев: «Снимать «Секс в большом городе» здесь пока нельзя»

Режиссер Мартин Скорсезе, собирающий киношедевры по всему свету во Всемирный фонд кино, потратил на восстановление и оцифровку казахстанского фильма «Месть» Ермека Шинарбаева $3 млн. Фильм 1989 года был показан в мае в программе «Каннская классика» и вызвал восторженные отзывы публики. О том, почему мастер авторского кино с большим удовольствием показывает свои фильмы за рубежом, чем на родине, Ермек Шинарбаев рассказал «Къ» в эксклюзивном интервью.

– Ермек Бектасович, почему сейчас нигде нельзя увидеть Ваши великолепные фильмы, такие как «Сестра моя Люся», «Красавица в трауре», «Выйти из леса на поляну»? Их нет ни на DVD, ни в Интернете.
– Я не показываю сейчас свои картины, хотя очень люблю их. Арт-хаусные фильмы нельзя показывать просто так, некачественно. Это штучный продукт. Когда я занимался организацией концертов классической музыки, я все старался делать на высшем уровне, всегда были аншлаги. Сейчас, когда в Каннах показывали мой фильм «Месть», был бешеный успех. Я «сытый» человек, слышал много хвалебных отзывов в адрес своих картин. Поэтому заниматься выпуском своих картин на DVD, продавать их, продвигать у меня нет необходимости.
В конце октября я планирую показать свою новую картину «Письма к ангелу». Это абсолютный арт-хаус для очень специфической публики, с потрясающей музыкой в стиле Астора Пьяццолы, которую написала Актоты Раимкулова. Вот тогда вы увидите, как надо презентовать арт-хаусное кино.

– Почему целое десятилетие Вы не снимали игровое кино?
– Я не снимал фильмы 12 лет, и этот промежуток был очень полезен. Начинал я работать в 1981 году, закончил в 1993-м, все это время чувствовал себя как лошадь в загоне. Еще не завершив съемки одной картины, уже приступал ко второй, и так – одна за другой. В таком темпе через некоторое время перестаешь понимать вообще, что ты делаешь.

– Но ведь это были стоящие фильмы…
– Просто наступила усталость. Человек сам не может остановиться, но в 1993 году рухнула вся система кинопроизводства, кино в Казахстане кончилось. Я как-то проснулся и с ужасом подумал: «Боже мой, я ведь не умею ничего больше делать, кроме как снимать кино. Как жить дальше?» Меня спасла любовь к музыке. В 1997 году мы с моей подругой Жанией Аубакировой создали частное музыкальное агентство «Классика». Я в течение восьми лет занимался организацией концертов классической музыки, различных музыкальных событий. Мы добились того, что консерватория им. Курмангазы в течение четырех лет сотрудничала по программе обмена с Парижской консерваторией. Это был уникальный опыт. К нам приезжали профессора из Парижа. Благодаря этому изменился дух консерватории.

– Вы стояли у истоков сериала в Казахстане, работая над «Перекрестком» в 1995 году. Недавно выпустили 12-серийный «Астана – любовь моя». Многое ли изменилось со времени «Перекрестка» в производстве сериалов?
– «Перекресток» был космосом, это была совершенная технология, привезенная из Лондона лучшими производителями сериалов. Англичане привезли все свои секреты: как пишется сценарий, как он оформляется, как работать со светом, делать монтаж. Сериал это, прежде всего, технология. Без нее ничего не получится. «Перекресток» был телеверсией, когда все снимается в интерьере и совсем немного натуры. Сериал «Астана – любовь моя» снимался по кинотехнологии, где больше натурных съемок. Это в десятки раз дороже. Зритель любит такие сериалы. Очень важно, чтобы сериалы все время крутились по телевидению, они дают такой подкорковый сигнал, что в этой стране все хорошо, стабильно, нет ничего ужасного и запредельного.
Я уже много лет предлагаю восстановить технологию «Перекрестка». На ее основе мы можем делать сериалы на порядок выше, чем делают россияне.

– Вы всегда были в стороне от коммерческого кино, а сейчас сняли такой народный сериал. Почему так поменялось Ваше отношение к кинематографу?
– Этот вопрос для меня самого тоже важен. Арт-хаусное кино снимается от трех до пяти лет, в нем ты выражаешь душу, очень глубокие вещи. А в мейнстримовом кино ты можешь показывать возможности своей профессии. Меня это очень привлекло.
Мы снимали сериал за 140 съемочных дней, и это были 140 дней счастья, когда можно было заниматься своим любимым делом. Снимать не один вариант сцены, а восемь различных вариантов, репетировать с актерами. В этом отличие арт-хаусного кино от мейнстрима.

– А есть ли в Казахстане сценаристы, которые могут писать хорошие сценарии для сериалов?
– Со сценаристами, с которыми мне приходилось сотрудничать, мы прорабатывали буквально каждое слово. Через время оказывалось, что человек прекрасно пишет. Я уверен, что у нас в Казахстане закопано большое количество хороших сценаристов и у них есть истории, которые они могут рассказать миру, но нет востребованности, нет знаний, чтобы человеку объяснили как, что, по какой схеме делать. У нас есть и музыканты, и актеры, и операторы высокого уровня – нужна потребность общества в новом кино. Я часто слышу жалобы от деятелей культуры, что их не показывают, не публикуют, не платят деньги. Значит, общество пока еще не нуждается в этих новых фильмах, картинах, в этих голосах. Сейчас, наконец, когда появились деньги, общество потребовало свое, казахстанское. «Астана – любовь моя» тоже появился потому, что в народе назрела потребность в отечественном сериале. Делать свое – это же дорогое удовольствие. Еще лет 10-15 назад я говорил, что у нас производство картины стоит $300 тыс. (хотя тогда оно уже стоило $500 тыс., но я боялся оскорбить слух собеседника). Тут же поднимался крик: «$300 тыс.! Сколько домов можно построить на эти деньги. Не надо нам никакого кино». А сейчас кино захотели. Можно ли сделать сериал лучше, чем «Астана – любовь моя»? Можно! Но это первый сериал, и надо было сделать так, чтобы он был гарантированно успешен среди публики. Делать такой сериал, как «Секс в большом городе» здесь пока нельзя, потому что это очень смело. Если будут производить по 10-15 «мыльных опер», тогда уже можно делать их разными. Сейчас на студии «Казахфильм» шикарные павильоны, профессиональные специалисты, все возможности для производства сериалов.

– Вы сняли много документальных фильмов. Что сейчас происходит с этим жанром в Казахстане?
– Во всем мире сейчас бум на документальное кино. Этому способствовал потрясающий успех картин Майкла Мура. Документальное кино сейчас владеет умами. У нас в Казахстане этот жанр обществом не востребован, потому что документальное кино в советское время было очень ангажированным. Публика здесь ассоциирует документальное кино только с пропагандой. Пока это стойкое убеждение на территории бывшего Советского Союза. Нам какое-то время придется еще подождать. Неигровое кино проявляется у нас какими-то кричащими картинами, вскрывающими язвы общества, но это очень узкое направление. А ведь есть множество приемов – одно документальное кино снимается очень сложно, другое – очень просто. Есть такой стиль, как у Сергея Дворцевого, который говорит: «Я поставлю камеру и перед ней произойдет чудо». В его первой игровой картине «Тюльпан» в финале есть такой момент, когда идет смерч. Сергей ждал этот смерч полтора года и, наконец, смерч появился перед камерой.

– Все-таки с момента распада СССР прошло уже почти 20 лет, почему так заторможен процесс развития культуры в нашей стране?
– Мы только начинаем потреблять культуру. Вот когда я приехал первый раз во Францию, меня спросили: «Вы любите вино?» Я говорю: «Да какое вино! Мы в Советском Союзе пьем только водку, коньяк и шампанское». А потом я научился пить вино и сейчас понимаю, какое это такое счастье, искусство!
Вы даже не представляете себе, сколько существует разработанных видов документального кино. То же самое с театром – сколько на свете существует видов театра! Надо каждый год посещать Авиньон, где театры всего мира показывают разные жанры исполнительского искусства. У нас же всего два полюса – театр им. Лермонтова и «АРТиШОК», а в середине ничего нет. Я думаю, это особенность казахской культуры. Такая тенденция проявилась тогда, когда мы работали по программе обмена с французами, которые говорили, что у нас есть выдающиеся музыканты и в то же время есть такие убогие, что очень мало середнячков, мало людей, которые играют неплохо. Когда у нас образуется плотная хорошая середина, тогда будет очень интересно. Пока, без этой середины, нам очень сложно себя объективно оценивать.

Биографическая справкаЕрмек Шинарбаев родился в 1953 году в Алма­Ате. В 1974 г. окончил актерский факультет ВГИКа (мастерская Б. Бабочкина), в 1981 г. – режиссерский (мастерская С. Герасимова). Работал на киностудии «Казахфильм» актером, ассистентом режиссера, режиссером­постановщиком. В 1996­1997 гг. – директором Национального продюсерского центра в Алматы. В 1998 г. вместе с Жанией Аубакировой организовал музыкальное агентство «Классика». Заслуженный деятель искусств Казахстана (1997).