Отсутствие преемника бьет по рейтингу

Недостаток ясности в вопросе преемственности политической власти в Казахстане является фактором, сдерживающим уровень суверенного рейтинга. Об этом заявило рейтинговое агентство Standard & Poor’s в полном отчете по Казахстану.

В целом отчет Standard & Poor’s благосклонно оценивает экономические перспективы Казахстана по сравнению с другими странами рейтинговой группы ВВВ. Аналитики считают, что перспективы экономического роста Казахстана до конца 2013 года лучше, чем, например, у России по всем отраслям добывающей промышленности. Преимуществом является также устойчиво высокий уровень прямых иностранных инвестиций (ПИИ, по этому показателю Казахстан в ближайшие два года прогнозно обойдет лишь Бразилия).

По расчетам Standard & Poor’s, в 2010 году ПИИ составили 6% ВВП страны, а в течение прогнозного периода будут близки к 8%. При этом по объемам сохранения нефтяных доходов Казахстан опережает даже богатые нефтью страны группы сравнения, а нынешнее ужесточение фискальной политики, ранее имевшей антициклическую направленность, должно позволить правительству сбалансировать дефицитный сейчас бюджет к 2013 году.

Однако рейтинговое агентство беспокоит политическая обстановка. А именно то, что власть по-прежнему сконцентрирована на самом верху, а прозрачность в вопросе преемственности власти отсутствует. На фоне слабости институтов это становится фактором, сдерживающим уровень суверенного рейтинга.

Аналитики считают, что пока у власти находится Нурсултан Назарбаев, угроза нарушения политической стабильности невелика. «Мы полагаем, что если Назарбаев уйдет с поста президента, не назначив преемника, это дестабилизирует политическую обстановку. Всякое событие, ставящее под угрозу гладкую смену власти, может оказать давление на уровень рейтинга – если оно повлияет на развитие добывающей промышленности и других отраслей, производящих экспортируемые товары», — говорится в отчете.

А оно не может не повлиять, исходя из других положений исследования. Нурсултан Назарбаев, утверждают аналитики, последовательно консолидирует и централизует свой контроль над политическими и экономическими институтами, особенно после начала финансового кризиса в 2008 году, а одним из ярких проявлений этого считают создание ФНБ «Самрук-Казына». Фонд контролирует активы стоимостью свыше $70 млрд (это превышает средства НФРК и Центрального банка, вместе взятые).

Аналитики допускают, что, возможно, консолидация контроля способствует дальнейшему повышению предсказуемости и координации политики, но видят и риски: расширение поля для злоупотреблений, предоставление возможности прямого контроля над ключевыми отраслями экономики и доступа к выгодным контрактам на поставки.

Эти выводы вполне совпадают с мнением казахстанских политологов, которые в прошлом году начали активно прорабатывать сценарии развития страны в постназарбаевский период. Директор Группы управления рисками Досым Сатпаев считает, что самым опасным вариантом для Казахстана является туркменский – именно потому, что в Казахстане, в отличие от среднеазиатского соседа, имеется большое количество элитных групп и группировок, из которых пять-шесть обладают колоссальной собственностью и влиянием. «А учитывая то, что власть и собственность для них слова-синонимы, то борьбу за власть они будут вести нешуточную», – утверждает политолог и считает, что в среднесрочной перспективе демократический путь развития для Казахстана исключен – потому, что ни одной из существующих групп влияния это невыгодно.

Возможно, президент и сам понимает опасность такой концентрации и потому сделал попытку вывести из управления ФНБ госдоли коммерческих банков. Однако это вряд ли существенно повлияло на капитализацию «Самрук-Казыны», с учетом того, что в кризис казахстанские банки существенно подешевели и активы местных БВУ продолжают сокращаться, а рентабельность – ухудшаться (в 2011 году ничего не изменится, утверждает Standard & Poor’s).

ПФИИР в туманеStandard & Poor’s считает, что средняя цена нефти марки Brent в 2011–2013 годы составит, по оценкам, 95 долл. / барр., поэтому можно ожидать повышения реального эффективного курса тенге (в частности, через механизм увеличения номинальной заработной платы) и, соответственно, снижения конкурентоспособности несырьевых товаров, предназначенных для экспорта. Это снижает шансы на успешную реализацию государственной стратегии по диверсификации экономики.