Море раздора: как поделят Каспий?

Лишь 22 года спустя главы пяти Прикаспийских государств 12 августа подписали Конвенцию по правовому статусу Каспийского моря. По мнению экспертов, можно кричать «ура», а вот в воздух чепчики бросать еще рановато. Издание «Къ» разбиралось в «подводных течениях» подписанной Конвенции.

Чтобы понять, что произошло 12 августа 2018 года на самом деле, необходимо для начала обратиться к истории. На протяжении 70 лет более 86 процентов Каспия контролировалось Советским Союзом. Данный факт был закреплен советско-иранскими договорами от 26 марта 1921 года и от 23 февраля 1940 года, которые вместе с тем предусматривали свободу судоходства по всей акватории Каспия, а также свободу рыболовства, запрещая его лишь на установленных десятимильных национальных рыболовных зонах. Кроме того, эти договоры запрещали плавание по Каспийскому морю как торговых, так и военных судов, которые не принадлежали Ирану или СССР. И поскольку это разделение Каспия было признано всеми государствами мира, каких-либо проблем на международном уровне у поделивших между собой самое большое озеро на планете двух стран абсолютно не возникало.

Начало большого передела

Кардинально ситуация изменилась в 1991 году, когда в результате развала Советского Союза на свои доли богатств Каспийского моря, где к тому времени были обнаружены огромные запасы нефти и газа, стали вполне законно претендовать новые независимые государства – Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Вот здесь и стали очевидны разногласия между странами, связанные с разными подходами к разделу ресурсов Каспия. Первыми еще в 1991 году с предложением разделить Каспийское море по-новому выступили Азербайджан и Туркмения. Баку и Ашхабад настаивали на делении морского дна по срединной линии с учетом межреспубликанских границ, очерченных во времена Советского Союза. Правда, в связи с началом активной разработки Азербайджаном группы шельфовых нефтегазоконденсатных месторождений Азери – Чираг – Гюнешли, Туркменистан потребовал корректировки прежних границ с учетом норм международного права. В Ашхабаде уверены, что в частности месторождение «Азери» (в туркменском варианте «Хазар». – «Къ») должно принадлежать туркменской стороне. Прежде всего, потому что оно на 60 километров ближе к восточному берегу Каспия, нежели к Азербайджану, который, кстати, с приобретением независимости вложил уже немало средств в освоение Азери – Гюнешли.

Позиция Казахстана

На первых порах Казахстан соглашался с азербайджано-туркменским вариантом деления ресурсов Каспия. Однако по мере развития разногласий между Баку и Ашхабадом свою позицию изменил, предложив пяти прикаспийским странам придерживаться Конвенции ООН по морскому праву образца 1982 года. И если бы инициатива Астаны нашла понимание в Ашхабаде, Баку, Москве и Тегеране, то на Каспийском море уже в начале 2000-х годов появились бы суверенные территориальные воды и непосредственно примыкающие к ним прилежащие зоны шириной в 12 миль (22, 2 км – «Къ») каждая. Кроме того, каждая из пяти прикаспийских стран получила свою исключительную экономическую зону шириной в 200 миль (370,4 км – «Къ») от береговой линии, внутри которой они имели бы суверенные права вести разведку и разработку природных ресурсов, а также создавать искусственные острова и сооружения, защищая их на основе международного права. Например, задерживать суда, вошедшие без разрешения в суверенную экономическую зону, привлекая их капитанов, экипажи и владельцев к ответственности, вплоть до уголовной.

Иранский интерес

Другое дело, что ни Россия, которая стала правопреемницей Советского Союза, ни Иран, с предложениями как Азербайджана и Туркменистана, так и Казахстана соглашаться не спешили. К примеру, после распада СССР Тегеран стал настаивать на том, что Дарьяе Хазар (Хазарское море – гидроним Каспию. – «Къ») является пусть и очень большим, но озером. По этой причине им было предложено поделить море-озеро между прикаспийскими странами на пять равных частей, используя его богатства по принципу кондоминиума. Прими прикаспийские страны предложение Тегерана, Иран увеличил бы свою долю на Каспии с 13,8 процента до 20 процентов. Помимо этого в Иране были категорически против заключения по Каспию двухсторонних договоров, особо подчеркивая, что ошибки при использовании внутреннего водоема могут привести к непоправимым последствиям экономического характера для других прикаспийских стран. Негативно относятся в Тегеране и к идеям прокладки по дну Каспия различных трубопроводов и телекоммуникационных кабелей, считая их угрозой для хрупкой экологии самого большого в мире внутреннего водоема. Причина этого негативного отношения – на поверхности: в отличие от Азербайджана, Туркменистана и Казахстана, Иран делает ставку на развитие в южной части Каспийского моря разведения осетровых рыб и производства особо ценной черной икры. Последний продукт без каких-либо ограничений и оглядок на санкции со стороны стран Запада Иран экспортирует за рубеж общим весом около 70 тонн ежегодно по средней цене в $1 500 за килограмм.

Что не устраивало Москву

Интересно, что против прокладки трубопроводов по дну Каспийского моря длительное время выступала и Российская Федерация. Как и в Тегеране, в Москве ссылались на возможность экологической катастрофы, которая может произойти в результате неправильного их использования. Хотя ни для кого не было секретом, что таким образом Россия устраняет конкурентов «Газпрома» в виде перспективных Nabucco и Транскаспийского газопровода, через которые планировалась поставка природного газа из стран Центральной Азии в Восточную Европу. Явно не устраивала Россию и идея применения на Каспии положений Конвенции ООН по морскому праву, особенно в части создания 200-мильных экономических зон, которые перекрыли бы доступ ее самой мощной среди прикаспийских стран флотилии, состоящей из 29 военных кораблей, в южную часть Каспийского моря. Достаточно сказать, что расстояние между портами Баку и Туркменбаши составляет 304 км, тогда как минимальная ширина между западным и восточным берегами Каспия меньше еще на 100 км.

Не удивительно, что в условиях, когда ни одна из прикаспийских стран особо не желала отступать от своих первоначально занятых позиций, начавшаяся еще в 1996 году усилиями специальной группы на уровне заместителей министров иностранных дел работа по разработке Конвенции о правовом статусе Каспия растянулась на долгие 22 года. Соответственно ее подписание 12 августа 2018 года в Актау лидерами Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркменистана, которые определили, что Каспий является морем, а не озером, остающимся в общем пользовании сторон, где дно и недра делятся на основе договоров между соседними государствами на участки, эксперты «Къ» назвали серьезным прорывом. Правда, с некоторыми оговорками.

Взгляд из Узбекистана

«Учитывая серьезное внешнее давление и желание некоторых стран стать игроками на Каспийском поле, было изначально понятно, что определение правового статуса Каспийского моря будет достаточно долгим процессом, что легко не будет. Несколько раз подходили к тому, что вот-вот подпишем, но всякий раз давали задний ход. Скажу так, пока я не увидел официального документа, плохо верил, что и на этот раз это удастся. Но это удалось!, – заметил в беседе с «Къ» руководитель Центра исследовательских инициатив «Ma’no» Бахтиер Эргашев, который, будучи сотрудником Института стратегических и межрегиональных исследований при президенте Узбекистана, в период 1996-1999 гг. непосредственно анализировал ситуацию вокруг раздела Каспия. По мнению Бахтиера Эргашева, подписанная в Актау Конвенция, несомненно является серьезным компромиссом между договаривающимися сторонами. — Главное – документ подписан всеми главами прикаспийских государств. Это прорыв, это очень важно! Важно для всей Центральной Азии!», – подчеркнул аналитик из Узбекистана.

В частности одним из самых главных пунктов Конвенции о правовом статусе Каспийского моря Бахтиер Эргашев называет пункт 6 статьи 3. «В нем содержится очень серьезное заявление, под которым стоят подписи всех глав прикаспийских государств. Речь идет о недопустимости присутствия на Каспийском море вооруженных сил стран, не имеющих отношения к прикаспийским государствам. Теперь в случае попыток увлечения сотрудничества отдельных стран с нерегиональными силами, другие страны-соседи, подписавшие Конвенцию, всегда могут ткнуть в пункт 6 статьи 3», – отметил эксперт из Узбекистана. При этом он допустил, что игры с присутствием иностранных сил на Каспии хоть и пойдут на спад, но вполне вероятно потребуют заключения дополнительной Конвенции, где будет окончательно определен статус и возможное появление военных не из прикаспийских государств.

Еще одним важным пунктом достигнутых договоренностей в рамках подписанной в Актау Конвенции по правовому статусу Каспия Бахтиер Эргашев считает разрешение на строительство трубопроводов. «Появилась пусть и небольшая, но отдельная статья, которая регулирует все эти вопросы. В ней сказано, что стороны могут прокладывать подводные кабели и трубопроводы по дну Каспийского моря. То есть страны, которые хотели этим заниматься, теперь это право получили официально, – отметил узбекистанский эксперт. Другое дело, что здесь есть нюансы, на которые в беседе с «Къ» и обратил внимание Бахтиер Эргашев. — Там интересно сказано: вы можете прокладывать магистральные трубопроводы по дну Каспийского моря при условии их соответствия экологическим требованиям и стандартам, включая положения рамочной Конвенции по защите морской среды Каспийского моря. А она говорит, что для этого требуется полный консенсус всех пяти стран региона. И вот здесь, если какая-либо из стран захочет проложить подводный трубопровод, думается, ей предстоит очень и очень долгий процесс согласования с соседями», – заметил собеседник «Къ».

Все еще будет

На вероятные сложности при начавшемся разделе богатств Каспия, несмотря на подписанную 12 августа 2018 года Конвенцию о правовом статусе Каспийского моря, указал в беседе с «Къ» и сотрудник аналитической службы Казахстанско-Германского университета, политолог Рустам Бурнашев. «С одной стороны, в самом широком смысле, очевидно, что Конвенция закрепляет некоторое общее для прикаспийских государств понимание основополагающих принципов и подходов к ситуации на Каспии. С другой стороны, и это тоже очевидно, что, во-первых, подписанная Конвенция – не единственный документ, регулирующий активность международных игроков на Каспии и их взаимодействие друг с другом. За последние годы была подписана серия документов. Например, в 2014 году Протокол о сохранении биологического разнообразия. Совсем недавно, 20 июля 2018 года, был подписан Протокол по оценке воздействия на окружающую среду, который вводит требование экологической оценки практически всех проектов на Каспии, в том числе – морской добычи углеводородов, трубопроводов и портов», – заметил Рустам Бурнашев. По его наблюдениям, подписанная 12 августа Конвенция закрепляет только самые общие принципы «раздела Каспия», не устанавливая при этом окончательные разграничительные линии. «Соответственно, переговоры по этому вопросу будут продолжаться и, скорее всего, не потеряют своей остроты. Иными словами, подписанная Конвенция решает вопрос Каспия только в нескольких сегментах и только на уровне фиксирования абстрактных принципов и подходов», – подчеркнул в беседе с «Къ» Рустам Бурнашев.

Закреплено окончательно

И все же ряд очень важных моментов подписанная 12 августа Конвенция по правовому статусу Каспийского моря, надо полагать, закрепила окончательно. Прежде всего речь идет о достигнутых договоренностях об установлении территориальных вод каждой из сторон шириной в 15 морских миль, к которым примыкает 10-мильная рыболовная зона. Кроме того, каждая прикаспийское государство получило исключительное право регулировать, разрешать и проводить морские научные исследования, а также разведку и разработку ресурсов дна и недр, как в своих территориальных водах, так и в своей рыболовной зоне. Кстати, интересная деталь: подписанная в Актау Конвенция подтвердила факт принадлежности Казахстану самой большой части Каспийского моря. Для информации: протяженность береговой линии Республики Казахстан на Каспии составляет 2 320 км, тогда как у Туркмении – 1 200, Азербайджана – 955, Ирана – 724, а у России, которая официально является правопреемницей Советского Союза – лишь 695 км.

Фото: Reuters