Коммерческая химия: как монетизировать науку в Казахстане?

Практикующий химик-технолог выпускает косметику, средство для депиляции, чистящую пасту для рук и многое другое под маркой Made in Kazakhstan. Николай Верещагин в беседе с «Къ» рассказал о том, как монетизировать науку в Казахстане.

− Николай, расскажите немного о себе. Кем вы себя позиционируете?

− Я никогда не позиционировал себя как предприниматель. Это моя позиция. Как я всегда говорил, нам, химикам, дан определенный дар. И поэтому о том, что ты предприниматель, что ты можешь купить что-то где-то подешевле, продать где-то подороже, говорить достаточно тяжело. Потому что изначально я занимаюсь разработкой, внедрением, а потом уже только предпринимательством. Это как бы всегда выступало в качестве такого побочного действия.

− Получается, вы сами курируете все стадии разработки, внедрения и продвижения?

− Нет. У меня везде есть партнеры, которые занимаются теми или иными участками. Одному все полностью невозможно охватить. Я очень плох в продажах. Поэтому у меня есть талантливейшие партнеры, которые занимаются продажами, продвижением и так далее.

− Николай, а почему вы решили связать свою профессию именно с химией?

− Ну, во-первых, нельзя отказаться от того, что у тебя в крови. У меня в семье одна половина была «медиками», другая – военными. То есть, либо пограничник, либо медработник. Но медицина, по-моему, не благодарная штука, там простора для продвижения своих идей не так много. А мы говорим все-таки о создании чего-то нового. Здесь так же на руку сыграл тот фактор, что моя мама была фармацевтом, она мне и дала основные зачатки профессии.

Ну и когда ты изначально доминируешь в какой-то специальности, с этим надо считаться. Химические эксперименты я начал проводить еще лет в десять, потом лабораторная химия, с класса пятого, и теоретическая, естественно, с восьмого. Далее олимпиады, различные проекты, и как следствие, выбор профессии и поступление в вуз.

− А почему вы решили пойти в бизнес?

− Выживание – ничего больше.

− Когда вы поняли, что вы можете из того, что вы умеете, делать деньги?

− Вот именно, сначала нужно понять, что ты умеешь. К примеру, монетизировать теоретические знания очень сложно. Если у тебя есть знания каких-либо процессов, но ты не знаешь, как их переложить на практику – продать это тоже крайне сложно. Может, только в виде семинаров, тренингов и так далее. Но я всегда больше интересовался прикладной химией.

Во время обучения на магистратуре я выиграл научно-исследовательский грант Фонд Первого Президента РК – Елбасы. Я помню была большая выставка, было выставлено 73 проекта, деньги выделяли только на три. У меня был проект по агропромышленному комплексу. Получить научно-исследовательский грант, будучи магистрантом первого курса, чего-то да стоит. Это дало очень хороший толчок для понимания того, что ты сможешь.

− Когда именно решили для себя, что вы не хотите быть исследователем, а хотите открыть свое дело?

− В какой момент? Наверное, через год, как я отработал в лаборатории. Я понял внутреннюю структуру научных проектов и для себя решил, что это немножко не мое. К примеру, ты в этом месяце пишешь, выжимаешь из себя все, чтобы сделать идеальный проект – а он не проходит, и ты понимаешь, что у тебя толком ничего нет. Причем очень часто отказать могли просто в зависимости от темы. Если тема, например, актуальная, все хорошо написано, но название кому-то на слух не ложится – проект могли просто свернуть. Относительно научно-исследовательской деятельности – я с ней не завязал. Я ее продолжаю уже вне стен института.

− Где вы взяли свой первоначальный капитал?

− Удивительно то, что изначально у меня не было понимания того, я хочу работать именно в индустрии красоты. Предприятия, над которыми мы сейчас работаем – далеко не первые наши проекты. Изначально это были проекты чистой разработки технологий, чаще всего с полной продажей авторских прав, так как мы были слишком маленькие, неопытные, и нас никто не знал. Эти проекты были поначалу очень успешные, но затем они показали свою нежизнеспособность – то есть продукт, который был разработан по нашим технологиям, не был продан.

По моей второй работе трабл-менеджером я встречался с разными людьми, в том числе с первыми лицами предприятий. Когда к ним приезжал технолог, который знает, что делает, они вываливали ему всю «боль», которая у них накопилась. И так я стал встречаться с людьми, которые стали заказывать либо модификацию процесса, либо разработку новых технологий, до тех пор, пока имя не стало значимым в определенных кругах производственников.

Затем наступил момент, когда стали появляться люди, которые очень хотели что-то сделать, но у них не было ресурсов, чтобы оплатить мои услуги. И я начал входить в новые предприятия как учредитель. Естественно, на начальном этапе это был нулевой выхлоп, но предприятия развиваются. Как партнер я получил больше, чем мог бы заработать как исполнитель.

Последнее предприятие уже было запущено по другому принципу – я захотел, придумал, промониторил рынок, пообщался с людьми, им понравилось, и мы запустились. Суть в том, что раньше это были проекты, направленные сверху вниз – люди ко мне приходили с идеей, которую я воплощал, и затем вместе мы ее реализовывали, а здесь я пришел с идеей к людям, которых я знал. Так вот все и началось. Предприятие на настоящий момент существует уже девять месяцев.

− Вам не хотелось самолично владеть этим бизнесом?

− За наемником нужно следить, а это долго, нудно и стоит кучу денег. У меня были собственные ресурсы, которые я мог вложить сам, но чаще всего человек лучше работает, если он находится в партнерстве. Я заинтересован в том, чтобы каждый вошел в долю тем, чем может, или тем, что имеет. Мой капитал – это мои разработки и, в частности, я сам.

Большинство людей слишком жадные для того, чтобы делиться. Я считаю, что хорошие, эффективные люди за «спасибо» работать не будут. Да, я разработал весь техпроцесс, без меня там в свое время ничего не двигалось, у меня был выход на все – начиная от реактивов, заканчивая этикетками. Тем не менее у нас равные доли. Более того, есть производства, где у меня доля даже меньше.

− Сколько вам понадобилось времени, чтобы запустить производство с нуля?

− Все зависит от масштабов производства. Например, если говорить о среднем производстве, которое будет выпускать 15−20 тыс. единиц продукции в месяц, чтобы получить активный запуск корректных образцов, нам понадобилось десять месяцев. Это поиск здания, ремонт, поиск оборудования, реактивов, персонала и все остальное, и это с учетом того, что производство бесперебойно финансируется за счет каких-либо субсидий.

− А когда можно достигнуть точку безубыточности?

– В торговле, к примеру, очень просто, там проходит буквально полгода максимум. А в производстве ты, в принципе, три-пять лет можешь ходить в одних джинсах.

− Сколько, если не секрет, нужно инвестиций, чтобы запустить одно производство?

− Запустить среднее производство на самоокупаемость с нуля практически невозможно. Чтобы стартануть со среднего производства, оно должно быть подпитано чем-то еще, либо государственными заказами, либо иметь уже с наработанную сеть реализации. Тут нужно отталкиваться от малых производств. С малыми все просто. К примеру, были прецеденты, когда стартовали в гараже, там вложений было минимум. Я думаю, чтобы запустить простой смесевой продукт, который смешивается, образно говоря, на коленках, в малом помещении, которое не требует каких-либо сертифицированных производств, понадобится от 2 до 4 млн тенге.

− Можете рассказать о проектах, которые вы курируете на данный момент?

− В одном производстве мы работаем командой, которая состоит из трех химиков-разработчиков, у всех разные сегменты, так как производство достаточно большое. Основное направление, где я занимаюсь ведением и где я технолог – это выпуск парфюмерно-косметической продукции. Второе производство также связано с индустрией красоты – это компания, которая занимается выпуском продукции для шугаринга.

И третье – производство специальной чистящей пасты для различных поверхностей. Это была исходная моя идея, которую я предложил, и люди оценили ее, так как продукт, в принципе, интересный, в то же время он очень простой и понятный. Понятно, кому он нужен, что с ним делать, что он будет хорошо продаваться как в централизованном производстве, так и в масс-маркете. Просто масс-маркет пока не знает, что он ему нужен. Никто не знает не потому, что это неизвестная марка, а, например, когда люди испачкались сильно в мазуте, они не понимают, что есть продукт, которым они могут отмыться. Все три производства являются полностью казахстанскими.

− С третьим производством все понятно – на рынке нет аналогов. А в чем конкурентное преимущество ваших других разработок?

– В основу производства косметики легла идея о введении в продукцию минерала, который встречается всего в двух местах планеты – шунгита. Это лечебный минерал, который может быть использован где угодно – начиная от косметики, заканчивая резиной. В данное производство меня позвали буквально на последней стадии, когда все было уже построено и закуплено. Сам проект был очень хорошо начат, у него была очень мощная платформа.

А шугаринг – это проект, который развивался сам по себе. У него не было мощных инвесторов или еще каких-либо ресурсов, тем не менее это самоокупаемый проект. В течение некоторого времени мы вообще ничего с него не имели – ни прибыли, ни убытка. Наш продукт сделан немножко из других компонентов, чем классическая паста, поэтому он дешевле. Он имеет определенное количество специальных компонентов, которые выводят его на уровень с профессиональными марками. По факту – это очень хорошее качество по приемлемой цене.

– А за счет чего продукт дешевле?

– За счет особенностей технологии. Я знаю, из чего делают обычные пасты, и я знаю, из чего сделан мой продукт. Я его делал в течение пяти месяцев. Тогда было разработано три вида пасты, различаемые по плотности. Сейчас их уже шесть, плюс целая серия цветных, специальных паст, вспомогательные продукты и т. д. В настоящее время активно занимаемся уже химическими и энзимными пилингами. Самое интересное в этой индустрии – когда девушки советуются со мной, с мужчиной. Это, прямо-таки, ломает стереотипы.

– Кстати, о стереотипах, принято считать, что в Казахстане нет производства. Не страшно было идти в эту сферу?

– Окей, если в Казахстане нет производства – значит будет меньше конкурентов. Да, тяжело в том плане, что на рынке у покупателей есть такой блок в сознании, что все что казахстанское – оно плохое. Но, кстати, изменению ментальности людей очень помогает программа «сделано в KZ», это те же эмблемки в магазинах. Я сам встречал людей, которые при сравнении возьмут казахстанское, даже если оно будет немного дороже.

– А пользовались ли вы какими-либо инструментами господдержки?

– Мы планируют работать с палатой предпринимателей, работаем с различными структурами, такими, как «Фонд науки». Может, я просто не знаю, но, по-моему, всеми этими программами удобно пользоваться тогда, когда у тебя уже есть накатанное производство, которое ты хочешь масштабировать.

– С какими трудностями вы сталкивались при запуске и реализации проектов?

– Первая сложность, с которой сталкиваются все производства – это отсутствие технологического решения. Ну, опять-таки, учитывая, что я и есть человек, который это решает, у нас таких трудностей не было, просто было определенное количество времени, которое требовалось для решения тех или иных задач.

Естественно, бюрократические моменты – это стандартизация помещения, сертификация продукции и т. д. Не скажу, что это суперсложно, но занимает много времени и сил, и это неизбежно.

– Какова маржинальность производства в промышленности?

– Здесь все очень просто. Если тебе не нравится твоя маржинальность – снижай расходы. Если расходы снизить не можешь – поднимай цену. Если не можешь поднять цену – довольствуйся тем, что есть. Цену определяет рынок, а с расходами нужно работать ежедневно, это та же оптимизация, модернизация и т. д. Элементарно – изменение технологий в нашем случае позволило снизить цену продукта в два раза. Все зависит от продукта. К примеру, производством жидкого мыла для рук заниматься, по-моему, не стоит, потому что маржинальность здесь при бешеном рынке предложений будет в районе 10–20%, и то может быть.

– И последний вопрос, что вы посоветуете тем, кто хочет заняться стартапом именно в производстве?

– Самый правильный совет – если вы начали, то никогда не бросайте. В производстве нет такого, что «не получилось – давайте бросим». Активы, вложенные в производство, несколько иные, чем в торговле. Один только ремонт спецпомещения может стоить до полутора миллиона тенге, еще и пожарная безопасность, СЭС и так далее.

– А как не сломаться и дождаться своих трех лет до получения прибыли?

– Работать и верить. Начинать производство, если ты не веришь в продукт или в то, что у тебя получится, не стоит. Наверное поэтому, многие и не начинают, потому что это долго, муторно, это очень кропотливая работа. Каждый день мы сталкиваемся с неожиданными трудностями. Поэтому, чтобы добиться успеха, в него нужно очень верить.