Бюрократия против технологий: с чем сталкивается бизнес при попытке внедрить новые технологии в Казахстане?

В конце 2018-го ко Дню индустриализации прошел общенациональный телемост, во время которого Нурсултан Назарбаев дал старт новым крупным высокотехнологичным производствам. В их числе и заводу электроники ТОО «KazTechInnovations». Однако, по словам директора завода, «запас прочности» предприятия составляет не больше года. Несмотря на торжественную презентацию инновационного предприятия в ходе телемоста, сам завод работает на рынке уже два года. Специализируется предприятие на высокотехнологичных проектах: очки виртуальной реальности Orbi, браслеты с системой электронных средств слежения, платформы для систем «Умный город» и «Умный дом». В интервью «Къ» директор завода Таиржан Балбаев рассказал, с чем пришлось столкнуться  при попытке внедрить в стране новые технологии.

— Немного об истории завода, с чего все началось?

— Идея об открытии завода родилась у моих акционеров, как только прозвучало Послание президента о том, что нужно внедрять электронные браслеты для поднадзорных лиц. Таких разработок в мире всего несколько, само устройство очень дорогое и его еще необходимо поддерживать. В то же время к акционерам стали поступать от молодых ребят интересные идеи, связанные с внедрением технологичных вещей, которые тоже неплохо было бы воплотить. И примерно два года назад мы начали свою деятельность как команда разработчиков. Параллельно стали проектировать сам завод. Изначально было понятно, что просто создавать цех – не слишком интересно, лучше строить завод полного цикла. Задача была максимально обеспечить всеми производственными процессами сам завод, чтобы меньше делать заказов на стороне, потому что работа с подрядчиками всегда сложная и чаще всего это становится ахиллесовой пятой производства. Параллельно мы развивали инженерную команду – было необходимо создать конструкторское бюро. Начали искать ребят, обращались в различные конторы, которые нам могут помочь, но поняли, что этот рынок не развит совершенно – нет кадров, нет людей. На самом деле, у нас нет культуры разработок таких вещей – нам пришлось смотреть на агентства, которые занимаются интеллектуальными инженерными разработками и стараться перенять культуру ведения проектов, подбирать ключевых людей. IT-бизнес и работа с высокими технологиями – интернациональны. Настоящие айтишники – граждане мира.

Постепенно я понял, что есть ниша для разработки электроники, внедрения айтишных вещей и к тому же в Казахстане не было завода для производства композитных изделий, и ниша свободна. В Казахстане в этой отрасли что-то делается, но чаще всего это бесплатные решения на основе открытых платформ, и их нельзя использовать в государственных целях. Это все легко сбивается, ломается и данные воруются.  В целом ненадежная система.

— Каков объем инвестиций и откуда они?

— Это частные инвестиции, порядка 9,5 млрд тенге, но они еще не полностью использованы. Уже построен завод, сейчас идет разговор о сдаче в эксплуатацию, инструментальный парк приобретен. Уже разработан электронный браслет, очки виртуальной реальности 360 градусов, ранее разработали интернет-вещи для ЖКХ (приборы учета), первые свои технологии внедрили в 2018 году.

Это уникальный для Казахстана случай. Обычно в такие вещи не инвестируют, когда еще непонятен коммерческий исход.

— Браслетами с системой электронных средств слежения вы занимаетесь не первый год. Но пока их нет…

— Продемонстрировали их в МВД. Это было сложно – таких разработок в мире, включая нашу, всего 5. Сейчас продолжаем с ними работу и доведем их до тех качеств, которые требуются сотрудникам МВД.

— Когда начнется серийный выпуск браслетов?

— Это зависит от государства. На самом деле внедрение системы позволит сэкономить государству порядка 22 млрд тенге за 5 лет. Для общества это тоже будет плюсом, потому позволит контролировать категории людей, которые повторно занимаются преступлениями. Это не теория. Во время пилотного проекта браслет надели на человека, который занимается мошенничеством, и он с браслетом совершил преступление и был незамедлительно задержан сотрудниками полиции.

— Что тормозит развитие проекта?

— Механизм внедрения электронных браслетов проходит через несколько министерств. И мы два года уже пытаемся пробиться, но пока не получается. Государству это интересно, нужно, но на всех уровнях этому активно сопротивляются.

— Почему?

— У каждого министерства свой уровень ответственности. Я хочу сказать, что у наших акционеров уже опускаются руки, относительно будущего проекта, потому что хоть продукт и нужен, и президент говорит о необходимости, и министр ежегодно говорит о внедрении, но пока ничего не происходит. Реально за эти годы пока к чему-то конкретному не пришли. Все уходит просто в пустоту… Постоянно получаем какие-то отписки, мол «а давайте сделаем изменения». В Министерстве информации и коммуникации наш концепт уже два года находится – ведомство занимается также отписками. Пишут, «нам кажется, что лучше сделать…». Дошло уже до того, что предлагали удешевить браслет за счет того, что человек не будет ходить с браслетом в баню… Ну как вы удержите человека от того, что он не пойдет в баню или купаться? Да, браслет будет дороже, но он будет водонепроницаемым.  И только по этому пункту «война» шла полгода! Министерство в итоге признало, что все же человек на свободе имеет право ходить … и таких пунктов – десятки. Без реальной поддержки государства это будет убыточно. Подпитку может дать государство.  Мы уже разработали нужные продукты, то есть нам не нужны средства на разработку, что экономит впоследствии колоссальные суммы, готовы уже серийный выпуск наладить и готовы помочь с внедрением… Государство дает нам определенные налоговые преференции, без этого было бы невозможно сделать такой завод – просто огромные суммы уходили бы на пошлины и налоги. Акимат Алматы тоже готов всегда помочь – когда были проблемы с коммунальными службами, они их решили. Мы видим, что государство нам помогает в лице акимата. Но хотелось бы больше понимания со стороны профильных министерств.

— Какой у вас еще есть временной запас, если все продолжится в том же ключе?

— Думаю, год. Потом будем соображать, что делать дальше. Завод может закрыться. Содержать, платить зарплаты специалистам – большие расходы. Смысл в том, что команда, которая сейчас подобралась, – она продуктивна, уникальная и селф-мотивированная – ребята понимают, что совместно мы можем создавать очень интересные вещи. У нас 35 специалистов. Собирали их кропотливо. У нас немного слабее профессиональная среда, чем в Украине, Белоруси, России. Самое главное для нас сейчас выжить. Это самая большая проблема. Будет плохо, если этого не произойдет, обидно как-то. Но вероятность существует.

— Если Казахстан в итоге не захочет внедрять ваши браслеты, то что в этом случае?

— Есть определенный интерес у России, но продукт сложный и потребуются дополнительные ресурсы для внедрения. Мы ездили на выставку в Иран. Страна сейчас находится под санкциями западного мира и такие технологии использовать не может, но им было интересно. Надеюсь, что «в стол» разработка не уйдет. Это серьезная разработка по безопасности. Мы даже вытащили браслеты на хакатон хакеров, которые пытались взломать систему, но они не смогли этого сделать.

— У вас в разработке для государства еще один проект – беспилотные летательные аппараты. Как с ними дела обстоят?

— Да. Для этого купили специализированный компьютер, который считает с очень хорошей скоростью, очень дорогую лицензионную программу стоимостью более 100 тыс. долларов, которая имитирует работу аэродинамической трубы и позволяет моделировать, считать качества будущих летательных аппаратов. Все это позволяет нам создать вещи с определенными качествами, нормальная инженерная работа с прогнозируемым результатом.  Основательный подход дает и даст плоды.

Было общение с военными, и они в нас поверили — мы получили грант и совместно с ними разрабатываем прототипы военных беспилотников для Казахстана. Раньше Казахстан закупал израильские беспилотники по 1,5 млн. долларов каждый. Но это очень дорого, к ним и отношение такое – ни дай бог, упадет или сломается. Но что это за беспилотники, которые страшно использовать? Наши беспилотники будут обходиться намного дешевле. Было и поручение главы государства министру обороны, что пора внедрять отечественные разработки, чтобы офицеры и младший состав могли их использовать. Если сейчас люди не умеют использовать беспилотники во время тренировок, то представьте, что будет в реальных боевых условиях? Люди должны научится использовать технику автоматически.

Кроме того, есть такой закон, что страна не должна покупать оборудование и вооружение у стран, с которыми есть совместные границы. Были примеры военных конфликтов, когда беспилотники, только взлетев, отправлялись на территорию конкурирующей армии, где, собственно и были собраны. И эту безопасность никто не может гарантировать.

— Когда планируется выпустить первые беспилотники?

— Мы подписали договор в прошлом году и сейчас активно сотрудничаем. Наши ребята поехали на полигон смотреть и обсуждать различные беспилотники. Сейчас работаем над аэродинамикой самолетов, разрабатываем несколько моделей. Команда айтишников разрабатывает приложение для «боевого компьютера» — наземной станции управления аппаратом. Мы надеемся, что к концу года сможем начать на полигоне обкатку всех систем. Если армии понравятся беспилотники, то у нас появится шанс на производство. Сейчас ушло время, когда люди брали гранты и отписывались бумажками – от нас сейчас требуется реальный продукт и это очень интересно. Мы разрабатываем самолет, программное обеспечение, контроллер для управления и проектируем полезные нагрузки. Сейчас мы не сможем производить, например, камеры, но мы можем их делать из комплектующих. 

— Но и там может получиться также, как и с браслетом?

— Да, может… Девять линий, еще и котенка нарисовать… Разработать то мы разработаем, но когда это будет внедрено? Может, когда мы умрем, и команда распадется…. Вполне может быть так, что на всех уровнях будет говориться о скором внедрении, но профильные министерства будут продолжать играть в «футбол».

— Над чем еще работаете?

— Мы думаем о трекерах для школьников, о разработке браслетов для пожилых людей, которые бы мониторили состояние их здоровья. С браслетами для пожилых пока не договорились – у нас нет культуры разработок и непонятны отношения между заказчиком и разработчиком. Суммы, предлагаемые здесь, несопоставимы с западными ценниками – на западе это стоит полмиллиона долларов, здесь же 50 тыс. предлагают. Но этот рынок будет развиваться. Как только казахстанские разработчики осознают, что мы ничем не хуже запада и можем туда продавать готовые вещи. Технологии во всем мире одинаковы и мир – широк, Интернет позволяет это делать.

Я сам сейчас разрабатываю «умные» цветочные горшки, которые будут сообщать через приложение владельцу о нуждах растений, причем цена будет дешевле, чем у аналогов. Пока думаем над тем, как сделать так, чтобы с небольшими затратами продукт появился на западном рынке. Но хочу, чтобы казахстанцы были бета-тестерами и имели возможность купить первыми.

С командой работаем над проектами по агроаналитике, разрабатываем трекеры для скота, которые позволят снизить количество случаев скотокрадства, большая работа по производству изделий из композитных материалов, проектируем робота, который будет заниматься доставкой, и робота, предназначенного для охраны.

— И к таким роботам придется приставлять человека-охранника…

— В этом всегда будет проблема, потому что такого робота легко унести. Для нашего рынка это пока еще рано, со временем людям станет понятно, что такие вещи бесполезно «утаскивать» или производители превратят это в невозможное, тогда будет активное развитие.

— Когда технологии в Казахстане станут доступны для масс-маркета, например, роботы-доставщики?

— Технологии уже доступны, дешевеют. Если говорить о таких роботах, то проблема в том, что в них должна стоять аналитика, чтобы машина понимала, где человек, где препятствие, где подвижный предмет и должна принимать решение на основе алгоритмов, скриптов и самообучаться. Для этого нужно развивать все, в том числе требуется и широкий Интернет, среда, качественная дорожная инфраструктура, а не так, как сейчас, когда велосипедисты или люди на самокатах регулярно съезжают на проезжую часть. Для роботов тоже должна быть своя инфраструктура. Мир развивается последовательно, шаг за шагом. Видим преобразования, в конце концов, роботы будут повсеместно, но, чтобы это было, должно пройти время, не одно десятилетие. Но есть такое мнение, что технология развивается в квадратичной зависимости от времени, технологии постоянно ускоряются. Это вопрос десятилетий. Это будут механизмы, которые будут осуществлять рутинные вещи дешевле, чем человек.

— Как считаете, если и дальше будет продолжать развиваться роботостроение, то что будет с людьми, которые не смогут конкурировать с машинами?

— Полного замещения не будет. Чтобы такое стало возможным, производство должно быть высокотехнологичным во всех смыслах. Да, у нас на заводе уже не 100 человек – один человек контролирует работу 3-4 станков, другой контролирует линию, которая компонует платы со скоростью 20 тыс компонентов в час — если это перевести в ручной режим, то это работа нескольких сотен людей. У нас уже технологичный завод и все меньше ручного труда, но говорить о полной замене – это вопрос столетий. Все равно, человек — это не робот, легкообучаем, многозадачен, принимает решения самостоятельно и так далее.

— А не думаете реализовать проекты на рынках соседних государств?

— Может быть, но пока мы настроены патриотично и хотим поднять уровень и престиж страны. В мире к Казахстану до сих пор относятся, как стране, где есть верблюды, юрты, кумыс, нефть и больше ничего. В то же время государство поворачивается лицом к разработчикам. Раньше было намного хуже. Но мы не можем сидеть на шее инвестора бесконечно — акционеры ждут, когда деньги начнут возвращаться или хотя бы перестанут тратиться. Есть угроза, что не выдержим.