Как искали пропавшего мальчика после беспорядков: репортаж с картины «Носорог»
На днях в Алматинской области завершились съемки очередного фильма Адильхана Ержанова. Сопродюсером новой драмы «Носорог», где в главной роли снялся Берик Айтжанов, является один из самых влиятельных кинопродюсеров в СНГ — Александр Роднянский. А это значит, что очередной степной нуар Ержанова будет в будущем показан на самых больших фестивалях мира. «Курсив» побывал на съемочной площадке ленты.
Съемки одного из финальных эпизодов «Носорога» проходят в селе Курты Илийского района Алматинской области. Это небольшой аул, в 70 км от города, где еще в начале 2000-х проживало около 300 человек, теперь тут осталось всего пара-тройка домов, спрятанных у подножья одноименной реки. На этой неделе кинематографистов тут в разы больше, чем местного населения. Вся группа занята созданием мифологического села Каратас — постоянного места действий всех фильмов Ержанова. Каскадеры, участвующие в сегодняшней сцене в двух очередях — одним выдают оружие (этим занимаются приглашенные специалисты из Беларуси), другие — толпятся у яркого фуд-трака, тут почти домашний кинокорм и горячий кофе и чай. Все знают, что на съемочной площадке в ноябре горячий чай — это почти что валюта, ведь, несмотря на солнечную погоду, здесь катастрофически холодно и ветрено. И без шапки с распахнутой курткой может ходить только сам Адильхан.
«Адильхан, это какая по счету картина — четырнадцатая или пятнадцатая?» — спрашивают журналисты. «Не помню, я ведь не делаю их для числа», — честно отвечает он. К своей четырнадцатой, по нашим подсчетам, ленте Адильхан подходит не только с серьезным киноопытом, но и с сильнейшей командой: оператором-постановщиком проекта вновь стал Еркинбек Птыралиев (они уже снимали вместе: «Хозяева», «Желтая кошка», «Коллективный иммунитет», «Бой Атбая»), а вот в продюсерской части изменения — продюсером выступила Алия Мендыгожина («Ласковое безразличие мира», «Бизнесмены», «Уроки Гармонии»), креативным продюсером Максим Акбаров («Алга», «Братья», «Сказ о розовом зайце»), сопродюсером оказался Александр Роднянский («Левиафан», «Нелюбовь», «Елена», «Теснота»).
«Я всегда мечтал поработать с Александром Ефимовичем, — делится режиссер. — Я считаю его главным продюсером нашего региона и большой личностью. На протяжение всего проекта он давал замечательные творческие рекомендации и очень ценные и важные для меня советы». «Неужели Адильхан Ержанов прислушивается к кому-то?» — спрашивают журналисты. «Тех, кого считаю специалистами своего дела, а Роднянский именно такой, я, конечно, слушаю», — отвечает он.
По сюжету фильма «Носорог» молодая женщина по имени Тамара (Анна Старченко) теряет во время беспорядков в Каратасе сына, по одной из версий его похитили. Чтобы найти его, она просит помочь бывшего полицейского по имени Брайюк (Берик Айтжанов). У того богатый жизненный и профессиональный опыт — сам он успел не только поработать в органах, но и отсидеть в тюрьме. И хотя методы экс-следака оказываются слишком жесткими, и сама Тамара не приемлет такого подхода, они все же объединяют усилия для поисков. Как рассказывает исполнительница главной женской роли (Анна — профессиональная актриса, выпускница Казахского национального университета искусств в Астане и магистрантка ГИТИСа, успевшая сыграть в комедии «Нартай»), работать с Ержановым было «актерским счастьем».
«Адильхан очень въедливый режиссер, который скрупулезно работает над каждой сценой и четко понимает, о чем он снимает и каким должен быть персонаж, — рассказывает она. — Мы проговорили и разобрали с ним весь бэкграунд Тамары вплоть до того, что у нее было в 5 лет и от чего у нее на лице шрам. Это очень помогало в создании образа. И хотя этот персонаж очень яркий и совсем непохожий на меня настоящую, Адильхан помог мне найти точки соприкосновения с Тамарой и, по сути, сделал все так, что и играть не пришлось, ведь он вытащил эти качества из меня».
Какие качества Адильхан вытащил из Берика Айтжанова непонятно, но во время нашего визита на площадку актер отказался общаться с журналистами, сказав, что сейчас у него будет важная сцена и ему необходимо подготовиться к ней. Вид у него был более чем решительный: спецгрим, стального цвета линзы и свирепый лейкопластырь на переносице не оставлял поля для дискуссий. Но журналисты и не обиделись. В конце концов, лучшее, что может сделать актер для фильма — это отлично сыграть свою роль.
Судя по тому, что Ержанов снимает уже третью картину с Айтжановым и уже вторую, где он в главной роли (первой была работа в недавнем «Голиафе»), эпоха Данияра Алшинова постепенно сменяется эрой Айтжанова. «Если в «Голиафе» герой Айтжанова по имени Арзу был человеком традиционной морали, то его Брайюк из «Носорога» — это уже имморальный герой, который существует вне системы добра и зла, он за пределами оценочных суждений, его нельзя назвать хорошим человеком или плохим, потому что с точки зрения морали он неуловим», — интригует режиссер.
Хотя завязка к новой драме Адильхана отсылает к неким беспорядкам, оказывается, январские события здесь ни при чем. «Я написал этот сценарий задолго до трагических событий в январе этого года. В моей ленте дело происходит в вымышленном Каратасе, и я не делаю акцент на природе беспорядков, меня они интересуют не более, чем форма, подгоняющая моих героев к тем или иным решениям», — отмечает Ержанов.
Как рассказывают оружейники и каскадеры, это самый масштабный и, кажется, самый дорогой проект Адильхана Ержанова (фильм снимается продюсерской компанией Golden Man Media при поддержке Государственного центра поддержки национального кино). В день визита журналистов репетировали сцену, где бензовоз с героями несется к КПП, а группа военных, вооруженная автоматами и пулеметами пытается его остановить, они стреляют в него, выпуская несколько очередей. А перед приездом министра культуры — это было за пару смен до, снимали сложную сцену — Audi 100 взлетела и разорвалась на мелкие осколки. «Я могу судить о масштабности этого фильма даже по сценам перестрелок — в день мы с ребятами выпускаем на съемочной площадке по 1000 пуль, — говорит руководитель каскадерской группы Сапар Толеген, — ведь вооруженных противостояний, убийств как бандитов и полицейских, в картине будет много. Не знаю, все ли они оставят на монтаже, но снималось много активных сцен».
Впервые у Адильхана на площадке коллеги из Беларуси, оружейный департамент вместе с 35 оружейным единицами (это охолощеные пулеметы, автоматы, двустволки, а также боевые макеты) выписали из Гомеля. По словам их руководителя Игоря Давыденко, они не в первый раз работают с казахстанскими киногруппами, но в первый раз их пригласили в Казахстан. Например, картину, поддержанную Государственным центром национального кино «Лето 41-го», снимали в Беларуси. «Мне нравится работать с казахами, ведь казахские съемочные группы самые ориентированные на результат, — говорит он. — Люди понимают, что они делают и четко идут к цели». «Легко ли было привезти оружие для этого проекта? Все-таки 35 пулеметов и автоматов», — спрашивают журналисты. «Это всегда непросто, ведь для того, чтобы доставить требуемый арсенал из нашей страны к вам, нужно согласовать весь маршрут, уведомить Комитет госбезопасности, МВД, Нацгвардию, но мы люди тут опытные, так что сделали все как надо и никаких препонов у нас не было».
Хотя на наших площадках все оружие охолощенное, в отличие от голивудских съемок, где есть боевые единицы (из такого пистолета Алек Болдуин и застрелил женщину) его даже нельзя взять в руки никому, кроме каскадеров, снимающихся с ним в кадре. Как объясняет Игорь Давыденко, даже такое ружье — это предмет повышенной опасности, точно такое же, как фейерверк, с которым нужно быть очень осторожным. Поэтому техника безопасности здесь на первом месте.
Наконец, все готово и снимают те пару сцен, на которые нас пригласили: сначала вся команда загружаются в небольшой грузовик, оттуда снимают героев в салоне бензовоза, затем та самая сцена обстрела. Первый дубль не получается — виной всему яма на местной дороге, камера подпрыгнула и получилось, что все пули выпустили зря. Потом ее засыпали мешками с песком, и все вышло как нужно. Журналисты спрашивают: «Адильхан, а мальчика-то найдут? Есть надежда, что хотя бы одна история в Каратасе закончится хеппи-эндом?». «А у вас есть надежда, что завтра все в мире изменится к лучшему? Вы не знаете? Тогда я откуда могу это знать? Не торопитесь, узнаете», — как всегда увиливает он. Но судя по залатанной наспех дыре на дороге, кажется, надежда есть. Однажды там будет город-сад.
