Каннский кинофестиваль-2023: три хороших фильма, которые не получили никаких призов
Обладатель двух «Золотых пальмовых ветвей», шведский режиссер Рубен Эстлунд, возглавивший в этом году жюри основного конкурса Каннского кинофестиваля, оказался одним из немногих председателей, кто смог угодить почти всем — и критикам, и продюсерам, и дистрибьюторам, и самым обычным синефилам. Но даже он не смог наградить авторов всех заметных работ. «Курсив» выделил три картины, которые заслуживают вашего внимания, хотя они остались без каких бы то ни было наград.
Внимание! В тексте есть спойлеры!
«Похищенный» — историческая драма от Марко Беллоккьо, рассказывающая о том, как католическая церковь похищала еврейских мальчиков
83-летний ветеран итальянского кино, обладатель всевозможных наград (среди них два приза за вклад в мировой кинематограф от Венецианского и Каннского кинофестивалей), Марко Беллоккьо на этот раз уехал из Канн с пустыми руками. Его впечатляющую, довольно выразительную по форме и интересную по сюжету картину (эту историю давно хочет экранизировать сам Стивен Спилберг) жюри ничем не отметило. Хотя тема, которую поднимает Беллоккьо в своем новом фильме очень любопытна и рассказывает о жестокости католической церкви в XIX веке. Последняя практиковала изъятие еврейских детей из их же семей, чтобы стереть у них религиозную и национальную идентичность и воспитать из них настоящих католиков, преданных церкви и Ватикану. История выглядит душераздирающей, особенно если знать, что она основана на биографии реального человека — Эдгардо Мортары, католического священника еврейского происхождения, которого в младенчестве тайно крестила няня. После чего, церковь решила его усыновить, несмотря на протесты настоящих родителей.
Действие картины начинается в 1858 году — в еврейском квартале Болоньи тяжело болеет ребенок. Родители малыша — благопочтенный глава большого семейства евреев Момоло Мортара (Фаусто Руссо Алеси) и его жена Марианна (Барбара Рончи) молятся о здоровье сына на родном иврите. Няня мальчика — молодая католичка Анна (Аврора Каматти), решает облегчить страдания ребенка, и, не спросив ни у кого разрешения, крестит маленького, боясь, что если тот покинет этот свет, то попадет в ад, поскольку не крещен. Но мальчишка выздоравливает, а когда об этом инциденте становится известно Папе Римскому — Пию IX (инфернального священнослужителя здесь играет Паоло Пьеробон), его прислужники врываются в дом семьи Мортары и похищают 7-летнего Эдгардо (роль досталась ангелоподобному Энею Сала). Ватиканским руководством решено, что юный христианин получит полноценное католическое образование в самой лучшей религиозной школе. Согласно законам того времени, евреям запрещалось воспитывать христианского ребенка, даже если это были их собственные дети. Родители мальчика идут на все, чтобы вернуть сына, привлекают еврейские организации, влиятельных раввинов и политиков, местную и международную прессу, но ничего не помогает. Сначала ребенок, ставший вдруг пленником Ватикана, хочет к маме с папой и плачет каждый раз когда их видит, потом привыкает и послушно изучает катехизис и сидит на коленях у Папы в качестве любимца.
Когда в 1859 году папское правление в Болонье было свергнуто итальянской армией, у Мортары-старшего появляется надежда и он идет в суд, чтобы узнать когда он сможет вернуть своего Эдгардо домой, но адвокат обрубает все его мечты, ответив ему: «Когда мы возьмем Рим». Пройдет еще 10 лет, французский император Наполеон III отзовет наконец из Рима свои войска, обеспечивавшие Папе Римскому защиту, сила и безграничная власть последнего ослабнут. Тогда у родителей появится еще один шанс вернуть дитя в родное лоно, но уже 18-летний Эдгардо сам откажется, ведь он теперь истинный христианин (взрослого Эдгардо играет Леонардо Мальтезе). Одна из самых впечатляющих сцен — финальная, где мужчина приходит прощаться с матерью, которая уже находится на смертном одре — в окружении своих девяти детей, включая одного христианина. Не будем спойлерить все содержание этой сцены, отметим лишь, что для мамы Эдгардо, сын, поневоле предавший свою веру и свою национальность так и останется самой большой трагедией жизни.
Фильм Беллоккьо вызывает неподдельный интерес зрителей, ведь в нем искусно замешана не только история, религия, но и политика. Известно, что дело Мортары, получившее широкую огласку и продемонстрировавшее глухость и жестокость понтифика того времени, позволили тогда итальянцам настаивать на отделении светской власти от религиозной, а сама история помогла процессу объединения Италии, когда территории, которые контролировались ранее Папой Римским вроде Болоньи и Рима вошли в состав итальянского государства.
Сам Беллоккьо не раз заявлял, что он атеист и по его работе это заметно, он довольно хладнокровно для итальянца анализирует этот вопиющий инцидент со стороны церкви и не делает ей никаких поблажек. Ни малейшего пиетета перед Папой Пием IX он не испытывает, хотя тот в 2000 году был официально причислен к лику святых.
«Как такое возможно, если тот официально отбирал детей у живых родителей?» — удивляется он во всех своих интервью.
Некоторые сцены его картины откровенно иронизируют над понтификом. Взять хотя бы один из снов его святейшества, когда в спальне Пия IX происходит столпотворение из раввинов, тому снится кошмарный сон, где евреи собираются сделать ему обрезание.
Но как бы ни старался режиссер, фильм все равно выглядит довольно религиозным, вся эта торжественная атмосфера церкви, с ее потрясающими интерьерами, грандиозными церковными ритуалами, колокольным звоном и пением, служителями в красивых рясах и маленькими послушниками с лицами херувимов, выглядят впечатляющими. Особенно хороша визуальная часть картины, обеспеченная художниками арт-департамента под руководством Доминика Дицилло и прекрасной операторской работой Франческо Ди Джакомо. Благодаря им, ощущение, что видишь ожившую фреску одного из итальянских живописцев. Когда зритель смотрит на все это великолепие, сопровождаемое помпезной музыкой от Фабио Массимо Капогроссо, то он и сам поневоле робеет, причем, независимо от вероисповедания. Что говорить о впечатлении, которое вся эта красота могла произвести на психику маленького мальчика. Сцена, где юный католик поднимается к гигантской статуе Иисуса, чтобы освободить его бедное тело от шипов, впечатляет до мурашек.
Фильмов, рассуждающих о важности национальной и религиозной идентичности в этом году в Каннах было немало, но «Похищенный» — это, пожалуй, одна из самых красивых и самых драматичных лент по этой теме. 25 мая картина вышла в итальянский прокат, когда она появится у нас, неизвестно.
«Химера» Аличе Рорвахер — магическая мелодрама об экстрасенсе, мечтающем проникнуть в загробную жизнь и встретить погибшую любимую
42-летняя итальянская режиссерка Аличе Рорвахер считается одной из самых главных надежд итальянского кино, «Химера» — всего лишь четвертая картина в ее фильмографии, а принимают Рорвахер уже с таким же радушием и повышенными ожиданиями, что и классиков. Наверное, это по тому, что два ее предыдущих фильма были награждены в Каннах. Дебют режиссерки под названием «Небесное тело» был не особо заметен — многие его даже не видели, а вот ее вторая полнометражная работа — «Чудеса» получила в 2014 году сразу же Гран-при Каннского кинофестиваля. Тогда история о девочке из семьи-пчеловодов, живущей в итальянской глубинке, встретившей там настоящую телезвезду (ее сыграла Моника Беллуччи) и попытавшейся превратить свою жизнь в такое же чудо, что и у нее, очаровала критиков так, что они расхвалили ее на все лады и назвали Рорвахер преемницей великих итальянцев, вспомнив даже гениального Феллини.
Красивейшая третья лента Аличе Рорвахер под названием «Счастливый Лазарь», полная любимого ею магического реализма и мистики, и рассказывающая о блаженном и бессмертном герое Лазаре, который живет в Италии сотни лет, была награждена в Каннах в 2018 году престижным призом за сценарий. В этом же году постановщица не получила ни одной награды, хотя многие критики посчитали ее работу одной из сильнейших в конкурсе, и лучшей в ее сказочной трилогии, куда входят «Чудеса», «Счастливый Лазарь» и «Химера».
Героем новой истории становится британский археолог Артур, живущий примерно в 80-х (неопрятного мужчину в белом льняном костюме играет звезда сериала «Корона» Джош О’Коннор). Он только что освободился из тюрьмы и едет на поезде в итальянскую Тоскану. Его жизнь полна надежд, мечтаний, а еще больше ностальгии по прошлому. Когда он только начинает дремать, его будит контролер билетов со словами: «Извините, но вы не досмотрите этот сон». И Артура становится искренне жаль, ведь снилась ему его прекрасная возлюбленная Беньямина. Похоже, что красивой светловолосой девушки в красном, распускавшей длинную нить подола своего шерстяного платья уже давно нет на свете. Видимо, скорбь по любимой и острое чувство потери открывает Артуру его уникальную суперспособность — мистическую связь с загробным миром.
По древней легенде, которую однажды слышал горюющий мужчина, есть потайная дверь между миром живых и миром мертвых. Он мечтает найти ее, подобрать ключ к царству Аида, чтобы увидеть свою погибшую возлюбленную. Желание воссоединиться с ней у Артура так велико, что он готов перекопать всю итальянскую землю, чтобы найти тот самый вход в потусторонний мир. А пока ему остается лишь общаться с теми, кто не прочь вместе с ним покопаться в древних городищах этрусков, которые жили на Апеннинском полуострове до римлян, в частности, в их набитыми сокровищами гробницах и некрополях. Так он выходит на банду местных мародеров, называющих себя «томбароли». Это «черные археологи», которые без всякого зазрения совести орудуют на официальных итальянских кладбищах и в потайных склепах, выкапывают ценности также буднично, как если бы они выкапывали какие-нибудь корнеплоды и продают все более-менее пригодное некому арт-дилеру по прозвищу Спартако.
Ночами томбароли копошатся в некрополях, а днем делают вид, что работают на поле или развлекают народ во время своих сумасшедших карнавалов. В это время единственной отрадой Артура становится общение с матерью своей любимой — пожилой оперной певицей Флорой (Изабелла Росселлини), живущей в старинном, полуразваливающемся особняке, набитом фресками и безысходностью. Старушка твердо уверена в том, что ушедшая дочь однажды вернется. Свою Беньямину она ждет вопреки здравому смыслу, но живет она не одна, а в окружении других дочерей и немой служанки по имени Италия (ее играет бразильянка Карол Дуарте), которая работает прислугой взамен на уроки пения. Но в итоге у Артура появляется новый повод жить, или это его новая химера? А может, это просто очередной сон?
Первая запоминающаяся фраза в фильме: «Извините, но вы не досмотрите этот сон», сказанная билетером и станет настоящим ключом к причудливой, полусказочной, полумифологической картине, которую сняла Аличе Рорвахер. Даже после финальных титров у зрителя, просидевшего 2,5 часа в зале останется ощущение, что он не досмотрел чей-то сон. Ведь «Химера» Рорвахер действительно что-то среднее между видениями в объятьях Морфея, грезами, явью, чьими-то тревожными воспоминаниями о прошлом и архаичными мифами, которые наполняют ту древнюю землю. А чтобы зрители и впрямь чувствовали себя так, будто смотрят чье-то красочное, запутанное, прерывистое, но очень красивое и грустное сновидение, французская операторка Элен Лувар использует то одну пленку, то совсем другую, меняя форматы, качество, принципы съемки.
Форма сновидения подходит этому кино больше всего, ведь сама Рорвахер в поисках вечной красоты и бессмертных истин, не побоялась поместить в один котел сразу все — и криминальную Италию с ее расхитителями гробниц, и настоящую тосканскую аутентику, и бесценные артефакты местных некрополей (особенно хороша безупречная статуя одной этрусской богини), и популярную итальянскую музыку (включая неожиданно даже эстраду), и философию «чувствительных этрусков, без которых Италия бы погрязла в мачизме», и древнегреческие мифы. Последних в картине, как минимум, два — один об Орфее, отправившемся за своей Эвридикой в царство мертвых, второй об Ариадне, которая спасла своего Тесея от Минотавра, вручив ему клубок ниток, чтобы тот не заплутал.
Увы, эту необычную, меланхоличную и полную красоты и грусти работу, жюри не оценило, оставив Рорвахер без призов. Клад ли ее «Химера» или лишь попытка изобразить его покажет время. Увы, скорее всего, этот фильм придется смотреть на стримингах, ранее картины Рорвахер в большой казахстанский прокат не попадали.
«Май, декабрь» Тодда Хейнса — комедия с Натали Портман и Джулианной Мур, где события крутятся вокруг романа с непростительной разницей в возрасте
Новую картину известного квир-режиссера, автора потрясающей драмы «Кэрол» с Кейт Бланшетт и Руни Марой — Тодда Хейнса каннское жюри проигнорировало, зато стриминговый гигант Netflix приобрел права на показ комедийно-драматического фильма «Май, декабрь» аж за $ 11 млн.
По сюжету в Саванну, что в штате Джорджия, приезжает набирающая популярность голливудская актриса Элизабет Берри (Натали Портман). Цель ее поездки — знакомство с местной звездой, пекарем Грейси Атертон-Ю (Джулианна Мур). Но та знаменита вовсе не своими тортами и пирогами, а тем, что в 90-х она стала героиней местных таблоидов — в 36 лет она забеременела от одноклассника своего сына, 13-летнего семиклассника, мальчика-корейца по имени Джо Ю (Чарльз Мелтон). Их роман поверг в шок всю Америку. Отсидев в тюрьме за совращение несовершеннолетнего и родив там своего первого ребенка от него, педофилка вышла из заключения, а затем и замуж за свою жертву, а потом родила парню еще и близнецов. Об этом скандале почти двадцатилетней давности уже почти все забыли, помнят только архивы (Грейси все еще числится в списке преступников), парочка местных хейтеров (иногда в знак своей ненависти они присылают паре по почте свои фекалии) и американские продюсеры, жаждущие сенсаций, которые раскопали эту историю и собираются по ней снять фильм, в котором собственно и должна сыграть героиня Портман — Элизабет Берри. Та настроена решительно и начинает с пристрастием изучать эту необычную пару с той самой минуты как впервые их увидит.
До появления Берри у пары все вроде бы было хорошо — продажа эксклюзивных свадебных фотографий таблоиду помогла им купить дом в Саванне, старшая дочь уже в колледже, а у близнецов помладше на носу близится выпускной вечер в школе. Грейси печет свои пироги и торты, а Джо работает рентгенологом, а в свободное время выращивает бабочек. Но 30-летний мужчина, у которого родные дети младше на каких-то 13-15 лет, сам будто бы застрял в стадии куколки, над которыми он так печется — ощущение, что у него украли юность и даже обзаведясь семьей, он так и не стал взрослым. По поведению он тот же нерешительный инфантильный школьник в теле 30-летнего мужчины. Но это выяснится не сразу, а постепенно, когда дотошная Элизабет начнет «собирать материал» и все глубже будет погружаться в отношения пары, и постарается разбередить все их семейные травмы и раны.
Начинается с вроде бы невинного — сначала актриса бдит за своей героиней в быту, пытаясь понять как та живет. Смотрит как Грейси печет, как одевается и даже как она укладывается и наносит макияж (одна из самых интересных сцен в фильме). Но вскоре Элизабет начинает нарушать границы и не просто наблюдает за необычной семьей, но и начинает лезть везде, куда ее не приглашали. Она решает опросить всех свидетелей и участников того грандиозного скандала (среди них и первый муж Грейси и ее старший сын от первого брака, который признается, что мать разрушила его жизнь до основания). Гостья даже отправляется на место преступления — в подсобку зоомагазина, где Грейси когда-то соблазнила школьника. Очень комичная сцена, где Берри пытается на этом же месте войти в образ Грейси и разыгрывает там же якобы случившийся «секс». Вскоре ее актерский сбор фактов заходит так далеко, что становится понятно, что это уже никакая не подготовка к роли, а попытка дать свою оценку событиям и героине. Злодейка ли та или просто жертва любви? Что в них общего и чем они отличаются?
А что означают «май» и «декабрь» из названия? Два состояния и возраста женщины, только у одной еще май, а у другой уже декабрь? Может и так, но на самом деле — это устойчивый фразеологизм в английском языке, обозначающий союзы, где партнеры имеют большую разницу в возрасте — один из них свеж и юн как май, а второй уже вошел в стадию декабря, когда еще один месяц и его жизненный цикл уже завершится навсегда.
В целом, фильм Хейнса похож на стилистический эксперимент — что если бы любитель «мыльных опер» и шоу с большим рейтингом захотел бы снять что-то вроде шедевральной «Персоны» Бергмана? Без сомнения получится «Май, декабрь» Хейнса. У Бергмана, как мы помним, тоже в качестве героинь были две женщины: одна известная актриса, которая вдруг внезапно замолчала посреди спектакля и ушла в себя, а вторая ее медсестра, которая пытается помочь пережить это нервное расстройство. У Хейнса тоже две дамы и одна из них также актриса. Его женщины тоже внимательно вглядываются в друг друга и пытаются изучить, но контекст здесь далеко не экзистенциальный как у Бергмана, а намного более легкий, поверхностный, глянцевый, если не сказать медийный. Впрочем сам Хейнс не скрывает источников своего вдохновения, он сам иронизирует над собой, потому что всю свою работу он нарочно стилизует под легкомысленное сериальные шоу, тут и глупые диалоги, и неловкие сцены, и пафосная музыка для самых повседневных моментов, и смотрится это довольно смешно.
Отдельное достоинство этой работы — дуэт двух потрясающих актрис: Джулианны Мур и Натали Портман, он бесподобен. Особенно хороша Портман, которая в последние годы после ролей в марвеловских блокбастерах сама стала элементом масс-культуры, над которой она шутит в ленте. В картине есть забавный эпизод, где Элизабет Берри дает мастер-класс по актерскому мастерству подросткам и рассуждает вслух о секретах «горячих» сцен: «Вы притворяетесь, что чувствуете удовольствие — или притворяетесь, что не чувствуете удовольствия?»- вопрошает она. Что касается зрителей, увидевших этот фильм первыми, то тут и вопрошать не надо и притворяться тоже. Не Бергман, конечно, но удовольствие получить можно.
