История о потере $25 млрд: почему важно следить за комиссиями управляющих
Частные инвесторы обычно рассуждают о доходах, которые могут принести им вложения в те или иные финансовые инструменты, но редко обращают внимание на расходы. Между тем, даже минимальные издержки вроде комиссии за управление в 1% со временем могут обернуться огромными потерями.
1 млрд евро за управление
Петер Харф и Оливье Гуде управляли состоянием одной из богатейших семей мира – немецкой семьи Райманн. Они фактически руководили ее family-офисом, так как семья, сделавшая состояние благодаря созданной в XIX веке химической компании Benckiser, перестала управлять своим бизнесом в 1984 году. В результате Харф и Гуде стали миллиардерами, а Райманны, наоборот, недосчитались многих миллиардов, рассказывает Bloomberg.
Харф к текущему моменту проработал с Райманнами более 40 лет. Газета Financial Times писала, что шестое поколение этой семьи считает его «кем-то вроде старшего брата».
Харф в свое время стал автором идеи выхода химической компании Benckiser на рынок потребительских товаров. Позднее к нему присоединился Гуде, и в течение нескольких десятилетий они вместе формировали портфель бизнесов и брендов для компании. В 1980-е – 2000-е годы Benckiser быстро росла за счет покупки производителей бытовой химии, косметики и лекарств в Европе и Северной Америке. Затем ее саму поглотила Reckitt & Colman, компания стала называться Reckitt Benckiser, она выпускает, в частности, Clearasil, Vanish, Durex и Strepsils.
В 2012 году Харф и Гуде объединили активы семьи в JAB Holding (по имени основателя Йохана Адама Бенкизера) и через этот холдинг стали скупать компании, чтобы завоевывать рынок кофе и сопутствующих потребительских товаров, надеясь потеснить гиганта Nestle. В портфель JAB вошли, в частности, производитель напитков и кофемашин Keurig Dr Pepper, производитель кофе Jacobs Douwe Egberts и сеть Krispy Kreme. Затем они добавили в него и доли в брендах дизайнерской обуви и одежды Jimmy Choo, Bally и Belstaff.
Всего инвесткомпания заключила 16 сделок более чем на $50 млрд, при этом, например, за Keurig управляющие заплатили премию 78% к рыночной цене акций. Сегодня Райманны владеют 90% акций JAB, которые оцениваются примерно в $25 млрд.
Но если бы 40 лет назад они вложили состояние в простой фонд, основанный на глобальном индексе акций MSCI World (который управляющие использовали в качестве ориентира для дохода от инвестиций), то сегодня оно бы превышало $50 млрд, подсчитал Bloomberg. Райманны были бы богаче семей — основных владельцев Hyatt Hotels, пивоваренного гиганта Anheuser-Busch InBev и производителя шоколада Ferrero.
«JAB превратилась в компанию, напоминающую не столько семейный офис с его ультрадолгосрочными ориентирами и прозаической целью сохранения благосостояния, сколько в амбициозную инвестиционную фирму», – пишет Bloomberg.
И Петер Харф с Оливье Гуде, управляющие этой амбициозной фирмой, хорошо заработали: их состояние агентство оценило в $1,2 млрд у каждого на основе отчетности их собственных холдинговых компаний. С 2015 года Харф и Гуде, а также фирмы других бывших и нынешних топ-менеджеров получили от JAB дивиденды в размере 1 млрд евро, тогда как Райманны – 815 млн евро.
Баффетт знает, что делает
Эта история хорошо иллюстрирует тезис о том, что комиссии за управление и транзакционные расходы (особенно если сделки проводятся часто) существенно подрывают доходы от инвестиций. Эти издержки «могут казаться маленькими, но со временем оказать большое влияние на стоимость вашего инвестиционного портфеля», – указывает Комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC) в информационном материале для частных инвесторов.
Харф и Гуде фактически действовали как управляющие хедж-фондами – проводили активную инвестиционную политику и получали за это высокое вознаграждение. Традиционно хедж-фонды взимают за управление 2% от стоимости активов и еще 20% от полученного дохода – за успех. Высокие комиссии берут и активно управляемые фонды – по сравнению с пассивными, которые просто следуют какому-то индексу.
Но даже звездные управляющие не могут постоянно обыгрывать индекс (не говоря уже о том, что, бросая дротики в страницы финансовой газеты с названиями компаний, можно «собрать» более доходный портфель, чем у профессиональных инвесторов). Например, в 2020 году, по данным S&P Dow Jones Indices, 43% паевых фондов акций США обогнали индекс, на который они ориентируются. Из этой группы лишь 2,5% смогли повторить это достижение в последующие два года.
Учет этих факторов – высоких комиссий за управление и неспособности управляющих постоянно обыгрывать рынок – позволили инвестиционному гуру Уоррену Баффетту победить в споре о том, какая инвестиция принесет больший доход за 10 лет. Пари Баффетт заключил с управляющим хедж-фондом Тедом Сейдисом в конце 2007 года. «Оракул из Омахи» купил индексный фонд на S&P 500 и к концу срока заработал 126%. Сейдис же вложил деньги в пять хедж-фондов и в итоге получил всего 36% после вычета комиссий.
Комиссии должны быть минимальны
Есть множество вещей, которые инвесторы не могут контролировать – рыночные тенденции, решения руководителей компаний, денежно-кредитную политику, пишет Forbes в памятке для инвесторов. Но как минимум одну важную составляющую процесса инвестирования они контролировать в состоянии – сумму, уплачиваемую в виде комиссионных: «По сравнению с влиянием политики Федеральной резервной системы США на рынки минимизация инвестиционных комиссий может показаться всего лишь утешительным призом. Однако комиссии, которые могут казаться незначительными, способны существенно сократить ваше состояние в долгосрочной перспективе».
SEC поясняет, как это происходит. В качестве примера она взяла инвестицию в $100 000 на 20 лет со среднегодовым доходом 4% и комиссиями в 0,25%, 0,50% и 1% в год. При минимальной комиссии вложенная сумма за этот срок увеличится более чем вдвое. При комиссии 0,5% стоимость портфеля окажется на $10 000 меньше, а при 1% – почти на $30 000.
Так происходит потому, что комиссия ежегодно снижает доход от инвестиций. Соответственно, сумма, которая в следующем году принесет доход, оказывается меньше, в результате меньше оказывается и доход. С каждым годом вычет увеличивается, все сильнее уменьшая итоговый результат.
SEC призывает инвесторов обращать внимание на все виды издержек. Они бывают двух типов – транзакционные и постоянные. К первым, разовым, относятся расходы по отдельным сделкам. Так, при покупке или продаже акций комиссии могут взимать биржа, депозитарий, брокер, при приобретении или продаже паев управляющая компания тоже может брать фиксированный процент от суммы операции. Постоянные расходы – это, например, ежемесячные платежи брокеру в некоторых тарифах или как раз комиссии за управление. Обычно управляющие фондами компании берут долю от активов: в фондах активного управления она может составлять несколько процентов, а в пассивных, индексных, фондах – даже стремиться к нулю, как у американских УК.
Инвестору стоит посмотреть в правилах фонда на сайте или в проспекте его эмиссии, какова комиссия за управление, и учитывать это при выборе фонда и УК.
Исследования показывают, что в фондах с более высокими комиссиями инвесторам достается меньше денег, чем в фондах с более низкими, отмечает Forbes.
Одно из исследований американского провайдера инвестиционных данных Morningstar показало, что в фондах акций с самыми высокими комиссиями номинальный доход составил 5,79%, а доход инвесторов, то есть полученные деньги после вычета комиссий, – 3,59% (оценивались пять 10-летних периодов), то есть на 2,2 процентного пункта меньше.
При этом в фондах с самыми низкими комиссиями разница между номинальными доходами фонда и доходом инвесторов оказалась ниже (1,1 п. п.), а сами доходы – выше: 7,66% и 6,56% соответственно.
Это может объясняться и уровнем издержек, и тем, что в фонды с низкими комиссиями вкладываются более умные инвесторы, и тем, что плохие результаты фондов с высокими комиссиями заставляют инвесторов выводить из них деньги.
«Каким бы ни было объяснение, ясно одно: комиссии за инвестиции должны быть минимальны», – резюмирует Forbes.
