Самое время провоцировать Россией Турцию
Если кто-то не заметил, замечу: Турция вела себя подчеркнуто сдержанно по отношению к действиям России в Крыму. Что в сложившихся обстоятельствах можно считать реверансом со стороны весьма влиятельного соседа.
Теперь же Путину, в довесок к прочим международным проблемам (а то ему мало), предстоит очень трудный разговор с Эрдоганом.
Вкратце объясню почему.
Мустафу Джемилева называют по фамилии, Джемилевым (не Джемилёвым — коллеги!), в Крыму.
А в Турции Мустафу агъа все знают как Къырымоглу — Мустафа, сын Крыма. В то время, как Мустафа Кемаль — Ататюрк, отец турок. Почувствуйте интонацию; одним этим неформальным титулом Джемилева уже многое сказано.
Когда Къырымоглу впервые (всего лишь сорок минут) пытались не пустить на родину, турецкие СМИ вышли с фотографиями Мустафы агъа и Эрдогана на первых полосах.
Нынешнее демонстративно жесткое обращение российских властей с глубоко уважаемым турками и лично премьер-министром и президентом республики человеком — хамство по отношению не только к крымским татарам, но и к турецкому народу. Который считает Мустафу Къырымоглу, кстати, кавалера высших турецких наград, — героем, своей отважной борьбой (полтора десятка лет в советских застенках) вернувшим братьев-къырымлы на родину.
Плюс все это происходит за две недели до черной даты — 70-летия депортации, национальной катастрофы крымских татар.
Не знаю, кто и на каком уровне принимал решение не пускать Мустафу агъа, но эти люди, на мой взгляд, вполне годятся в "национал-предатели". В то время, как у нас в союзниках остались Абхазия с Никарагуа, обострять отношение Москвы с Анкарой — предательство национальных интересов России. Даже если без эмоций — чисто прагматических интересов.
(Об отношении крымских татар к такой "реабилитации" говорить не буду — видимо, мой народ воспринимается как статистическая погрешность, которой можно пренебречь.)
У меня, впрочем, иллюзий нет. Судя по манерам слона в посудной лавке, защитой национальных интересов у нас теперь считается разбить "за родину" как можно больше посуды.
Это как если бы в хор набирали тех, кто громче кричит.