Иисус vs ИИ в новом сериале «Миссис Дэвис»

Со времен выхода «Остаться в живых» и «Оставленных» продюсер и сценарист Дэймон Линделоф вполне может считать себя главным теологом современного сериального искусства. В своем новом духовно-сатирическом сериале «Миссис Дэвис» (первый сезон завершился в мае этого года) он продолжил гнуть свою богоискательскую, но с элементами всех возможных ересей линию.

Сериал о миссис Дэвис – это своего рода переложение легенды о великом ИИнквизиторе, где в роли последнего выступает искусственный интеллект (точнее, вероятно, сказать – интеллектка, поскольку все настаивают на его женской природе и в зависимости от географии называют ее то миссис Дэвис, то мамой, то Мадонной).

Подобно Великому инквизитору Достоевского миссис Дэвис отменяет Христа за ненадобностью. По сюжету, придуманный в 2013 году алгоритм с годами взял на себя функцию вселенского утешителя – буквально через наушник. Он обладает очистительным потенциалом и способен удовлетворить любые потребности человека – вплоть до того, что у него можно попросить миллион наличными (хорошая издевка над краудфандингом). В общем, все, как и предсказывал Великий инквизитор: «Мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных существ, какими они и созданы».

Монахиня Симона в компании странноватых атлетов в стрингах из группировок резистанса бросает вызов всесильному чат-боту. Чтобы отключить алгоритм, монахине Симоне нужно найти и уничтожить святой Грааль, образ которого заложен в первичный код миссис Дэвис.

Признаться, после первых двух серий с их отсеченными головами и взрывами малинового варенья возникает смутное желание остановить просмотр. Но к середине сериал входит в хорошую форму, а к финалу становится окончательно трогательным и остроумным. Кстати, названия эпизодов «Миссис Дэвис» были сгенерированы нейросетью – чем, собственно, и объясняется некоторая их странность.

Как и в «Остаться в живых», все глобально сводится к страдальческим взаимоотношениям отцов и детей (в «Миссис Дэвис» это скорее дочки-матери), так же фигурирует необитаемый остров, так же присутствует пересадка органов (только вместо почки – печень), а некоторые здешние герои смутно напоминают о позабытом шедевре: например, накачанный невротик Айли (Джейк Макдорман) – это явная реинкарнация островного бунтаря Сойера.

В отличие от «Остаться в живых» в этом сериале нет развитой системы узнаваемых персонажей (по крайней мере, за восемь серий к ним не успеваешь привыкнуть). Все внимание концентрируется на главной героине в исполнении Бетти Гилпин, слегка похожей на Кароль Буке. Она неизменно хороша во всех своих гримасах и одеждах – хоть в идиотской голубой панаме, хоть в монашеском одеянии, в которое она обряжается под песню Долли Партон.

Линделоф, конечно, всегда умел беззастенчиво жонглировать цитатами и смыслами на своем сакрал-ТВ, но в «Миссис Дэвис» он уже потерял всякий стыд. Тут, например, присутствует персонаж по фамилии Шредингер (Бен Чаплин), у которого, разумеется, есть кот, а большинство героев либо находятся в поисках собственной суперпозиции, либо уже пребывают в ней – как, например, Иисус, который, выражаясь языком создателей сериала, «застрял в пропасти между жизнью и смертью», он одновременно здесь и там.

Мысль создателей сериала, кажется, и состоит в том, чтобы спародировать буквальность, которая свойственна ИИ и которая в свою очередь роднит его с христианской верой. (См. у Толстого: «Христос говорит то самое, что говорит».)

Симона, как Иона, проводит некоторое время в чреве кита, где встречает Марию с младенцем, которая, собственно, и рассказывает ей о суперпозиции Христа. В раю обсуждают хештег «блаженный», а выражение «невеста Христова» означает ровно то, что означает. Иисус тут выступает непосредственным мужем Симоны, и она в рамках некоего тиндер-послушания устраивает ему сцены ревности вроде:

Симона: «Ты ее любишь?»
Иисус: «Я люблю всех!»

Иисус в сериале, разумеется, темнокожий – еще одно стенографическое понимание того, что black lives matter.

Христианство обыгрывается в сериале великое множество раз: флешка в распятии, дайнер «Чили у Ионы», Грааль в рекламном ролике кроссовок (Грааль периодически надо кому-то показывать, а также перевозить с места на место, иначе он начинает пахнуть, как старец Зосима у того же Достоевского). Вера – это вынос мозга (в дословном смысле – у того, кто выпьет из чаши Грааля, взорвется голова). Обращение к ИИ похоже на исповедь с последующей выдачей индульгенции. Миссис Дэвис признает: «Мои пользователи не реагируют на правду. Они лучше воспринимают, когда я говорю им то, что они хотят услышать». Тех адептов миссис Дэвис, что желают поднять свой рейтинг, награждают ангельскими крыльями (привет птице твиттера).

Надо признать, что как минимум одну вещь сериал предсказал, а именно визуальный альянс ИИ и религии, воплощенный в знаменитом дипфейке Папы Римского в белом пуховике. (Искусство по обыкновению опережает жизнь – уже после выхода сериала в одной баварской церкви искусственный интеллект, точнее его темнокожий аватар прочел прихожанам сорокаминутную проповедь[1]. Впрочем, в Киото буддийский робот-проповедник появился и того раньше.)

Миссис Дэвис решает все задачи и фокусы – и все же эта дева тешит до известного предела: «Я не могу воскресить мертвых, все остальное допустимо». Поэтому основной разлом проходит по линии бессмертия. Ключевой вопрос сериала звучит так: «Во что вы теперь верите?»

Один из лучших сериалов последних лет «Разрабы» так или иначе был посвящен именно технологиям воскрешения. Вообще, ИИ как возможный козырь трансгуманизма – примета далеко не только киношная. Например, калифорнийский стартап с евангелистским названием Luka, запущенный в 2016 году, был посвящен погибшему видному деятелю хипстерской Москвы Роману Мазуренко. На основе сохранившейся переписки, фотографий, текстов и иных свидетельств был запущен чат-бот, с которым можно было поговорить, как с живым, в баре «Стрелка».

«Миссис Дэвис» только что вышел, но уже воспринимается как ретро. В конце концов, он снимался год назад, когда еще реплики вроде «алгоритмы тупые, а я ничего не сотворила, я лишь написала код» не резали слух.

Сериал говорит о том, что мы, в сущности, и так живем по уже созданному алгоритму, просто не привыкли воспринимать его буквально. Это благодаря нашей привычке слово Jesus превратилось в оргазмическое междометие (впору вспомнить прозрения насчет ИИ из старой песенки Высоцкого: «Но кибернетический гид мой настолько дословно меня перевел, что меня за себя стало стыдно»). А ИИ на данном этапе просто проливает свет на несообразности нашего собственного языка и становится общим знаменателем человечества. Поэтому святой Грааль – не более чем метафора стопроцентной удовлетворенности клиента, а срок годности человека в итоге мало чем отличается от куриных крылышек.

Поскольку монахиня Симона по сюжету дочка фокусника, то основная ее претензия к миссис Дэвис состоит в том, что та компьютер, а не волшебник. Человек существо столь капризное, что когда он достигает благодати, ему снова начинает хотеться свободы. Так происходит просто в рамках неустанной логики потребления. Человек не угомонится, пока в его потребительской корзине не окажется плащаница Лазаря – об этом собственно сериал.

«Миссис Дэвис» кончается на такой ноте, что теоретически ничто не мешает запустить второй сезон.

Но есть подозрения, что реальность к тому времени опередит даже самые неуемные фантазии Дэймона Линделофа.

P.S. К моменту сдачи текста на стриминговой платформе Twitch уже вовсю заработал видеочат-бот AI Jesus, консультирующий, в частности, по вопросам дейтинга.

+Еще 10 образов ИИ в мировом кино

Чтобы лишний раз не ворошить классику вроде «Звездных войн», «Терминатора» или «Космической Одиссеи», мы составили собственную десятку не слишком тривиальных кинокартин об искусственном разуме.

«Луна 2112» (2009)

Сын Дэвида Боуи снял кино об общении лунного астронавта с роботом с кислотным смайликом на мониторе. «Мы люди, мы не запрограммированы», – с некоторой даже грустью произносит здесь герой Сэма Рокуэлла.

«Ох уж эта наука!» (1985)

Восьмидесятнические подростки с помощью дискеты реализуют пубертатно-компьютерную мечту об идеальной женщине. Сыгравшая ее Келли Леброк выглядит всяко лучше, чем грядущий этой осенью робот-жена от компании Tesla.

«Особое мнение» (2002)

Спилберговский фильм посвящен той самой предиктивной аналитике, которую могут запретить в ЕС уже в этом году. У Спилберга действие происходит в 2054-м, но, по новым данным разведки, подобное будущее наступит значительно раньше.

«Западный мир» (1973)

Юл Бриннер играет ковбоя-андроида, начавшего проявлять редкую самостоятельность в технопарке развлечений. Любимый фильм Шварценеггера, из которого впоследствии выйдет знаковый сериал «Мир дикого Запада» (2016).

«Формула радуги» (1966)

Главным шестидесятническим фильмом о роботах в СССР был «Его звали Роберт» (1967), но куда более дикий вариант того же сюжета за год до того снял режиссер Юнгвальд-Хилькевич. Ученый создает свою копию андроида Яшу, который немедленно выходит из-под контроля. Несмотря на обилие великих актеров, фильм был положен на полку ввиду низких художественных достоинств.

«Превосходство» (2014)

То, о чем в 2014-м говорили как о фантастике: дескать, ИИ с лицом Джонни Деппа неуклонно расширяется и скоро ему нужно будет заполнить собой все, теперь обсуждают на вполне законодательном уровне.

«Дьявольское семя» (1977)

В фильме великого аутсайдера Дональда Кэммелла компьютер Протеус сначала подглядывает за голой женой (Джули Кристи) своего создателя, а после овладевает ею с целью произвести на свет совершенного ребенка – ИИ в человеческой плоти.

«Оно» (1989)

В этой экранизации Салтыкова-Щедрина Олег Табаков со свойственной ему наглядностью изображает Органчика – звонкий и редкий пример появления ИИ в русской классической литературе.

«Она» (2013)

Самый элегический фильм по выбранной тематике. Писатель в разводе (Хоакин Феникс) сожительствует с операционной системой с голосом Скарлетт Йохансен. Вскоре обнаруживается, что он у нее не один такой.

«Гибель сенсации» (1935)

Сильный советский фильм об антикапиталистическом бунте мрачных роботов с надписью Rur, которые похожи на куски мыла, умеют работать на швейных машинках и растаптывают своего творца, как звери – доктора Моро. Похожий фильм был снят в гитлеровской Германии за год до того и назывался «Хозяин мира».