«Дом толерантности» Центра современного искусства Сороса — Алматы приглашает всех желающих обсудить болезненные темы современности — проблемы не только глобального мира, но и локального порядка.
По словам исполнительного директора ЦСИ Сороса — Алматы Валерии Ибраевой, выставка посвящена актуальной проблеме нового тысячелетия — толерантности, существующим национальным, политическим, расовым, религиозным и культурным противоречиям. «Толерантность — это когда люди могут выразить свое мнение, и оно воспринимается и уважается, — говорит г-жа Ибраева. — Сколько людей — столько мнений. И каждый человек имеет право высказать свое мнение в вербальной или художественной форме, недаром мы живем в свободной стране».
Работы художников, представленные в экспозиции, поражают своей откровенностью и претензионностью.
Неосторожно можно наступить на именную звезду славы художников — прямую сатиру на голливудскую звезду — «сестричку», сияющую от того, что растроганные звезды протирают ее своими костюмами и платьями от кутюр. Порой проходишь мимо экспонатов: спрятавшегося за углом «Хиазма» Ербосына Мельдибекова, настенного солдата — «Спасти рядового Райана» алматинца Малика Абышева, «Берегись автомобиля» Регины Шепетя, показывающей, куда может «привезти» нетрезвый водитель-женщина. Или заминированного «Жайнамаза» шымкентца Саида Атабекова.
В выставке также приняла участие группа из Кыргызстана со специфическим названием «З.А.Д.» — по заглавным буквам фамилий участников проекта. Свой взгляд на видение существующих проблем Иссык-Куля они представили посредством двух оригинальных, по мнению комиссии, работ «Без названия» и «Белый объект».
«Без названия» не стоит даже комментировать. На побережье стоит холмик из песка, сделанный в форме гроба, и сверху воткнут пляжный зонт…
«На Иссык-Куле нет службы спасения. Никакой, — комментирует работу один из участников Эрмек Джениш. — Туристы, в том числе и из Казахстана, приезжают на свой страх и риск. Спасение утопающего превращается в дело рук самого утопающего. И это реальность сегодняшнего дня».
Во второй композиции Эрмек затрагивает сложную проблему загрязнения озера и нарушения экологии. «Люди не ценят того, что имеют, — говорит он. — Потеря будет невосполнимой, как в случае с Аралом. Необходимо регулировать и поток туристов, и общую нормативно-законодательную базу, постараться сохранить уголок дикой природы».
Чугунный «Наф-Наф» Георгия Трякина-Бухарова на каменном пьедестале — единственный из поросят, оставшихся в живых. «Речь идет о незащищенности частной собственности, людей сгоняют с насиженных мест, но ведь прежде надо продумать, куда поселить людей, — объясняет автор идею своего творения. — И если человек не хочет с этого района переезжать, так предоставьте ему достойную компенсацию, чтобы он мог приобрести себе жилье». У Наф-нафа каменное жилье, жена, дети, он матерый, сильный. «И улыбка у него опасная, можно сказать, оскал, — смеется Георгий. — Он даст фору любому волку. Может, в дальнейшем сделаю и волка, и жену кабана, и детей. Какой же кабан без женщины?»
Потрясли ассоциации женщины с конским крупом художника Нурболсына Орыс-улы. «Скальп» выполнен из конского хвоста в виде девичьих косичек, в которые вплелись украшения из монет разных стран, явно символизирующих женскую мелочность и продажность. Невысокого же мнения художник о слабом и прекрасном поле…
Остальные две работы художника из серии «Немецкая надежда» — римейки на работы немецкого автора Гюнтера Юкера. Разница в том, что Юкер вбивал в готовые объекты — мебель, музыкальные инструменты и предметы домашнего обихода — гвозди, в том числе кинетические и световые. А Нурболсын вместо гвоздей использовал эфемерный материал — такой, как спички, причем впоследствии их поджег. Получилась хрупкая, очень недолговечная конструкция. «Это символ того, что ничто не вечно на земле», — говорит художник. По его словам, в «Немецкой надежде» продемонстрированы два подхода: европейский, где все четко, основательно, крепко, и азиатский, в котором все рушится. Художник выражает своеобразную иронию по поводу азиатского склада мышления, подхода к созданию чего-либо. О какой надежде может идти речь, если объект полусгорел?
Эксцентричный Всеволод Демидов впервые представил на суд зрителей фотоработы, которые обозначил как «Великий предел».
«Когда меня позвали принять участие в ЦСИ, я с радостью согласился, потому что новаторству здесь придают первостепенное значение, — рассказывает художник. — Для меня крайне важен поиск новых изобразительных качеств. Базу фотографий, которые я сделал во время поездки в Шанхай, я развил в художественный проект, оказавшийся уместным на этой выставке».
По его словам, наблюдать за взаимодействием противоположностей, как это представлено в «Великом пределе» — символической интерпретации китайских «Инь — Янь» или тюркских «Тенгри -Умай», весьма интересно. «Те композиции, которые направлены в небо, стоят вертикально, — объясняет художник. — И наоборот, те, которые к земле — горизонтальные». В Шанхае сделаны вертикальные фотографии: там прогресс, динамика ощущаются гораздо сильнее по сравнению с Казахстаном. Небоскребы упираются в тучу и пропадают в никуда. «Вертикальные фотографии символизируют мужское начало, а земля — женское, и дырочки в ней, как женское лоно, — засорены: мусором, бутылками, грязью, — говорит он. — Такая земля не может родить ничего, если лоно засорено. Это призыв социальный: посмотрите на нашу землю, давайте ее очистим, и тогда всем будет хорошо!»
