Осенью в Москве, а позже в Европе стартует театральный проект «Узор», в котором удивительно переплетаются творчество Абая и персидских суфиев. Спектакль идет на языке оригинала, но главная роль в нем отведена польской актрисе Каролине Грушка.
Как говорит известный российский драматург, автор данной постановки Иван Вырыпаев, ответственность перед казахстанским зрителем во многом объясняет его желание как можно дольше оттянуть показ премьеры в Казахстане. Это и понятно.
Невероятно сложно выразить философию творчества великого казахского просветителя и таинства суфизма в одной постановке.
«Узор» — это спектакль про самую великую цивилизацию — любовь, балансирующую над пропастью в никуда. Она наталкивает на глубокий философский смысл, потому что может исчезнуть безвозвратно.
Узор для европейцев — это стихотворения восточных поэтов, звучащие на чужеземных языках: казахском и фарси. Будет ли спектакль пользоваться успехом среди москвичей? Организаторы уверены, что «Узор» привлечет общественность новизной: и с точки зрения театрального мастерства, и сценария, и современной интерпретации восточной поэзии. К слову, и фамилия участников проекта для московской аудитории — уже реклама. Будем надеяться, что спектакль не вызовет массовый протест, как было в случае установления памятника Абаю на Чистых прудах.
По словам Ивана Вырыпаева, спектакль «Узор» — его самый интересный и ответственный проект за всю жизнь, и он выразил надежду сократить с его помощью идеологическую пропасть между людьми и странами. «Данный спектакль важен с точки зрения постижения наций друг другом, исчезновения непонимания, расовых войн, — отметил он. — Когда зритель дипломатически улыбается и потешается над зарубежной постановкой, слияния культур не происходит. Но я бы хотел, чтобы европейский зритель искренне проникнулся идеей постановки».
Режиссер убежден, что на почве искусства возможно сломать существующие языковые и культурные барьеры, и постарается донести до зрителя основную мысль – истина, как и Бог, внутри человека. «Вы не поверите, но жизнь может измениться, когда читаешь стихи в оригинале, — считает режиссер. — Любой мастер НЛП может это подтвердить». По его мнению, звучание, ритм, альтерация, заключенные в восточной поэзии, способны лучше любого учебника по истории поведать о культуре, искусстве и быте другого народа. «Если вы начнете читать вслух текст Абая или дадите его датчанину, поляку или русскому, им придется сделать некоторые усилия над своим языком, свернуть его трубочкой, например, — добавляет г-н Вырыпаев. — Потому что таких звуков и букв нет в его алфавите. И это вдруг открывает ему некое сакральное знание о другом народе».
По мнению автора постановки, русские переводы Абая порой дискредитируют творчество поэта, искажая представления людей о нем. «Если бы я не был знаком с его творчеством, то подумал, что это плохой поэт», — сказал г-н Вырыпаев. А между тем, по его мнению, в его слоге есть некая мощная сила, энергетика, от которой кружится голова.
