Будет ли Китай локомотивом мировой экономики
В 2007 году рост экономики Китая составил 11,3%, а в 2008 году, несмотря на замедление мирового роста, ожидалось 10,8 %, что в три раза превышает общемировой показатель. И, тем не менее, перспектива замены в мировой экономике главенства США и ЕС Китаем выглядит весьма сомнительно.
Главная характеристика китайской экономики — сильнейшая ориентация на экспорт. По подсчетам МВФ в первом семестре прошедшего года доля внешней торговли достигла более 25% ВВП. Кроме того, с 1992 года (с XIV съезда КПК) и по сегодняшний день основным двигателем китайской экономики являются иностранные инвестиции. ТНК, в полном соответствии с идеологией глобализма, привлекаемые низкими ценами на энергию и низкой ценой рабочей силы начали перемещать свое производство в Китай. Из США и ЕС в настоящее время в эту страну выведено до 70% основных производств, и отмечены случаи, когда в Китай были переведены некоторые информационные предприятия из Индии!
Начало XXI века достаточно рельефно обрисовало глобальные интересы Китая. Пока что они ограничиваются получением доступа к ресурсам, завоеванием новых рынков для дешевых и уже достаточно качественных китайских товаров и доступом к знаниям, образованию, новейшим мировым технологиям, экспорту рабочей силы и менеджмента и взятием с их помощью под свой контроль важных частей экономик чужих стран. Однако вполне обоснованны и претензии Китая на мировое лидерство по возможности без войн и конфликтов путем создания зон китайского экономического влияния.
Правда, эти претензии обоснованны по большей части в аналитических прогнозах мировых аналитических центров, за которыми, очевидно, стоит страх традиционных центров силы к столь стремительно растущему конкуренту. Сами китайцы к подобным высказываниям относятся более чем сдержанно, не говорят ни да, ни нет, занимая типичную китайскую позицию «себе на уме». Впрочем, очень возможно, что такая позиция китайских экспертов основана на том, что они-то как раз превосходно знают истинную цену «китайского скачка» и не торопятся радоваться по этому поводу.
Действительно, если посмотреть на «китайское чудо» внимательно, можно сказать три вещи. Первое. Китайцы производят ширпотреб по технологиям, которые изобрели не они. Второе. Жизненный уровень нынешних китайцев, конечно, выше, чем после «опиумных войн», но, в общем, принципиально не отличается от других стран ЮВА. По большому счету, жизненный уровень китайцев поднялся до «малайского стандарта» (10-12-часовой рабочий день, зарплата около 100 евро в месяц) и только. И наконец, третье и самое важное. Большинство китайских товаров продается за рубеж. В Китае принят закон, чтобы 70% произведенных товаров шло на экспорт. Это полностью противоречит традиционной китайской политике в производстве. Тысячелетиями китайцы придерживались принципа: китайцы работают только на Китай, прежде всего именно на Китай, а уж на внешний рынок — это как придется. Можно сказать, что вся китайская государственная традиция построена именно на этом принципе: китайцы работают прежде всего на Китай и китайский народ, а для иностранных покупателей — по остаточному принципу.
Поэтому вывод, который делают некоторые эксперты (из самой что ни на есть коммунистической среды), что все, чего добились китайцы в ходе реформ, — это то, что они стали обслуживать американцев лучше и дешевле, чем сами американцы, представляется вполне обоснованным.
Нельзя сказать, что острота этой проблемы в Китае как-то игнорируется или замалчивается. Отнюдь. В принятом на последнем съезде КПК пятилетнем плане отмечается, что страна будет постепенно переходить от внешнеориентированной экономики к экономике, нацеленной на внутренний спрос. Однако именно провозглашенные цели увеличения внутреннего спроса и вызывают у экспертов серьезные опасения. У мировых — по поводу ресурсов, которых в этом случае перестанет хватать «золотому миллиарду», не способному отказаться от принятых стандартов потребления. У экспертов китайских — по поводу потребительского бума, который может взорвать хрупкое равновесие китайского общества, если оно в процессе массовой урбанизации приобретет все черты общества потребления, как об этом свидетельствуют опросы горожан Институтом Гэллапа.
Кроме того, нельзя исключить, что ставка на увеличение внутреннего спроса не будет скомпрометирована благодаря мировому кризису, влияние которого на экономику Китая (спад и значительное сокращение экономического роста) для Китая станут несравненно более серьезными, чем для развитых капиталистических стран. Неустойчивость китайской экономики состоит в том, что простое замедление темпов роста становится для нее самой большой проблемой.
Одной из причин такого положения дел как раз и является гигантский экспорт. Стремительный рост экспорта за первые 7 месяцев этого года (29% по данным МВФ) способствовал появлению огромных долларовых доходов $137 млрд, что на 80% больше, чем в прошлом году. Эти деньги способствуют чрезмерному росту кредитного предложения и надувают кредитный и биржевой пузыри. Вторая причина неустойчивости — инфляция. После десяти лет сдерживания цен в августе 2008 года инфляция в Китае достигла 6,5%, вдвое больше запланированного. Основной вклад в этот рост инфляции внесло подорожание продуктов питания, что напрямую затронуло уровень жизни миллионов китайских трудящихся. Так что, кроме общеотрицательных последствий, которые всегда вызывает стремительный рост цен, в Китае рост инфляции грозит спровоцировать социально-политический взрыв.
Конечно, экономический рост породил, хоть и ограниченно, китайский средний класс, готовый потреблять товары, но общая величина частного китайского потребления дает очень мало поводов на то, что развитие внутреннего рынка сможет заполнить пустоту, возникшую от сокращения экспорта. В то время как в США частное потребление достигает 70% ВВП, в Китае эта цифра составляет 36%, самые низкие цифры для крупных экономик. Кроме того, согласно распределению китайского ВВП, последние 15 лет главной тенденцией было снижение окладов. Согласно данным журнала «Экономист» доля окладов в ВВП упала ниже 40%. Для примера, в цитадели капитализма США доля окладов в ВВП составляет более 56 %.
Китайское частное потребление падает с 2000 года и продолжает падать. За шесть лет это сокращение составило более 10%. Так что внутренний рынок не только не растет, но наблюдается обратная тенденция — к его свертыванию. Несмотря на репрессии со стороны государства, это уже начинает проявляться, в виде требований рабочих увеличения своих зарплат. За последние десять лет число «трудовых конфликтов» увеличивалось на 27,3% в год.
Еще одной (и, может быть, даже главной) причиной нарастающих трудностей Китая на пути к гипотетическому мировому лидерству может стать демографическая тенденция. Собственно, все разговоры об экономике Китая — это разговоры о населении. Рост населения был и остается ключевым ресурсом страны. Институт населения и экономики труда Китайской Академии общественных наук провел ряд исследований на предмет взаимосвязи разных сторон демографической динамики и экономического роста.
Оказалось, что физический рост населения обеспечивал в период 1978 по 1998 годы 24% прироста ВНП. Перемещение рабочей силы из трудоизбыточных районов в новые точки роста — 21% и еще несколько дали всякие третичные факторы, вроде образования. На всякий случай инвестиции в материальный капитал обеспечивали в среднем 28% экономического роста. То есть, 45% китайского роста — это прирост населения и его переезд в поисках работы.
Механика ясна. На рынок труда год за годом выходили все более многочисленные когорты. За счет сбережений населения обустраивались инфраструктура и рабочие места. Численность нетрудоспособного населения оставалась сравнительно небольшой, так что социальные выплаты бюджет не тревожили. Уровень потребления постепенно рос, росло и количество потребляющих. Но это состояние популяции закончилось. Население КНР достигнет максимума в 1,4 трлн примерно к 2030 году. При этом пик численности трудоспособного населения — около 920 млн — ожидается на 10 лет раньше. Строго говоря, население Китая уже давно не воспроизводит себя, просто половозрастная пирамида такова, что на фертильные возрасты как раз и приходится основное количество населения.
Рост же трудоспособного населения уже сейчас меньше статпогрешности — 0,4%. В этом году, вероятно, Китай вступит в полосу относительного дефицита рабочей силы. Этот дефицит есть и сегодня — динамика относительного и абсолютного падения безработицы наблюдается с 2002 года. Дефицит испытывают целые отрасли, например, атомная энергетика.
Дефицит рабочей силы будет носить не циклический или отраслевой, а системный характер. И охватит он не только точки или регионы роста, а тотально всю экономику, включая необъятные на первый взгляд сельские районы. Этот период уже начался или начнется в самом ближнем будущем, и продлится примерно до 2050 года. Тогда возрастная пирамида в Китае примет такой же вид, как например, в Германии. Со всеми германскими же проблемами обеспечения роста, трудностями систем соцобеспечения и прочими радостями цивилизации. С одной только разницей: Китай постареет, так и не став богатым. В Китае никому не надо дополнительно пояснять, что это значит.
Кроме того, примерно в 2020-2025 году половина населения Китая будет жить в городах. Можно любопытства ради прикинуть изменения в моделях потребления и рассчитать потребности в зерне, бензине и киловаттах. А затем представить последствия того, что эти города съедят землю примерно так же, как при огораживании в Англии. В то время как активно действовать в стране будет исключительно поколение «единственных детей». Сможет ли это поколение выдерживать заданный прежде темп производства при прежней же структуре потребления — это еще большой вопрос.
Конечно, Китай может перестроить тип своей экономики. Если сейчас основой роста служат рост населения и его же, населения, сбережения, то в будущем Китай может поставить на, скажем, инновационный рост. Остается только придумать новую модель потребления, (чему есть примеры в китайской истории) и навязать его остальному миру.
Последним обстоятельствам вроде бы есть подтверждения уже сейчас. Например, эскалация потребления внешних и внутренних ресурсов, характерная для политики непосредственно перед «большим скачком». Активно осваивается гигантский китайский шельф и старые месторождения Дацина. Используется Синьцзян и Иран, где позиции Китая довольно сильны. Активно идет проникновение в Африку, куда Китай вкладывает неимоверные средства. Наконец, Китай все серьезнее рассматривает Казахстан как первейший объект экспансии. Сомневающимся будет полезно посмотреть на цифры казахстанско-китайского торгового баланса.
Так, торговый баланс Казахстана с Китаем за 2008 год сложился положительным и экспорт товаров из Казахстана в Китай превысил объем импорта в 1,7 раза.
При этом, по данным KAZNEX, 66% казахстанского экспорта в Китай составили сырьевые или необработанные товары, в том числе сырые нефтепродукты (53%), руды и концентраты железные, хромовые, медные (8%). Доля обработанных товаров в структуре казахстанского экспорта в КНР за 2008 год составила 34%. При этом обработанная продукция, поставляемая в Китай, на 90% состоит из промышленного сырья: изделий из металлов, топлива, а также кожи и шерсти.
Второе обстоятельство — хорошие, на первый взгляд, стартовые позиции Китая в области развития инновационных технологий. Так, исследование Технологического института Джорджии «High Tech Indicators 2007» глобальной технологической конкурентоспособности показывает, что Китай может вскоре отобрать у Соединенных Штатов мировое экономическое и инновационное лидерство. Данное исследование рассматривает четыре основных показателя: национальная ориентация на технологическую конкурентоспособность, социально-экономическая инфраструктура, технологическая инфраструктура и производственный потенциал.
По всем четырем основным показателям Китай в рейтинге High Tech Indicators получил первую позицию.
Хотя Китай часто рассматривается лишь в качестве «фабрики мира», то есть производителя дешевых промышленных товаров, на основе чужих опытно-конструкторских идей, исследование демонстрирует большой потенциал страны, который может уже сейчас сделать ее мировым лидером в области инноваций и научно-исследовательских разработок. В том, что Китай в ближайшем будущем экономически сравняется с США, уверены и большинство населения планеты.
Динамика изменений технологического потенциала демонстрирует длительную и непрерывную линию Китая в сторону повышения, что свидетельствует о его переходе в состояние мирового технологического лидера в течение последних 15 лет. Эксперты отмечают, что технологическое развитие многих стран шло прерывисто, а китайский рост был равномерным и постоянным.
Впрочем, в Китае довольно скромно оценивают свои успехи, учитывая то обстоятельство, что экономические блага все еще недостаточны для 1,3 млрд населения страны.
То, что происходит сейчас в Китае, сильно напоминает развитие СССР в 30-е годы XX века. Возможно, Китай к 2020 году сумеет повторить успех СССР периода «холодной войны» и гонки вооружений и встать вровень с ведущими странами мира по основным стратегическим направлениям. Правда, это зависит, в первую очередь, от того, сумеет ли он вывести на мировой уровень свои университеты.
Если Китай сумеет и далее не только копировать технологии и клонировать изделия, но и стать конкурентом мировым державам в технологической гонке инноваций, это неминуемо приведет его к военному противостоянию с ними и будет означать смену приоритетов всего развития мировой цивилизации.
