То, что, по крайней мере, последние лет двадцать Голливуд находится в неспешном соцсоревновании с «новым русским кино» — это уже ни для кого не секрет. Львиная доля этих замечательных фильмов — это обязательный «ответ на». Соревнование это давно уже переплюнуло битву за природные ископаемые, гонку вооружений и даже соперничество жителей селений Вилларибо и Виллабаджо. Правда, у этой конкуренции есть одна особенность: в Голливуде ее не замечают.
Как не заметят они, разумеется, и последнего фильма режиссера Марюса Вайберга «Любовь в большом городе». Человек некоторое время назад «скапутивший» Гитлера, теперь накрыл тем же местом чувства куда более трепетные. А конкретно — Любовь. Именно так, с большой буквы. На меньшее автор любвеобильного опуса не согласен.
Очередной «ответ на» не маскирует кокетливо своего визави — как несложно догадаться уже из названия, российские киноделы вознамерились в очередной раз (после телевизионного сериала про «Бальзаковский возраст, или Все мужики сво…», прозванного в народе «Все бабы ду») торпедировать незабвенный «Секс в большом городе». На этот раз планы создателей по-хрущевски честолюбивы: это уже не только доплюнуть, но и переплюнуть оригинал. По крайней мере, в области морали. Если у них незатейливый и безнравственный секс, то здесь, видите ли, чистая и возвышенная любовь.
Чтобы уже окончательно и убедительно победить зажравшихся капиталистов, создатели решили играть на площадке противника и сразу поместили главных героев в Нью-Йорк. Три простых российских парня (правда, один из них финн по кличке Сауна, и догадайтесь, кто его играет?) мучаются на чужбине, в циничном мире капитала, перебиваясь с текилы на виски, изнывая в мрачной атмосфере дорогих ночных клубов, и не зная, куда деваться от назойливого внимания местных красоток. Жуткая судьба, не позавидуешь.
И так бы изводили они себя растлением и грехом до самой геенны огненной, кабы не появился в их жизни не кто иной, как святой Валентин с демоническими замашками, небритой рожей и неуловимо напоминающий Филиппа Бедросовича вне сцены. В его же, Филиппа Бедросовича исполнении.
Святой, как и положено святому, не может пройти мимо страданий человеческих, а уж тем паче мимо радостей. Это дело надо пресечь в корне, что наш Филипп-Валя и делает. Путем святой импотенции. Произнеся немудреный тост за столом с главными героями, Валентин ставит их секс в зависимость от любви: теперь заняться развратом наша троица может только исключительно искренне влюбившись. Подлость, что тут скажешь. Сюжет на этом кончается.
Рецепт фильма прост, как резиновая контрацепция, и действенен, как виагра. Собрать побольше популярных медийных персонажей, желательно не имеющих отношения к кино, например Настю Задорожную, Веру Брежневу или Владимира Зеленского. Поместить их в не в меру роскошные, но в меру брутальные декорации. Снабдить это действо некоторым количеством шуток камеди-клабовского разлива, если кто не понял — различной степени готовности анекдоты. И посыпать все это тонной розовых фантиков на предмет «верной и крепкой любви». Хуже всех пришлось Чадову: его героя заставляют влюбиться в собственную супругу. Пусть даже она Вера Брежнева, это бесчеловечно.
Резюме: получку надо отдавать жене.
Правда, тут и выясняется, что вся эта морализаторская суета ровно ничего не стоит без антуража Большого Яблока, того самого Нью-Йорка. Без всех этих величественных небоскребов, мостовых в клубах пара, спешащей куда-то пестрой толпы прохожих, желтых такси и городских сумасшедших. В сущности, это и есть вся визуальная ценность этого кино.
Как и положено коммерчески выверенному продукту, сегментное позиционирование здесь заменяет искусство. Для совсем молодых — антураж и Земфира в себе, для более старших — Агузарова и Киркоров, для совсем старичков — Америка, которая, как известно, «гудбай», да еще и Чадов с Брежневой. Символ супружеской верности навсегда.
Это тот самый случай, когда декорации важнее спектакля, популярность актеров важнее качества их игры, а заведомо заявленный нравственный катарсис важнее собственно сценария.
Забавно лишь наблюдать, как блестящий шоумен Зеленский в очередной раз оказывается совсем никаким актером, а пионерский энтузиазм Киркорова преодолевает отсутствие опыта и даже актерского таланта.
Вопрос, возвратит ли вся эта романтическая чепуха потенцию супружеским парам двухтысячных, так и остается открытым. Но всю эту «роскошь про любофф» создатели кино выплеснули в зрителя прямо накануне траурного мужского дня 8 марта отнюдь не случайно. Очевидно, чтобы мужчинам не было так грустно. Любите кино.
