О том, что ждет финансовый сектор после кризиса и насколько необходимо объединение Национального банка и Агентства финансового надзора рассказала «Къ» в интервью председатель АФН Елена Бахмутова.
– Елена Леонидовна, судя по имеющейся у «Къ» концепции развития финсектора РК, в посткризисный период государство планирует «закручивать гайки»?
– На мой взгляд, ничего принципиально нового в концепции нет. АФН начало работать в этом направлении давно: основные наши подходы были озвучены в начале года при презентации плана совместных действий правительства, АФН и Нацбанка. Агентство предпринимает меры, которые будут способствовать сохранению доверия к финансовому сектору и повышению финансовой устойчивости финорганизаций.
Все это в глобальном масштабе будет обсуждаться на днях в Америке на встрече G20. Прежде всего, это увеличение достаточности капитала по всем финансовым институтам, серьезные повышения требований к системам риск-менеджемента и внутреннего контроля в организации как частный случай совершенствования корпоративного управления, а также дополнительные меры касательно стресс-тестирования в сфере управления ликвидностью. Все эти мероприятия мы уже осуществляли, но самое главное сейчас – это обобщающий подход, это то, что регулирование должно избегать процикличности, оно должно быть контрцикличным. Готовиться к проблемам нужно загодя. О контрмерах необходимо заявлять уже сейчас, пусть они и воспринимаются как непопулярные. Так как когда начнется рост, их нужно будет уже внедрять.
Так же я хочу акцентировать внимание на введение так называемых динамических провизий. Мы говорили об этом еще в январе. Их основная идея – создать большие резервы в момент роста. Резервы создаются как за счет ранее заработанной прибыли, так и за счет текущих расходов. Это означает, что при росте следует создавать резервы, даже если на текущем этапе кажется, что риски невысоки. Этот опыт очень востребован и популярен, например, в Испании. Там уровень провизирования очень высокий – почти в два раза покрывает уровень неработающих кредитов. Здесь, конечно, нужно иметь продуманный подход и понимание со стороны финансового сектора.
В случае с Казахстаном в прошлом это воспринялось бы отрицательно, поскольку выглядело бы как ненужное понижение доходности банков, в частности, если мы говорим о динамических провизиях.
Но сейчас все поняли, что система оценки рисков как в мире, так и в Казахстане была неадекватной. Поэтому ее принципы кардинально пересматриваются.
– Исходя из новой концепции, если регулятор видит какие-то недостатки или нарушения у фининститута, то оставляет за собой право выдвигать к нему индивидуальные требования. Насколько непредвзяты и объективны будут эти требования?
– Прежде всего, хочу сказать, что в соответствии с действующим Законом «О банках и банковской деятельности» такая возможность у АФН уже присутствует. По сути банки имеют три разных норматива достаточности капитала. Один стандартный. Другой пониженный, для банков, у которых есть холдинговая компания. И есть самый высокий норматив для банков, у которых нет крупного участника прямого/косвенного физического лица.
Кроме того, уже в прошлом году на основании поправок, сделанных в закон о финансовой устойчивости, была реализована законодательная основа для внедрения системы раннего реагирования. Были приняты необходимые подзаконные акты, согласно которым отслеживаются определенные показатели, их изменения свидетельствуют о том, что финорганизация перешла в зону повышенного риска. Это как раз тот случай, когда по отношению к финорганизации, попавшей в зону риска, предъявляются более высокие требования. Какие именно? В нормативном акте определено.
Но я хотела бы отметить, что никакой исчерпывающий перечень, предусмотренный этим нормативным актом, не позволит полностью ограничить риски. Элемент субъективизма (суждения) будет присутствовать в действиях регулятора всегда, и с моей точки зрения – это нормально.
Что в данном случае нужно делать самому фининституту? Элементарно – предоставить план выхода из группы риска. Найти самые оптимальные решения по реструктуризации бизнеса, привлечении инвесторов и т.д. Регулятор, в свою очередь, должен понять предложенные механизмы и принять соответствующее решение.
И в концепции развития финсектора предполагается повышение капитала для фининститутов, чтобы данное требование соответствовало нынешним реалиям. А в международной практике уже обсуждается вопрос о введении для крупных системообразующих институтов более высоких требований по капиталу, чем для других участников рынка. И это не потому, что они не смогут мобилизовать ресурсы, а потому что для их ликвидации может потребоваться больше времени и их банкротство может привести к системным рискам. Но этот вопрос требует дополнительного обсуждения. Я думаю, после саммита G20 будут более четкие рекомендации. Вероятно, Казахстан также будет двигаться в данном направлении.
– Можно утверждать, что на принятие решения об ужесточении требований к фининститутам, помимо изменения глобальной картины, повиляла и ситуация с БТА и Альянсом ?
– Что касается ситуации с БТА Банком и с Альянс Банком, то там налицо явное мошенничество. А с этим, как известно, бороться регуляторными методами невозможно. Это предмет более широкого воздействия. Я уже об этом говорила, и сейчас повторюсь. В стране, в которой банки финансируют массу оффшорных компаний, очень сложно контролировать концентрацию рисков. Известно, какое сопротивление со стороны банков встретила инициатива АФН о фактическом запрете кредитовать компании, зарегистрированные в оффшорных зонах. Это свидетельствует о том, что ведение такого рода бизнеса – нормальная практика в Казахстане. С одной стороны, это уход от налогов, причем прямой, с другой стороны – это невозможность оценки концентрации рисков аффилиировнных лиц. Но мы эту меру все же ввели.
Однако бороться с теневой практикой ведения бизнеса необходимо не только АФН. К сожалению, основная часть капитала в наши банки приходит из-за пределов страны. У нас нет всеобщего декларирования налогов, поэтому очень сложно доказать легальность происхождения средств. И здесь следует отметить, как большое достижение принятие Закона «О противодействии легализации теневого капитала». Это означает, что теперь появятся механизмы, по которым можно будет отследить легальность происхождения капитала.
Кроме того, сейчас начата работа по внедрению системы всеобщего декларирования – это тоже будет способствовать исключения «серых» схем при привлечении капитала.
– Ну а если все-таки говорить конкретно о БТА и Альянсе…
– Объективно в ситуации с этими двумя банками следствием является еще и то, что была недооценка рисков вообще. Все считали, что финансовый сектор может выступать локомотивом и расти более высокими темпами, чем ВВП. И это создавало системные риски.
Так, придерживаясь чересчур агрессивной политики, Альянс Банк производил агрессивное потребительское кредитование, а БТА – вложение средств в девелоперские проекты, причем за пределами страны.
– Значит, теперь бурного роста банков ожидать не стоит…
– В новой концепции большое внимание уделено понятию макропруденциальное регулирование. Этот подход охватывает не отдельно взятый финансовый институт, а принимает во внимание оценку риска с системной точки зрения.
Банковская система, для того чтобы быть финансово устойчивой, должна в основном базироваться на внутренних ресурсах. У нас, к сожалению, было не перераспределение ресурсов внутри страны, а упор на привлечение ресурсов извне, которые должны были явиться катализатором экономического роста. Но, как оказалось, это было ошибочным мнением. Получалось так, что основная часть полученного в Казахстане дохода сначала вывозилась за пределы страны, а затем шло привлечение финансовых ресурсов в виде внешнего заимствования. Вот с этим всем нужно последовательно бороться экономическими методами.
Следовательно, такого бурного роста впредь быть не должно. В частности, соотношение объема депозитов и кредитов должно быть в разумных рамках. Не более чем в 1,5 раза кредитный портфель должен превышать депозитную базу. А при таком подходе, естественно, значительных темпов роста банковского сектора быть не может. Плюс об этом также заявлено в концепции, внешнее привлечение должно составлять не более 30% от объема обязательств банковского сектора.
Таким образом уже задается определенный уровень пассивов банковского сектора. Рост кредитного портфеля и вообще рост банковских активов будет соразмерен росту ВВП.
– Но если требования по достаточности капитала ужесточатся, а провизии будут формироваться в динамичной форме, можно сделать вывод, что количество финансовых институтов уменьшится?
– Вполне вероятно, что количество фининститутов сократится. И мы уже наблюдаем это на фондовом рынке. С начала года уже 24 брокерско-дилерские и управляющие компании добровольно сдали лицензии. А у пяти брокеров лицензии отозвали принудительно. Все это говорит о том, что на этапе бурного роста количество этих финансовых организаций выросло неоправданно.
Тоже самое касается и страховых организаций. Мы недавно приняли постановление, касательно повышения уровня достаточности капитала и абсолютного размера капитала для компаний по общему страхованию и компаний по страхованию жизни.
– Но если требования ужесточатся и, как вы говорите, число компаний на рынке, возможно, сократится, то существуют риски, что рынок ценных бумаг и страховой рынок не смогут активно развиваться? Это при том, что они итак в финансовом секторе считаются аутсайдерами по сравнению с банками и НПФ?
– Относительно рынка ценных бумаг. От того, что у нас на рынке было более 100 брокерско-дилерских компаний, особого качественного эффекта не видно. Наоборот, по компаниям-эмитентам покатилась волна дефолтов. Хочу напомнить, что в соответствии с действующим законодательством при выпуске бумаг на организованном рынке в процессе в обязательном порядке должен участвовать финансовый консультант, то сеть брокерско-дилерская компания, являющийся профессиональным участником рынка.
Но, как оказалось, всех интересовала только стадия начала жизни финансового инструмента, то есть – выпуск и привлечение средств. А как будет данная бумага обращаться и за счет каких ресурсов произойдет погашение обязательств – мало кого интересовало.
И на собственном опыте мы поняли, что не менее важным является процесс жизни и стадия завершения жизни финансового инструмента. Так, в Великобритании обсуждается идея, что финансовая организация уже при создании должна иметь план самоликвидации. И такая ликвидация должна происходить с минимальными потерями для рынка.
Поэтому ужесточение требований и, как следствие, сокращение количества профучастников никоем образом не окажет негативного влияния на развитие рынка. Более того, повышение их капитализации будет способствовать росту устойчивости на рынке, способности этих организаций отвечать перед клиентами.
Что касается страховых организаций, то здесь, на мой взгляд, требования по капитализации должны повышаться однозначно. Существующие послабления и относительно либеральный налоговый режим позволили СК работать в тепличных условиях. Однако нынешний рынок ставит перед участниками достаточно жесткие требования. Ведь, почему у нас такой высокий уровень перестрахования? Потому что капитализация СК не позволяет им принять на себя надлежащий уровень риска. И поэтому возникает некоторое противоречие: с одной стороны, у нас все компании должны страховать свой имущественный интерес на территории Казахстана, а с другой – казахстанские СК не в состоянии за счет своего капитала принять такой риск, и поэтому перестраховывают его за пределами республики. В связи с этим и необходимо повышать маржу платежеспособности страховщиков.
Однако, для нас снижение количества организаций – это не самоцель, но даже если это произойдет, оно никоем образом не отразится на качестве и доступности услуг для населения.
– Раз уж мы коснулись страхового сектора, то прокомментируйте мнение о том, что после кризиса может произойти перестановка акцентов. И раз банки себя дискредитировали, локомотивами финансового сектора могут стать СК…
– На самом деле ничего в этом неожиданного нет. В мире есть много примеров, когда родительской компанией банка является СК. Однако, я думаю, это не наш случай. Чтобы это произошло в Казахстане, СК должны пройти достаточно большой путь. И принимая во внимание их сегодняшнюю долю в рынке, на это потребуется достаточно много времени. Хотя я не считаю это чем-то невозможным. Более того, последние поправки в закон, который внесен в парламент, как раз предусматривают подходы к регулированию страхового рынка, аналогично банковскому сектору. В частности, по примеру существования банковского конгломерата вводится такое же понятие для СК. И в случае, если СК отведена ведущая роль в группе, она будет подлежать консолидированному надзору как страховой конгломерат.
Полную версию интервью читайте в понедельник
Елена Бахмутова, председатель Агентства РК по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций.
Выпускница Алма–Атинского института народного хозяйства.
С 1983 года и по 1993 год проработала на различных должностях предприятий реального сектора экономики.
С 1993 по 2001 годы работала в должностях ведущего экономиста, главного экономиста, заместителя директора, директора Бюджетного департамента Министерства Финансов РК.
С апреля 2001 года вице-министр труда и социальной защиты населения Республики Казахстан.
С августа 2002 года директор Департамента регулирования деятельности накопительных пенсионных фондов Национального Банка Республики Казахстан.
С сентября 2002 года директор Департамента финансового надзора Национального Банка Республики Казахстан.
C января 2004 года заместитель Председателя Агентства Республики Казахстан по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций.
C января 2008 года председатель Агентства Республики Казахстан по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций.
