Не так давно преуспевающие менеджеры хедж-фондов, такие как Джеймс Палотта (James Pallotta), сооружали себе монументы. В случае Палотты, это был $21-миллионный особняк в стиле георгианской эпохи, который он построил в 2007 году в Вестоне, зеленом пригороде Бостона, чувствовавшего себя дискомфортно от таких проявлений богатства. Хотя достаточно быстро Палотта стал символом резкого снижения казавшейся незыблемой индустрии. В июле прошлого года Палотта заявил, что ликвидирует Raptor Global Funds, фирму, которая когда-то управляла $9 млрд, однако понесла огромные убытки от последних инвестиций.
После убыточных лет инвесторы вырвали 300 млрд за три квартала, начиная с конца прошлого года. И, по данным Hedge Fund Research Inc., с конца 2007-го было ликвидировано более чем 2 100 фондов.
Индустрия хедж-фондов также пострадала от 65-миллиардной схемы Понзи, примененной Берни Мэдофом (Bernie Madoff) и последовавшим за этим событием случаем инсайдерской торговли в Galleon Group (схема Понзи – финансовая пирамида, в которой прибыль вкладчиков создается только лишь за счет последующих вложений). Суть в том, что индустрия, которую никогда не устраивали тщательные проверки деятельности и критика, попала под микроскоп регуляторов и инвесторов.
«Из-за того, что случилось, инвесторы станут очень-очень осторожными в том, кому они отдают свои деньги, – уверен Джозеф Перелла (Joseph Perella), легендарный дилер, чья компания Perella Weinberg Partners управляет 5,2 млрд активов. –Институциональные деньги будут искать место, где безопасно, а не только, где есть результат».
Так как будет выглядеть посткризисная, постмэдоффская вселенная инвесторов?
Так или иначе дикий запад американского капитализма станет более цивилизованным, скромным и менее корыстным. Возврат к золотым временам толстых комиссионных – обычно это выглядело как 2 % активов и 20% доходов – и практически нулевому контролю, маловероятен.
Но смогут ли хедж-фонды удержать свои двадцатилетние доминантные позиции? Это зависит от того, насколько жесткую позицию займут Комиссия по ценным бумагам, администрация Обамы и их европейские коллеги.
В марте секретарь Казначейства США Тимоти Гейтнер (Timothy Geithner) торжественно заявил о планах усилить надзор над хедж-фондами. Обязательная регистрация в Комиссии неизбежна. Это требование, от которого индустрия долгое время отказывалась, считая, что это рассекретит их трейдинговые стратегии. Согласно другому плану президента Барака Обамы, за адвайзерами крупнейших хедж-фондов будет дополнительный контроль со стороны ФРС.
Хотя многие аналитики согласны, что эра равнодушия закончилась, несколько управляющих хедж-фондами выразили сомнения по поводу того, что новые правила, если они вообще будут применены, станут большой угрозой. «Всегда были разговоры о том, что надо бы ужесточить правила», – говорит Роберт Берч IV (Robert Burch IV), A.W. Jones & Co, чей дед, Альфред Винслоу Джонс (Alfred Winslow Jones), основал самый первый хедж-фонд с капиталом в $100 000 в 1949 году. Берч отмечает, что Комиссия по ценным бумагам еще четыре года назад пыталась заставить хедж-фонды регистрироваться, но тот план провалился из-за сопротивления этих фондов. «Будет много возмущения, – считает Марк Фабер (Marc Faber), инвестор и издатель The Gloom, Boom & Doom Report. – Финансовое лобби очень могущественное. Я не думаю, что правительство сможет применить все свои реформы».
Но в любом случае, они попытаются, а это то, что сейчас очень нервирует управляющих фондами.
Баланс сил
Другим драйвером изменений стали потребители, которые ждут исключительных показателей за те комиссии, которые они платят. В хорошие времена менеджеры хедж-фондов могли делать все, что считали нужным. Поэтому комиссии росли еще больше. Менеджеры могли долгое время держать инвесторов в неведении.
В 1990-х индустрия управляла лишь $38 млрд. Таким объемом управляет сегодня среднестатистический фонд Ray Dalio’s Bridgewater Associates. Позже пенсионные фонды и другие крупные финансовые институты начали вливать средства, и в 2007 активы выросли до $2 трлн. В то время около 10 000 фондов были в бизнесе. Хотя еще пять лет назад существовало лишь 5 400 фондов.
Такой впечатляющий рост привел к изменениям в индустрии задолго до финансового кризиса. Управляющие фондами были вынуждены создавать надежные компании, чтобы соответствовать всем требованиям крупных инвесторов.
Некоторые из самых крупных групп фондов сами становились институциональными инвесторами. Фонд Highbridge Capital Management стал подразделением JPMorgan Chase & Co. Инвестиционный банк Goldman Sachs сделал своим подразделением одного из крупнейших игроков на рынке хедж-фондов. Фонды Och-Ziff Capital Management и Fortress Investment Group залистинговали свои бумаги на бирже.
Основатели Fortress, активно фокусирующиеся на инвестировании, взяли профессионального управляющего – Дэниела Мудда (Daniel Mudd) – управлять корпоративным бизнесом. «Сегодня бизнес хедж-фондов – настоящий бизнес. Он не всегда был таким. Несколько лет назад это было профессией. Это было предприятием, требующим хороших организационных навыков», – говорит Майкл Штейнхардт (Michael Steinhardt), легендарный управляющий фондом, знаменитый тем, что заработал 24% годового дохода за 28 лет управления фондом.
