Если бы в 2009 году инвесторам, настроенным на рост, позволили загадать два рождественских желания, они, скорее всего, попросили бы роста прибылей и таких же низких процентных ставок. Их желания исполнились. По данным Morgan Stanley, в первом квартале прибыли компанией S&P 500 на 12% превысили ожидания. В то же время почти никто не ждет от Федеральной резервной системы, Европейского центрального банка (ЕЦБ) или Банка Англии увеличения ставок в этом году. А кое-кто полагает, что и в 2011 году они останутся на прежнем уровне. Тогда почему индекс MSCI, отражающий ситуацию на «всеобщем» фондовом рынке, упал более чем на 10%, развивающиеся рынки несут двузначные убытки, а европейские фондовые биржи упали более чем на 20% в пересчете на доллары? 25 мая, впервые с прошлого октября, индекс FTSE закрылся ниже 5 000. На следующий день Dow Jones Industrial Average впервые с февраля закрылся ниже 10 000. Возможно, этот спад — это всего лишь реакция на феноменальный рост, который начался в марте 2009 г. В то время все боялись второй депрессии. Стоило уверенности вернуться, как индекс S&P 500 подскочил на 80%, достигнув максимума в конце апреля. В конечном счете, все хорошие новости нашли свое отражением в ценах, и стали появляться признаки самоуверенности: в начале мая исследование, проведенное компанией Investors Intelligence, показало, что в Америке в три раза больше финансовых советников играет на повышение (54%), чем на понижение (18%).
В мае снова появились утихшие опасения. Последний из геополитических рисков связан с нарастанием напряжений на Корейском полуострове. Слухи о том, что северокорейский диктатор Ким Чен Ир ступил на тропу войны, привели к резкому падению азиатских рынков 25 мая. Непоследовательные действия Северной Кореи, страны со слишком большим количеством оружия и недостатком еды, напоминают политику Ближнего Востока: он тоже любит преподносить инвесторам сюрпризы. Однако их основные финансовые опасения связаны с кризисом государственного долга в южных странах Европы. В последние недели Европейский союз был вынужден спасти Грецию и выделить щедрую финансовую помощь в размере до 750 млрд евро ($920 млрд) при участии МВФ попавшим в беду странам. Похоже, инвесторы не могут определиться в своем отношении к суверенному долгу. Они боятся, что отдельные страны потерпят дефолт, если не сократят свои дефициты, что приведет к краху банков, у которой этот дефицит находится. Также они считают, что долговой кризис Греции был отложен, а не решен. Ко всему прочему, инвесторы боятся, что если несколько стран сразу начнет ужесточение финансовой политики, это навредит мировой экономике. Ожидается, что в краткосрочной перспективе Европа будет демонстрировать медленный рост из-за слишком высокого уровня долга. Но в последнее время также царят опасения по поводу роста в Азии и Америке. Вопрос в том, приведут ли попытки Китая регулировать рынок жилья к более масштабному замедлению темпов роста. А Америка, по всей вероятности, слегка устала от уверенного роста в последнем квартале 2009 года. Некоторые данные, например, первичные заявки на пособия по безработице и опережающий индикатор Conference Board не могут не вызывать разочарования. Все это привело к распродаже активов из «рискованной корзины», т.е. активов, которые сильнее всего зависят от мирового роста, например, австралийского доллара, меди и акций развивающихся рынков (см. график 1). Еще одной жертвой оказалась нефть. Цены на это сырье упали на 20% только в мае. Инвесторы уносят ноги подальше от всего, потенциально связанного с риском, и стремятся подобраться поближе к государственным облигациям: доходность по 10-летним немецким гос. облигациям к концу мая упала до 2,58% — это самое низкое значение за последнее время. Доходность по американским 10-летним бумагам также снизилась, приблизившись к отметке 3%.
Во всем виноваты рынки
Долговой кризис осложняется тем, что правительства, перестав поддерживать финансовые рынки, принялись обвинять их во всех грехах смертных. Рост доходности по гос. облигациям южно-европейских стран — это нормальное следствие ухудшения гос. финансов, однако политики уверены, что проблемные страны стали мишенью для спекулянтов. Если так, тогда понятно, почему Германия так спешно ввела запрет на короткие продажи гос. облигаций, а также на покупку страховки от государственного дефолта по кредиту, не имея на руках соответствующих облигаций. Отвечая на критику участников рынка, министр финансов Германии Вольфган Шойбле заявил: «Если вам нужно осушить пруд, вы не станете советоваться с лягушками». И все же со стороны европейского правительства очень неразумно обвинять и притеснять людей, у которых они собираются занимать миллиарды евро. Инвесторам вовсе не обязательно заниматься короткими продажами облигаций, делая ставку на падение цен, чтобы навлечь на головы правительств крупные неприятности. Им достаточно игнорировать очередные аукционы. Неудачный аукцион быстро приведет к росту доходности, что, в итоге, увеличит стоимость обслуживания огромных дефицитов.
Мучительные дебаты по законопроекту финансовой реформы в США и Директивы об управлении альтернативными инвестиционными фондами в Европе усилили ощущение хаоса в политике. Обсуждаются налоги на банковские и финансовые операции. Скорее всего, Большой семерке и тем более Большой двадцатке никогда не удастся договориться о подобных мерах, однако, учитывая непопулярность финансового сектора, страны могут принять решение самостоятельно. Европейская комиссия предложила новый сбор для банков, которые должны будут платить за возможные будущие дефолты. По словам Шойбле, немецкое правительство будет искать возможность внедрить налог на транзакции в пределах Европы, если не удастся решить этот вопрос на уровне Большой двадцатки. Прошлой осенью у многих сложилось впечатление, что правительства действуют сообща. Теперь они бредут каждое в своем направлении, стараясь угодить избирателям. С политической точки зрения, рост прибылей — весьма сомнительная удача. Темпы экономического роста в развитом мире остаются крайне низкими, таким образом, рост прибыли возможен только как следствие сокращения расходов трудящихся на фоне роста безработицы и стагнирующих зарплат. Обыватель смотрит на ситуацию с другой колокольни: банкиры и крупные магнаты, которые привели страну к кризису и затем получили помощь от государства на деньги налогоплательщиков, теперь купаются в прибыли. Между тем пенсии и зарплаты служащим гос. сектора резко снижаются, кажется по требованию все той же финансовой элиты. Неудивительно, что электорат немного в ярости.
Следите за банками
Заголовки прессы пестрят новостями о падении на фондовых рынках, однако, есть менее заметная, но более серьезная опасность. Резкий рост ставки, по которой банки кредитуют друг друга, известной как LIBOR. В конце мая ставка LIBOR по трехмесячным долларовым займам составила 0,54% — это самое высокое значение с прошлого июля. Конечно, до 5% (в 2008 году) еще очень далеко, но тенденция настораживает. Она снова заставляет усомниться в добром здравии банковской системы. На самом деле, форвардный рынок учитывает в ценах более существенные изменения ставки. А стратеги JPMorgan отмечают, что Libor оценивает стоимость финансирования всего лишь для 16 крупнейших банков; мелкие банки платят еще и премию. Стоимость займов в долларах для среднестатистического банка отражают фьючерсы по евродолларам. На три месяца с сентября по декабрь процент уже поднялся до 1,1%. Европейские банки, жаждущие получить американскую валюту, должны будут заплатить еще полпроцента, в итоге получаем 1,6%. Центральные банки попытались снять напряженность. Своп между ФРС и ЕЦБ, установленный до января 2011 года, позволяет банкам занимать доллары на семь дней под 1,25%. Однако рост ставки Libor может повлечь за собой ряд осложнений. Банки, обеспокоенные стоимостью своего финансирования, менее охотно выдают кредиты. Именно это парализовало межбанковские рынки в 2008 году. Между тем рост ставки Libor снижает прибыли даже стабильных банков, поскольку они брали дешевые кредиты на денежных рынках и инвестировали их в более доходные классы активов, такие как гос. облигации.
Между правительствами и банками возник странный симбиоз. Да, правительства спасли банки осенью 2008 года, но ведь они зависят от банков, которые покупают и выводят на рынок их долговые бумаги. Они не могут существовать друг без друга. Отчасти именно поэтому европейские политики поспешили принять программу помощи Греции на сумму 750 млрд евро — дефолт южно-европейской страны спровоцировал бы жестокий кризис финансирования для банков. Royal Bank of Scotland признает, что иностранным банкам принадлежат долговые бумаги Греции, Испании и Португалии примерно на сумму 1 трлн евро.
