Частный балет – это утопия

Весной в Алматы в ГАТОБе им. Абая давала представление балетная труппа, выдававшая себя за Имперский русский балет. Как оказалось, Гедеминас Таранда, художественный руководитель Имперского балета, понятия не имел о том, что в Казахстане кто-то гастролирует под именем его театра, хотя позже в интервью «Къ» признался, что уже не удивляется таким сообщениям – в разных городах и странах множество коллективов, да и просто солисты балета, используют на афишах его имя.

– Гедеминас, так то выступление артистов Юрия и Натальи Выскубенко в Алматы, на афише которого было написано «Имперский русский балет под руководством Майи Плисецкой, художественный руководитель Г. Таранда», не имеет к вам никакого отношения?

– Абсолютно. Юра Выскубенко когда-то танцевал у меня в труппе, а Наташа ушла из Большого театра. Теперь они везде пишут, что они солисты Большого, но пусть это будет на их совести. Многие коллективы берут наше имя. Они даже вычисляют, когда мы на гастролях, и выступают именно в это время. В Москве и Питере такое невозможно, потому что там директора театров стали более ответственными, да и есть такой закон, когда администрация театра отвечает за то, что она показывает зрителю. А по России такое происходит сплошь и рядом, никто даже не удосужится спросить, зарегистрировано ли у них имя. У нашего балета зарегистрировано имя Имперский. Его никак больше нельзя использовать. И мы платим за регистрацию имени в каждой стране. Имя ведь долго нарабатывалось, а чтобы разрушить его достаточно года. Мне вот сейчас сообщили из Израиля, что там идет наша реклама, дают ссылку на видео с нашим «Щелкунчиком», наш пресс-релиз… А ведь доверие зрителей значит очень много.

– Как же распознать настоящий Имперский балет?

– Во-первых, у нас нет приставки «под руководством Майи Плисецкой», она была нашим президентом до 2004 года. И не должно быть всяких приставок «новый», «старый». Я даже не знаю, что еще начнут использовать недобросовестные коллективы…

– Вашему театру уже более 16 лет. Это правда, что негосударственная балетная труппа может выжить только благодаря классике?

– У нас, безусловно, классическая труппа с классическим образованием из театров Санкт-Петербурга, Новосибирска, Алматы. Но для нас было важно делать не просто классические спектакли, потому что соревноваться с Большим или Мариинским театром, которые сидят на госдотациях, невозможно. Мы хотели показывать такую классику, чтобы открылся занавес и все ахнули. Всё должно быть сделано с таким вкусом, чтобы этим восторгались. Поэтому нужны сильные художники. Вот Андрей Злобин и Анна Ипатьева – мои постоянные партнеры – сейчас одни из самых известных художников Украины. Они делали наш первый большой спектакль «Щелкунчик», который у нас идет уже 15 лет и до сих пор считается одним из лучших «Щелкунчиков» в России. Бывают такие монументальные спектакли, а он у нас сделан как домашний. Наши спектакли всегда отличаются хорошим качеством декораций, костюмов. Мы и на гастроли всё с собой везем, не можем работать по принципу антрепризы, потому что наша труппа – классическое искусство. Это очень важно.

Потом: никакая другая классическая команда не может сегодня показывать «Спящую красавицу», а завтра – «Болеро», «Гапак», «Кармен». Мы поставили и «Кармину Бурану», которая вообще ни у кого не идет. Сделали из этого шоу: с хором, оркестром. Получилась такая вещь, которую привозят только западники. А я не боюсь слова «шоу» – это хорошая штука, если она правильно сделана.

– А во сколько обходится постановка спектакля?

– Женский костюм для «Щелкунчика», недавно я узнавал, будет стоить $1000. А в вальсе у меня занято 20 костюмов, в спектакле – всего 120 костюмов. Получается в среднем $100 тыс. стоят только костюмы, а если браться за декорации, то здесь уже просто стреляешься. Один задник размером 9 на 16 метров в Москве стоит $50-100 тыс. Естественно, в Москве мы ничего не делаем. Наш художник едет в какой-нибудь Северодвинск, где в театрах еще сохранилась старая школа художников, и работает там 2 недели. Подготовка спектакля даже с учетом того, что многие работы мы делаем в провинции, обходится в 100-150 тыс. евро.

– Сколько же при таких расценках на постановку должен стоить билет?

– С зала на тысячу мест за вечер, допустим, собираем $50 тыс. Аренда театра – сразу минус $10 тыс. Привоз и проживание труппы – еще минус 10. На рекламу, как правило, уходит половина дохода – $10-15 тыс. Грузовик, который перевозит реквизит, – еще $2000. Авторские – $3000. Менеджеру остается $10 тыс., и тут все уже зависит от его порядочности. Если он оставит себе 50% – это еще хорошо. Но, как правило, менеджер берет себе 80%. Это расклад, если билеты стоили по $50. Я прошу о том, чтобы в России билет не превышал 1000 рублей ($30). Но проконтролировать продюсеров во всех городах очень трудно. Они выставляют завышенные цены на билеты. А наш зритель – это среднее звено, прослойка культуры, которая не имеет больших денег. Богатые люди, которые ходят на балет, – это 2-3 ряда в зале.

– Когда же все-таки можно будет увидеть в Алматы настоящий Имперский русский балет?

– Думаю, что все-таки можно будет. Мы сейчас обсуждали это с вашим талантливым дирижером Ваг Папяном. Только вот у вас сейчас закрыт на ремонт Дворец республики, а нам площадка нужна немаленькая. Но, может быть, на каком-нибудь весеннем празднике и выступим. Может, покажем наш новый проект «Симфоникмания», который мы делали вместе с французами. Это популяризация классической музыки: самые известные мелодии из опер, симфонических произведений, балетов. Оркестр – 60 человек, хор – 40, балет, видео на огромном экране, 5 оперных певцов и Дмитрий Маликов. 1 ноября дали премьеру во Франции, европейцы были в восторге. Сейчас каждый день даем по два спектакля, 2,5-3 тыс. зрителей каждый день. Французы написали, что за последние 10 лет ничего подобного они не видели. Это здорово, что классическое шоу имеет такой успех. Французы нам сами предложили сделать всё, что не могут сделать в России: свет, звук, всю техническую сторону. А мы должны обеспечить культурную сторону. Ну хитрые такие. Получился вот такой совместный проект с использованием лучших русских традиций.

– Гедеминас, а Ваше участие в телевизионных проектах привлекло к выступлениям Имперского русского балета новых зрителей?

– Конечно. Пиарить балет просто так – неэффективно. Но я вот хоть такими способами пытался его популяризовать. И на наши выступления пришли люди, которые ни разу в жизни не смотрели балет. Часто можно было услышать такие фразы: «Я не понял, чего они там прыгали, но у меня мурашки по телу побежали».