Генеральный директор «АрселорМиттал Темиртау» Франк Паннир мечтает, чтобы через пять лет компания представляла собой сбалансированное производство, производило сортовой прокат, в компании работало бы не более 10 тыс. человек, а небо над Темиртау было чистым. О том, как он реализует свои мечты, глава металлургического предприятия рассказал «Къ».
– Господин Паннир, вначале хотелось бы уточнить, ArcelorMittal – это единственный владелец «АрселорМиттал Темиртау»?
– Да, ей принадлежат 100% предприятия, к которому относятся 4 рудника, 8 шахт и металлургический комбинат.
– «АрселорМиттал Темиртау» проводит в настоящее время масштабную модернизацию производства, конечной целью которой должно стать увеличение производства стали с 4 до 6 млн тонн в год. Верно ли, что на ее проведение требуется $1 млрд?
– $1 млрд – это ориентировочная цифра. Фактически, она может быть больше или меньше, в зависимости от состояния рынка. Скажем, в 2009 году из-за финансового кризиса стоимость металла стала на 20% ниже, но уменьшилась и стоимость оборудования.
– Были ли предоставлены предприятию – в рамках программы модернизации – налоговые льготы?
– Нам предоставляют льготы, включенные в Налоговый кодекс. Если это – новый проект, то дают льготы по корпоративному налогу. Если речь идет о модернизации, то предусмотрены льготные ставки по таможенной пошлине. Специально для нас никаких налоговых послаблений нет.
– Планирует ли компания сделки по приобретению активов?
– В настоящее время на стадии оформления находится сделка по приобретению трех рудников. Какие это рудники и сумму озвучить не могу, пока не завершится покупка.
– Хорошо, будем ждать новостей. А на сегодняшний день, насколько компания удовлетворяет собственные потребности в руде?
– На 70%. На Лисаковском месторождении у нас руда с высоким содержанием фосфора, и в ближайшее время мы будем запускать там линию по дефосфорации руды.
– Где берете остальное?
– Покупаем на Украине и в Казахстане.
– На мировом стальном рынке летом нынешнего года произошло снижение объемов потреб-ления. Более того, по оценкам некоторых экспертов, летом торговый оборот практически прекратился. Снизились и цены. Характерны ли эти тенденции для «АрселорМиттал Темиртау»?
– Я ситуацию на мировом рынке комментировать не буду. Наш объем продаж – растет. В целом по СНГ сбыт у нас стабильный. И мы хотим постепенно снижать долю экспорта в пользу «домашних» поставок – в Казахстан и страны СНГ.
– Почему?
– Вы сами ответили на свой вопрос. Зачем нам поставлять туда, где цены и спрос снижаются?
– Какова структура экспорта вашего предприятия?
– Что касается проката, то 17% мы поставляем казахстанским потребителям, 35% – это Россия и другие страны СНГ, еще 32% отгружается в Иран, а 15% – в дальнее зарубежье.
– В Казахстане больная тема для промышленных предприятий – это нехватка вагонов. Как «АрселорМиттал Темиртау» ее решает?
– Наша компания реализует совместный проект с индийской Simplex Casting Ltd. Мы предоставляем Simplex производственные площадки и энергию, а они производят литые тележки и литье для них. Серийное производство планировалось начать в 2013 году.
– Каковы запланированные объемы производства?
– На уровне 1 тыс. вагонов и 6 тыс. комплектов литья для тележек.
– На какой стадии находится производство в настоящее время?
– Этот вопрос лучше задать руководству Simplex.
– Хорошо. А каков в настоящее время дефицит вагонов?
– Дефицит… По нашим оценкам, мы теряем до 10% в отгрузке из-за нехватки грузовых вагонов.
– Какова доля «АрселорМиттал Темиртау» на казахстанском рынке?
– Около 80%, если говорить о тех видах проката, которые мы производим.
– Кто ваши основные конкуренты?
– Во-первых, это импорт из России. Импорт арматуры составляет 300–400 тыс. тонн в год. Наша задача – заместить этот объем собственной продукцией. Запуск МНЛЗ-3, которая обеспечит наше сортопрокатное производство квадратной заготовкой, позволит побороться за этот рынок. Частично мы конкурируем с готовой продукцией из Китая. Оттуда в Казахстан импортируются, например, дешевые трубы, сэндвич-панели, что снижает спрос на наш металл со стороны казахстанских производителей. Но здесь должны проявить активность как раз потребители нашей продукции, использовать возможности по увеличению казахстанского содержания. Ведь именно у них, производящих из нашего проката аналогичный товар, импорт отбирает рынок сбыта.
– Каковы Ваши прогнозы относительно состояния черной металлургии в Казахстане в среднесрочной (3–5 лет) перспективе, какие факторы будут влиять на нее?
– Я могу говорить только о своей компании. Состояние дел у других производителей в отрасли я комментировать не берусь. Но в целом, если посмотреть на правительственные стратегические ориентиры, на показатели роста промышленности, на развитие инфраструктурных программ, на ПФИИР, то можно прогнозировать рост спроса на нашу продукцию на казахстанском рынке.
– Какую долю выручки компания тратит на научно-исследовательские и технологические разработки?
– Долю? Скажем так: мы тратим на эти цели около $20 млн в год. И это – не включая сотрудничества с местными вузами и научными институтами.
– В Карагандинской области корейская Posco и швейцарская ICMD Holding собираются построить завод по производству ферросиликоалюминия, который удешевляет производство стали. Обращались ли к Вам с предложением поучаствовать в проекте?
– Нет, не обращались.
– А использовать его будете?
– Для начала нужно построить завод и произвести продукцию, а потом будет видно.
– Казахстанские производители металлоконструкций вынуждены закупать лист толщиной 16–18 мм у ММК, потому что его не делают здесь. Но они признавались, что рады были бы закупать толстый лист у «АрселорМиттал Темиртау»: так им дешевле. Казахстанское предприятие отстает от конкурентов?
– Дело не в этом. Толстый лист не входит в сортамент продукции, которую производит «АрселорМиттал Темиртау». Выходит за пределы технических параметров нашего стана горячей прокатки. Есть станы, которые больше приспособлены для производства листа разной толщины. А мы специализируемся на тонкой стали.
– «АрселорМиттал Темиртау» собирается реализовать проект по утилизации шахтного метана. Расскажите, пожалуйста, о нем подробнее.
– В настоящее время на наших шахтах метан преимущественно выбрасывается в атмосферу в процессе вентиляции. Небольшую часть мы сжигаем в котлах, производящих теплоэнергию. Через несколько месяцев на шахте им. Ленина мы запускаем пилотный проект. Будем использовать газ, полученный в процессе дегазации, для производства электроэнергии. Мы ведем переговоры с канадской компанией, которая предлагает построить специальное сооружение и поставить оборудование, чтобы использовать газовоздушную смесь с низким содержанием метана. Если бы мы могли извлечь и использовать весь содержащийся в угольных пластах газ, то, по нашим расчетам, могли бы производить до 40 МВт электроэнергии.
– Что этому мешает?
– Извлекать газ сложно по двум причинам. Первая – газопроницаемость наших углей очень низкая. При бурении скважин выделяется гораздо меньше метана, чем в пластах с высокой газопроницаемостью. Вторая причина – угольные пласты здесь более сухие. В Австралии, например, после забуривания в пласт откачивается вода, что приводит к растрескиванию пласта и облегчает выход газа.
Сейчас мы ищем технологию, подходящую к геологическим особенностям нашего бассейна, но пока ничего конструктивного наши консультанты из США, Великобритании, Австралии не предложили. Технологические решения не работают – вот уже полтора десятка лет.
А теперь представьте нашу ситуацию. Сегодня мы сжигаем метан в тепловых котлах. Но когда они не работают (из-за низкой концентрации метана в метановоздушной смеси), нам приходится переходить на уголь. Сейчас мы поставим электрогенератор, который может работать, во-первых, на метане, и, во-вторых, на привозном природном газе. Уголь использовать, по нашим расчетам, нецелесообразно.
– Подождите, если у вас и котлы для производства тепла работают не абсолютно стабильно, как же вы хотите еще и электростанцию запускать?
– Во-первых, это – не электростанция, это – электрогенераторная установка мощностью 1,4 МВт. А, во-вторых, это – эксперимент. Посмотрим, насколько эффективной окажется ее эксплуатация.
– Как компания решает проблему износа основных мощностей (по некоторым данным, амортизация составляет выше 75%)?
– Мы планируем в ноябре запустить два наших главных проекта: МНЛЗ-3 (машину непрерывного литья заготовок) и доменную печь № 2. Третья МНЛЗ нужна нам для того, чтобы самим производить квадратные заготовки для цеха сортового проката, который мы запустили под самый кризис, в 2008 году.
– А сейчас вы на чем работаете?
– Сейчас мы работаем по наличию заказов. Мы используем заготовки, которые приобретаем у внешних поставщиков. Но в настоящее время цена заготовок взлетела так, что стала выше стоимости сортового проката.
– А какова проектная мощность вашего сортопрокатного производства?
– 400 тыс. тонн сортопроката в год.
– А мощность МНЛЗ?
– Ее паспортная мощность – 1,2 млн тонн заготовок в год.
– Цена вопроса?
– $37,1 млн за все, начиная от проектирования и заканчивая поставкой, установкой и запуском.
– С кем вы сотрудничали по этому проекту?
– Генеральный подрядчик – Имсталькон, с ними мы заключили контракт в январе 2010 года, а генеральный поставщик оборудования – турецкая компания CVS.
– Успеете все сделать к сроку?
– Сейчас работы выполнены на 73%. Наша главная задача – доставить из Актау и смонтировать поворотный стол с двумя ковшами. Его проектировали специально для нас: стандартный стол мы бы не смогли вмонтировать в наш кислородно-конвертерный цех – по габаритам.
– Когда предполагаете окупить проект?
– Это будет зависеть от ситуации на рынке.
– А что насчет домны?
– Мы сейчас заканчиваем капитальный ремонт домны № 2. Это только называется – ремонт второго разряда. На самом деле, речь идет о строительстве совершенно новой печи – по ее техническим, эксплуатационным и экономическим характеристикам. Кстати, этот проект был назван проектом года на Astana Mining and Metallurgy 2011. Сейчас завершено 90% всех работ. После модернизации ее полезный объем увеличится с 1700 до 2100 куб. м, а проектная мощность – с 2800 до 3500 тонн чугуна в сутки.
– А ремонт сколько стоит?
– Почти 11 млрд тенге.
– Другие печи будете ремонтировать?
– Да. Ориентировочно в начале января мы остановим на аналогичный ремонт печь № 3. Но точная дата зависит от ввода и работы домны № 2.
– На «АрселорМиттал Темиртау» реализуется проект по разделению воздуха. Насколько он значим для компании?
– Строго говоря, это – не наш проект. Его на нашей территории выполняет компания Linde Gas, которая выиграла наш тендер на строительство блока разделения воздуха. Он и строится на их деньги на арендованной у нас земле. После завершения (на конец июля следующего года назначены пусковые испытания) они будут продавать нам азот, кислород и аргон. Мы будем основным покупателем их продукции, а какую-то часть они смогут продавать внешним потребителям.
– Почем?
– Точные цифры – коммерческая тайна. Но могу сказать, что их отпускная цена будет на уровне нынешней себестоимости газов нашего производства. После запуска проекта мы планируем остановить, а впоследствии – и демонтировать три из семи собственных блоков разделения воздуха производства «Криогенмаша». Их больше не производят, и ремонт дорогой. Кроме того, у нас был всего один блок по производству аргона. И если надо было ставить его на ремонт, возникали проблемы. А сейчас у нас есть запасной вариант.
– За счет чьих средств финансируется программа по модернизации производства?
– За счет собственных.
– Почему?
– Потому что денежный поток позволяет нам осуществлять все наши проекты. Хотя, если быть точными, у нас есть один займ. Мы взяли у Европейского банка реконструкции и развития кредит – небольшой кредит – на экологические проекты.
– Какие?
– Их много. Крупнейший на сегодняшний день – это строительство системы газоочистки в конвертерном цехе. Могу, впрочем, сказать, что мы уже сейчас улавливаем 97% всей производимой нами пыли. Валовый объем выбросов уменьшился на 8,8%, а показатель удельных выбросов на тонну стали сократился на 26,4%. На все экологические проекты за время присутствия здесь ArcelorMittal мы уже потратили около 25 млрд тенге. На 2011–2012 годы запланированы 19 мероприятий стоимостью 10,7 млрд тенге. К слову, сейчас затраты на экологические проекты составляют 15–18% от общей стоимости производственного объекта. В результате мы должны снизить выбросы еще на 16,5 тыс. тонн в год, снизить сбросы в пруд-охладитель и прекратить складирование жидких отходов коксохимпроизводства, которые относятся к 1–2 классам опасности.
Правда, не все проекты удается выполнять в срок. Основная проблема – нехватка квалифицированных специалистов в местных подрядных организациях, а приглашать зарубежных специалистов непросто – из-за квот на иностранную рабочую силу.
– И все же компания продолжает платить экологические штрафы. В каком размере?
– В этом году – около $1 млн. В прошлом году заплатили меньше.
– Как так? Ведь Вы говорите, что вводите очистные сооружения…
– Тарифы выросли.
– Каково сейчас состояние начальника листопрокатного цеха № 2 Андрея Васькина, на которого было совершено покушение? Проводил ли «АрселорМиттал Темиртау» собственное расследование этого инцидента? Если да, то какие выводы были сделаны?
– Насколько мне известно, он чувствует себя лучше. Собственное расследование мы, разумеется, проводим, но пока ни у полиции, ни у нас нет окончательных результатов. Если хотите знать мое мнение, то я считаю, что стреляли в него из-за криминальной деятельности в цехе.
– На «АрселорМиттал Темиртау» действует собственная служба по предотвращению мошенничества и коррупции. Насколько эффективна ее деятельность?
– Вполне эффективна. Я уже уволил более двухсот человек, допустивших такие проступки.
– У компании в Казахстане – не самый хороший имидж работодателя… Считается, что у ваших шахтеров – одна из самых низких зарплат по отрасли, не выплачиваются страховки, в том числе, по несчастным случаям. Какова сейчас средняя зарплата у ваших рабочих?
– Вы меня удивили. По моим данным, у нас – самая высокая зарплата в отрасли. Для примера: средняя зарплата шахтера составляет порядка $1500 в месяц, у металлурга – $1000.
– Семьи погибших горняков жаловались на бюрократические проволочки при получении помощи. Были ли предприняты какие-то меры?
– Этот вопрос – не к нам, а к страховщикам. Помощь, которая предусмотрена коллективным договором, семьи погибших и пострадавшие получают полностью и без промедления.
– Вы хотите перевести проф-осмотр на территорию предприятия. Не получится ли наоборот, что врачи не будут давать справок, даже если для их получения будут основания?
– Зачем?
– Чтобы не было потерь в рабочей силе на производстве.
– А что мне делать, если в городе нет инфраструктуры? Если оборудование старое и ничего не меняется? Это я, как ответственный работодатель, забочусь о здоровье своих работников. Я обязан сам это сделать, если система здравоохранения не может. Кроме того, мой вопрос – это злоупотребления врачей, которые выдают недостоверные справки о заболеваниях и проф-заболеваниях.
– Как у вас строятся взаимоотношения с властью?
– Мы заключили с городским акиматом меморандум о сотрудничестве на $15 млн. Сумма растет примерно на 20% в год. Но мое мнение – мы должны уходить от таких меморандумов. Я считаю, что подписание соглашений с местными властями не должно быть основой для хороших отношений с государством.
– Как Вы решаете кадровый вопрос?
– У нас все еще ощущается избыток рабочей силы, особенно в подразделениях, не связанных с производством. Например, у нас в финансовом отделе работает порядка 500 человек. Покажите мне какое-либо предприятие, где работало бы столько финансистов. Я бы передал на аутсорсинг менеджерам подразделений уборку, столовые, лесотехнические службы, если они организуют свои компании.
– Акции ArcelorMittal котируются на биржах Нью-Йорка, Амстердама, Парижа, Брюссселя, Люксембурга и испанских биржах. Планирует ли головная компания выводить «АрселорМиттал Темиртау» на биржу?
– На какую?
– На казахстанскую, например.
– Мы уже представлены на бирже через ArcelorMittal, наши производственные и финансовые результаты включены в отчетность головной компании. Я не в курсе каких-либо планов по выводу нашего предприятия на биржу
Доктор Франк Паннир, вице-президент «АрселорМиттал»
Доктор Франк Паннир, вице-президент «АрселорМиттал», генеральный директор предприятий «АрселорМиттал» в Казахстане, родился 30 марта 1966 года.
Образование:
В 1986–1991 получил степень магистра наук, факультет ведения бизнеса и экономики, университет прикладных наук в Берлине Humboldt-Universit`t zu Berlin.
В 2007–2009 получил степень доктора наук в области экономики в Криворожском техническом университете.
В 2010 году прошел обучение в London Business School по программе Senior Executive Programme, General Management.
Карьера:
Начал работать в компании Mittal Steel в 1993 году на металлургическом заводе в Гамбурге (Hamburger Stahlwerke).
В 1996–1999 – главный управляющий по маркетингу и сбыту в АО «Миттал Стил Темиртау» в Казахстане.
2001–2005 – главный управляющий по слияниям и поглощениям Mittal Steel в Лондоне.
2005–2008 – глава администрации по кадрам и связям с общественностью ОАО «АрселорМиттал Кривой Рог».
В 2008 назначен на должность вице-президента «АрселорМиттал» — ответственного по кадрам сектора добычи и металлургического производства стран Азии и Африки.
С 2008 – по настоящее время – вице-президент «АрселорМиттал» и генеральный директор предприятий «АрселорМиттал» в Казахстане.
Др. Паннир является членом Металлургической ассоциации Германии (VdEH).
