На минувшей неделе в Казахстане прошел XX Международный симпозиум по планированию горных работ и выбору оборудования. О том, что происходит в горнодобывающем секторе экономики и с какими трудностями приходится сталкиваться зарубежным компаниям в Казахстане, рассказала «Къ» руководитель подразделения бизнес-развития по России и странам СНГ австралийской компании FLSmidht Хелена Немчин.
– Хелена, вы занимаетесь поставками лабораторного оборудования для рудников. Ваша продукция – своего рода индикатор состояния не только руды, но и всей отрасли. Какие процессы характерны для нее в настоящее время?
– Сейчас в Казахстане мы отмечаем рост горнодобывающих работ. Особенно это касается цветных и драгоценных металлов. У нас есть контакты с «Казахмысом» по Бозшаколю, «Казцинком», Kazcooper. Локомотив же здесь – золотодобывающие компании. Даже небольшие рудники стремятся получить свою долю прибыли на нынешних ценах на золото.
– И они заказывают лаборатории…
– Да, чтобы точно знать, сколько у них в руде полезного вещества. Если речь идет о золоте, то разница в один килограмм для них – это огромные деньги.
– А для других предприятий это не так актуально?
– Крупные компании полного производственного цикла не так заинтересованы в точных знаниях о содержании вещества: они сами перерабатывают руду, и потери в конечном продукте – это их внутренние риски. Другое дело – предприятия, которые продают свою руду. Если вещества в ней меньше, чем заявлено, они будут терпеть убытки и не смогут продавать свою продукцию.
– То есть золотые рудники – ваши основные клиенты?
– На Васильковском ГОКе мы поставили свою лабораторию. Но на более мелких рудниках крупную систему не поставишь – просто нет места. Еще мы договорились о поставках с Alex Stewart International Corporation – независимой коммерческой лабораторией, которая начала свою работу полтора года назад (до этого компании отправляли свои образцы на экспертизу в Киргизию) и в настоящее время планирует расширяться.
– С какими проблемами Вам пришлось столкнуться в Казахстане?
– Очень тяжело убедить предприятие, что при вложении средств можно получить лучший результат. Например, в «АрселорМиттал Темиртау» нам заявили: «А зачем мы будем ставить ваш комплекс, у нас пока все работает. Вот когда все совсем развалится, тогда поставим». И не понимают, что чем новее оборудование, тем выше производительность труда.
– С другой стороны, если сейчас у них все работает, то потом, когда встанет необходимость, они же смогут поставить еще более современное оборудование?
– Но о людях надо заботиться уже сейчас. Представьте: в лабораториях, как правило, работают одни женщины. Стальная чаша с пробой и крышкой весит килограмм 30. Ее надо взять, поднять, перенести, поставить. И это – каждые 10 минут в течение рабочего дня. Мужчины тоже имеют предел здоровья. Мы же можем поставить оборудование, которое автоматизирует все переноски, и дополнить их системами пыле- и дымосбора. Впрочем, клиенты – это полбеды.
– А вторые полбеды?
– Местные дистрибьюторы. Мы сменили уже двух, сейчас работаем с третьим.
– Почему?
– Клиенты из бывшего Советского Союза предпочитают на начальном этапе знакомства личный контакт. Из Австралии, как Вы понимаете, каждый раз летать на личную встречу дорого и долго. Но местные дистрибьюторы по непонятной мне причине не проявляют активности. Не ездят на встречи, не проводят презентации и семинары. Без знакомства с оборудованием его не купят, значит, и денег не заработаешь. Любой сервис требует приложения сил и инициативы.
– Неужели в Казахстане все так плохо?
– Напротив, Казахстан за рубежом считается золотым дном. Казахстан – это страна, где добывают все. На Украине, например, дела обстоят гораздо хуже.
– Почему?
– Нет денег на инвестиции. А если и есть, то возникают технические сложности. Металлургические производства, что на Украине, что в России, построены в 50–70-х годах прошлого века. Им трудно встроить новое оборудование в старые стены, даже если у предприятий есть средства.
– А сделать проект специально под такие стены?
– Видимо, так и придется сделать.
