Во всех экономических системах, без исключения, государство регулирует экономику – это аксиома. Глобальный кризис, который бродит по планете, не мог не заглянуть и в Казахстан, поскольку наша страна, как неоднократно заявлялось высокопоставленными лицами, «глубоко интегрирована в мировую экономику». И когда казахстанцам официально объявили, что «тучные годы» прошли и «надо затянуть пояса», возникли вопросы об эффективности государственного регулирования экономики. Ведь именно от действий госорганов зависит способность экономической системы приспосабливаться к изменяющимся условиям, и соответственно благосостояние подавляющего числа граждан. Вместе с экспертами «Курсив» попытался разобраться, насколько эффективной была экономическая политика государства в предшествующие нынешнему кризису годы.
Эффективность понятие относительное
Надо отдать должное правительству — в это сложное время оно ведет себя как хороший командир — пытается не дать повода подчиненным заподозрить, что что-то идет не так. Информационное поле пестрит посылами, смысл которых сводиться к одному – все под контролем. Ничего сверхординарного и неожиданного не происходит, просто нужно немного потерпеть, и «тучные годы» вернуться.
Однако эксперты не склонны позитивно воспринимать свободное плавание тенге, миллиардные интервенции Нацбанка, грядущее изменение налоговой системы, и так далее. И все чаще возникает вопрос, было ли эффективным государственное регулирование экономики?
«Достаточно сложно сказать, так как мы не можем сравнивать с тем, чего не было, говорит директор «BRBInvest» Галим Хусаинов, — Раз имеются негативные последствия, значит, что-то делали не так, но с другой стороны, мы не знаем, что было бы, если бы делали по-другому».
В свою очередь, макроэкономист Петр Своик предлагает следующее: прежде чем оценивать эффективность госорганов, сначала необходимо определится, к чему государство прикладывало свои управленческие функции.
«Если брать ту модель, которая была сформирована в конце 90-ых годов, пышным цветом расцвела в период роста нефтяных цен, и пройдя кризис 2007 года окунулась в нынешний, то в ней тремя китами экономики были: экспорт сырья, импорт товаров и импорт кредитов и инвестиций. И все регуляторные и управленческие механизмы государства были настроены именно на эти приоритеты. В том числе и законодательство. Все остальное было вторичным. Как яркий пример могу привести регулирование естественных монополий и все ЖКХ. Структуры в правительстве отвечающие за это были на вторых ролях, и по статусу и по функциональным возможностям, и по финансированию. С другой стороны сырьевым экспортерам возвращали НДС, что фактически является доплатой из бюджета за вывоз сырья из страны. И если рассматривать регуляторную деятельность государства, как поощрение сырьевого бизнеса, товарного импорта и внешнего финансирования, то система государственного регулирования была вполне эффективной», — говорит г-н Своик.
По мнению эксперта, существующая в Казахстане экономическая модель идеально подходит для выкачивания ресурсов из Казахстана, но никак не для развития внутренней экономики. Подобная модель работает при избыточном платежном балансе, когда валютная выручка превышает даже самые массированные затраты на импорт готовых товаров, что и было практически с начала «нулевых лет» до недавнего времени.
«Валюта заходит в страну через выручку сырьевых экспортеров, а поскольку внешний платежный баланс избыточен, скупаемый Нацбанком в свои ЗВР долларовый избыток транслируется во внутреннюю экономику эквивалентным количеством дополнительными тенге. Эти дополнительные деньги достаются даже не банкам, а сырьевым экспортерам и вкладываются ими в собственное расширение. А через их внутренних поставщиков и подрядчиков, да и через коррупционные схемы эти пополняющие экономику деньги расходятся, пусть неравномерно, по всей стране. Поскольку же в стране мало что производится, основная масса этих денег в конечном результате идет на закуп импортных товаров. Получается, что валютный избыток расширяет сырьевой экспорт и расширяет товарный импорт», — считает г-н Своик.
Что касается кредитно-финансовой системы, то Нацбанк поддерживает только краткосрочную ликвидность коммерческих банков, не занимаясь их фондированием, что, по мнению эксперта для «вывозной» схемы вполне логично. Кредитный процесс в Казахстане строится либо на внешних заимствованиях, либо на депозитах, которые в основной массе имеют люди опять же причастные к сырьевому экспорту, или к товарному импорту. И то и другое повышает стоимость кредитов в два – три раза по сравнению с не сырьевыми экономическими моделями. Что, в свою очередь, поддерживает высокий уровень инфляции, с которым Нацбанк борется повышением ставки рефинансирования, а, главное, отсутствием собственной эмиссии длинных и дешевых кредитных денег. И ориентированный на внешний интерес цикл замыкается.
Невыученные уроки
Кризис 2007 года должен был заставить правительство задуматься об эффективности существующей системы. И как минимум вплотную приступить к снижению импортозависимости Казахстана, обеспечивая ту самую гибкость экономики. Однако государство предприняло меры, которые опять же сыграли на руку экономике экспорта сырья и импорта товаров. Мощную поддержку получили экспортеры и банки. Впрочем, нечто подобное происходит и сейчас.
«Правительство как производная этого цикла пытается вытащить какие-то дополнительные ресурсы в рамках сложившейся системы, не помышляя, о том, чтобы сформировать другую экономическую парадигму. А иного ему и не дано, — Правительство само вторично. Оно больше «при» сырьевом экспорте, чем «над», поэтому ему не по силам перестраивать процесс в интересах развития внутренней экономики», считает г-н Своик.
По мнению Г.Хусаинова рыночная экономика в Казахстане существует с большим государственным регулированием и государственным участием, что предает экономике инертность и низкую эффективность.
«Многое делается для улучшения инвестиционного климата в стране, но пока что те мероприятия, которые осуществлялись не дали положительного результата. Есть локальные успехи, но их не так много, чтобы говорить о глобальном изменении институциональной среды в стране», — считает эксперт.
По мнению экспертов, после кризиса 2007 года экономическая политика государства не поменялась, да и не могла поменяться. С самого начала мировым экономическим сообществом было заявлено, что кризис имеет циклический характер и преодолевать его нужно контрциклическими мерами. Хотя на самом деле тот кризис уже тогда имел системный характер. И это был предфинал нынешнего глобального системного кризиса. Через политику количественного смягчения его несколько лет пытались залечить и даже делали вид, что он преодолен. А сейчас мировая экономика снова вошла в ту же экономическую стагнацию, правда не такого резко кризисного вида, но уже настолько плотную, что контрцикличного выхода из него просто нет.
«Тут стоит выделить потрясающее событие — публикацию Н. Назарбаева в «Российской газете» статьи «Ключи от кризиса». Она вышла в феврале 2009 года, то есть вскоре после кризиса, и через несколько дней после марченковской девальвации,- отмечает П. Своик, — Там президент сказал, что мировая долларовая система обречена, она неизбежно будет распадаться и будет заменяться другой системой международных валютных отношений. Все последующие события показывают, что он был абсолютно прав, пусть это не происходит быстро, но события идут ровно в ту сторону. Кстати сказать, ту же мысль – о необходимости перехода к иной валютной системе, он повторил только что с трибуны ООН. Другой вопрос, что, все что он сказал так и осталось неким посылом неизвестно куда, который и в самом Казахстане особо не был воспринят. И тем более, никак не отразился на конкретной политике правительства и Нацбанка. Они по-прежнему работали по канонам МВФ, ориентируясь на тот же «дефектал», как назвал президент долларовую систему в своей статье», — говорит П. Своик.
Программ много — системы нет
Создается ощущение, что существующая экономическая система навязана Казахстану извне. Если рассматривать схему сырьевого экспорта и товарного импорта без развития внутреннего производства, то с точки зрения внешних игроков она идеальна. Казахстан, у которого много ресурсов и мало населения при таком раскладе приносит огромную пользу мировому рынку, капиталу, корпорациям производящим товары. А также кредиты и инвестиции для «развивающегося» Казахстана. Но не себе. Более того, казалось бы, все меры предпринимаемые правительством уже не первый год, направлены именно на развитие внутренней, несырьевой экономики. Но вот ощутимых результатов нет.
«Мы наблюдаем ужесточение финансовой, кредитной и налоговой политик и тенденция продолжается. Естественно, такая политика решает одни задачи, но мешает другим. Многие вещи между собой не коррелируют и противоречат экономическому смыслу. Например, мы пытаемся увеличить тенговую ликвидность стране, чтобы стимулировать рост, за счет различных государственных программ, но с другой стороны, изымаем ликвидность с рынка через инструменты Национального Банка для сдерживания инфляции в стране и поддержания курса тенге. Или, мы предоставляем преференции отдельным предприятиям, но увеличиваем налоговое давление на бизнес с целью улучшения сбора налогов для выполнения поступлений в бюджет. И таких примеров множество, говорящих о нелогичности действий между структурными подразделениями. Пытаясь решить задачи, которые между собой диаметрально противоположны, мы не решим не одной задачи. Нужно сфокусироваться на одновекторных задачах», — говорит Г. Хусаинов.
Эксперты считают, что во всех начинаниях правительства нет четкой системы, и в результате нет понимания процесса.
«Например, рождается идея ФИИР, замечательная идея, и ведь идет уже вторая пятилетка, по первой даже есть отчеты, — говорит П. Своик, — Но давайте посмотрим на реальное положение дел. По статистике с 2009 по 2014 годы, мы видим, что никаких сырьевых перекосов не устарнено, и они только усугубились. Программа ничего не поправила, хотя при этом в нее вкладывались значительные ресурсы и очень большие организационные усилия. Правительство реально пыталось что-то сделать, и много чего было построено, но все эти усилия напоминают гребцов на лодке, которые как ни упираются, их все равно сносит течением. Течение, в данном случае, это ставка на иностранные инвестиции и отсутствие национального кредитного фондирования. К тому же, ФИИР стал не комплексной программой индустриализации, а скорее набором объектов, строительство которых лоббировали акимы и отраслевые министры. Не было системного подхода», — считает эксперт.
По мнению П. Своика даже финансовая составляющая ФИИР, была направлена на финансирование процентных ставок коммерческих банков.
«Ни один здравомыслящий производственник не пойдет на кредит в 15-20%. Такие кредиты только спекулятивно торговыми оборотами отбить можно. А в ФИИРЕ пытались субсидировать вот эти безумные проценты. Нужен же национальный кредитный процесс как таковой, а если этот процесс выстраивается на внешних деньгах, то никакого внутреннего развития не получится», — говорит эксперт.
Самое опасное в данной ситуации считают эксперты, что пока никто официально не признал, что существующая экономическая система, в условиях низких цен на нефть, себя изжила, и ее нужно менять. ФРС уже не так заливает деньгами мировую экономику, они финансируют только самое необходимое, свой госдолг, поддержку мировой финансовой пирамиды, и грозятся поднять ставку рефинансирования. Падают темпы развития мировой экономики. И Казахстан не исключение.
«Только за прошлый год ВВП упал с $230 млрд. в 2013-м до $214 млрд. В тенге за счет девальвации получился даже небольшой рост, но фактически это резкий спад, — говорит П Своик, — Судя по результатам первого полугодия падение будет еще больше, уже сейчас известно что падают физические объемы и по нефти, и черным и по цветным металлам. Очень сильно падают денежные показатели экспорта и импорта. Внешняя торговля за полугодие у нас сократилось, по официальным данным на 10,5 % из них импорт на 15,6% экспорт 6,5%. Все снижается. И сейчас правительство предпринимают меры: пытается вытеснить корупционеров с рынка, наладить лучшее распределение госзаказов, изыскать ресурсы для пополнения бюджета, но пока в верхах не начнут в корне менять существующую экономическую систему, толку для внутренней экономики будет мало», — сказал П. Своик.
Впрочем, по мнению экспертов не все так мрачно, и если уже сейчас предпринять ряд мер, то можно значительно минимизировать негативные последствия кризиса.
«То, что МСБ сосредоточен в сфере услуг и торговли ничего плохого в этом нет. Другое дело, что ужесточение налогового администрирования, сокращение доступности финансовых средств и сокращение покупательской способности будут оказывать негативное влияние на МСБ. МСБ сосредоточен в сферах услуг и торговли только по той причине, что это менее капиталоемкие сферы и требующие меньших административных усилий для открытия такого бизнеса, в отличии от обрабатывающей промышленности. Развитие МСБ в обрабатывающей промышленности должно иметь большую программу, начиная от сокращения административных барьеров и заканчивая предоставлением дешевого и долгосрочного финансирования через различные механизмы», — говорит Г. Хусаинов.
В свою очередь П. Своик считает, что местным поселенческим бюджетам, (не районам и областям, а городам и поселкам) сейчас было бы правильно дать гораздо большую самостоятельность. Чтобы они имели возможность решать существующие проблемы сами. А пенсионные деньги инвестировать не в бумаги Минфина, а в реальный сектор экономики. При этом эксперты отмечают, что естественно необходим целый комплекс мер, начиная с обеспечения тарифной прозрачности. Но даже озвученный минимум уже позволит сделать первый шаг к системе направленной на развитие внутренней, а не «вывозной» экономики.
