Включение юаня в корзину резервных международных валют никак не отразится на курсе юаня к доллару, в частности, он не укрепится, — считают аналитики, опрошенные Къ. Также эта новость пока никак не отразится на экономике Казахстана.
Напомним, что МВФ включил юань в корзину резервных международных валют.
Таким образом, юань примкнул к престижному клубу доллара США, евро, иены и фунта стерлингов, которые образуют искусственное резервное и платежное средство, созданное МВФ в 1969 году. Структура корзины SDR пересматривается каждые пять лет.
Решение МВФ вступает в силу в октябре 2016 года. Юань станет третьей по весу валютой в корзине (10,92%), сократив больше всего долю евро (после включения новой валюты его вес составит 30,93% против 37,4% до этого).
Крупнейшую долю в корзине сохранит доллар — 41,73%. Доли иены и фунта составят 8,33 и 8,09% соответственно. До включения юаня доля доллара в корзине SDR составляла 41,9%, фунта стерлингов — 11,3% и иены — 9,4%.
По информации старшего аналитика компании Альпари Анны Бодровой это решение ожидалось экономистами и инвесторами, поэтому реакции мировых бирж на эту новость оказались размытыми.
По ее словам признание МВФ открывает перед юанем двери для дальнейшей мировой интеграции: валюта Поднебесной теперь будет занимать все большую долю рынка международных расчетов. На текущий момент юань недооценен рынком примерно на 10-12%. Точную цифру назвать невозможно, так как это весьма приблизительные расчеты.
«Корзина МВФ SDR — это некое резервное платежное средство, внутри которого есть возможность сальдирования. Это значит, что юанем страны теперь смогут покрывать свои дефицит и сальдо. Это дорога на мировую арену, и, вероятно, спустя десять лет юань все-таки составит серьезную конкуренцию доллару США», — комментирует новость Анна Бодрова.
Как отметил директор аналитического департамента ИК «Golden Hills — КапиталЪ АМ» Михаил Крылов включение юаня в корзину валют означает большее уважение и почёт к валюте. А также свидетельствует о соблюдении целого ряда критериев, таких как ликвидность, доступность производных инструментов, свободное ценообразование.
«Для юаня пока мало что изменится, и курс китайской валюты тоже не укрепится, потому что к ней доверия нет, так как юань не соблюдает ключевое условие для резервной валюты — единый курс на внутреннем и внешнем рынках. МВФ просто хочет оставить Китай в орбите своего влияния, поэтому и решил пойти на уступки. Для Казахстана в связи с этой новостью ничего не изменится, разве что юани станет проще купить в обменных пунктах», — сказал финансист.
По мнению аналитика Инвестиционного холдинга «ФИНАМ» Богдана Зварича включение юаня в список резервных валют преждевременно.
«В текущий момент, Китаем не решены два важных вопроса. Первым из них является свободная конвертируемость юаня. Дело в том, что он достаточно жестко привязан к доллару и, по оценке большинства, недооценен. Также стоит отметить, что Китай с его резервами спокойно может удерживать валюту на удобном для него уровне, что, на мой взгляд, не совсем состыкуется с принципами МВФ. Это, в частности, приводит к одноразовому ослаблению китайской валюты по отношению к мировым, происходящее по решению правительства и Народного банка, что мы наблюдаем в последнее время» — говорит аналитик Финам.
Вторым важным фактором, на его взгляд, выступает необходимость стране сделать свою макроэкономическую статистику более прозрачной.
«В результате, в случае если страны начнут добавлять юань в свои резервы, они получат «псевдодоллар» и не произойдет диверсификации резервов. Многие склонны не доверять официальным данным, публикуемым в Китае. Часть экспертов, в частности, отмечает, что официальный ВВП страны серьезно завышен по сравнению с реальными показателями», — полагает эксперт.
Как считает руководитель аналитического отдела MFX Capital/ старший аналитический обозреватель MFX Broker Роберт Новак, безусловно, это знаковое событие.
Во-первых, никогда еще в истории в корзину резервных валют не включали развивающуюся страну. Во-вторых, никогда еще страна незападного мира не удостаивалась такого достижения. В-третьих, включение юаня в список резервных валют позволит Китаю повысить свою роль в мировой экономике и финансовой системе и легче продвигать свои интересы в мире.
«По сути это означает признание за Китаем статуса супердержавы наряду с США. Конечно, это не означает конец гегемонии доллара, но это означает снижение роли Америки, поскольку теперь у третьих стран появится выбор альтернативных вариантов трансграничных операций. В перспективе это также позволит юаню укрепиться на 10-15% к доллару США благодаря притоку иностранного капитала в китайские активы», — прокомментировал г-н Новак.
Как отметил на своей странице в Facebook управляющий партнер «Tengri Partners» Ануар Ушбаев, вопреки популярному ажиотажу, это включение абсолютно ничего для мировых финансовых рынков не значит, и никаких серьезных экономических последствий иметь не будет.
«Это не более, чем символизм, политическая «хотелка» Китая — реальной готовности к либерализации юаня у компартии пока нет», — считает эксперт.
«Знаете, как состав корзины СДР влияет на решения мировых центробанков относительно того, в каких валютах держать резервы? Практически никак.
Знаете почему? Потому что СДР это не более, чем Бреттон-Вудская реликвия, расчетная единица внутри МВФ. Нет никаких счетов, деноминированных в СДР. Нет никаких транзакций в СДР. Никто никому не платит в СДР, и, соответственно, никому юань просто так не нужен теперь от того, что он стал включен в СДР», — пишет финансист.
По его словам юань играет роль исключительно в транзакциях, связанных с физической торговлей товарами. Доля деноминированных в юане мировых платежей по системе SWIFT занимает 2,5%, на пятом месте по популярности в мире.
До японской йены, на четвертом месте, осталось немного, но даже до британского фунта с его 9% — еще минимум десятилетие. К слову сказать, даже и этот размер деноминации торговых объемов в юане объясняется тем фактом, что минимум одной стороной в этих транзакциях являются китайские компании. Семьдесят процентов этих транзакций проходят через Гонконг. Никто в мире за пределами Китая, в юане друг с другом не расплачивается.
По мнению Ануара Ушбаева включение в СДР само по себе никак не увеличивает "международность" юаня. Для того, чтобы участники мировых финансовых рынков начали держать больше юаней (за пределами торговых нужд), хранили сбережения в юанях, они должны ожидать, что юань сможет сохранять покупательную способность хотя бы в среднесрочном периоде. Светит ли это юаню, учитывая не очень веселую динамику фундаментальных факторов внутри Китая и массивный отток капитала?
На самом же деле Китай сам задерживает рост "международности" юаня, так как понимает, что для этого нужна настоящая либерализация обменного курса, к которому компартия не готова.
«Поэтому весь этот вздор про смену мирового финансового порядка и смещение доллара с трона мировой резервной валюты, и, тем более, смещения его юанем, абсолютна беспочвенна. А эксперты, которые в своих знаниях ориентируются на газетную информацию и геополитические рассуждения, при этом понятия не имея о global macro — не более, чем болтуны, выдающие себя за экспертов», — говорит он.
