Отношения ЕАЭС с Европейским союзом в последнее время складываются весьма непросто, особенно на фоне продолжающегося конфликта ЕС с Россией по украинскому вопросу, которые, кстати, вряд ли могут быть урегулированы в ближайшее время. Тем не менее, выстраивать отношения необходимо, особенно с двумя основными игроками ЕАЭС – Китаем и Европейским союзом. В этой связи, с точки зрения экспертов по внешней политике, успешнее всего двигаться в обоих направлениях удается именно Казахстану.
«Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет. И выйдет из него не дело, а только мука», — говаривал некогда небезызвестный баснописец Крылов. Посему вполне очевидно, что для встраивания в глобальную торговую систему странам, входящим в Евразийский союз, придется-таки постараться наладить более тесное сотрудничество с Евросоюзом и Китаем.
Впрочем, пока стоит признать, что страны Евразийского союза, пытаясь отстоять свои интересы в переговорах о заключении прогрессивных соглашений о зоне свободной торговли, все еще по-разному подходят к выстраиванию своих международных связей, что в свою очередь мешает им двигаться в одну сторону едином блоком. «ЕАЭС, объединяющий Армению, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Россию, – это не цапля, ему нужно обязательно твердо стоять на двух ногах. В данном случае подразумевается, что одна нога – это ЕС, вторая – КНР. Зоолог скажет вам, что ноги у цапли потрясающе мощные. А экономист подскажет, что в экономическом плане «ноги» у стран Евразийского экономического союза пока так себе: нефтегазовая диета не идет на пользу. России, Казахстану и их партнерам по Евразийскому союзу просто необходимо наладить тесное экономическое сотрудничество и с Евросоюзом, и с Китаем», — считает директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития Евгений Винокуров.
В этой связи, по мнению эксперта, успешнее всего двигаться в обоих направлениях — и в сторону ЕС, и в сторону Китая — удается именно Казахстану благодаря нефтегазовому экспорту, диверсифицированному между этими двумя ключевыми партнерами. «Инвестиции привлекаются и из Евросоюза, и из Китая. Причем настолько успешно, что, по данным Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития, свыше 80% всех китайских прямых инвестиций в ЕАЭС поступило именно в Казахстан (ситуация изменится только по итогам 2017–2018 годов за счет крупных сделок по входу китайских партнеров в российский нефтегазовый сектор, в Роснефть в частности)», — отмечает г-н Винокуров.
Между тем, по словам эксперта, и Поднебесная, и ЕС исключительно важны для ЕАЭС. Во-первых, потому, что ЕС остается крупнейшим торговым партнером для ЕАЭС: в 2016 году на ЕС пришлось 50% совокупного экспорта и 41% совокупного импорта Евразийского союза. Во-вторых, «поворот ЕАЭС на Восток» тоже постепенно набирает обороты.
«Страны ЕАЭС заинтересованы в росте европейских инвестиций, трансфере технологий из ЕС и стабильности спроса со стороны ЕС на российские и казахстанские энергоносители. В свою очередь, ЕАЭС является третьим по величине торговым партнером Евросоюза (после США и Китая), а потому ЕС может быть заинтересован в либерализации торговли с ЕАЭС (то есть в ЗСТ), снижении уровня нетарифной защиты в государствах — членах ЕАЭС (с целью увеличить экспорт ЕС) и стабильности поставок энергоносителей из ЕАЭС. Вместе с тем страны АТЭС (прежде всего Китай и страны АСЕАН) начинают обгонять ЕС. Так, по результатам 2016 года Евразийский союз импортировал из стран АТЭС на 1,5% больше товаров (42,3%, за счет роста поставок из Китая, Кореи и стран АСЕАН), чем из Евросоюза. Но инвесторам из ЕС также важно понимать, что риск потери рынков ЕАЭС растет вследствие входа капитала из экономик Азии», — отмечает Евгений Винокуров.
Вместе с тем напомним, что, будучи заинтересованной в инфраструктурном, энергетическом и инвестиционном сотрудничестве, Россия все же выступила с концепцией «интеграции интеграций», или «сопряжения» ЕС и ЕАЭС. Ее партнеры по союзу поддерживают идею о заключении в будущем соглашения, которое не углубляло бы отношения, а, напротив, содействовало развитию сотрудничества в приоритетных областях, интересных государствам — членам ЕАЭС. Такой подход поддерживают и эксперты ЕБР, полагая, что в более далекой перспективе нужно выходить на комплексное соглашение о торговом и инвестиционном партнерстве, которое обязательно должно охватывать значительно более широкий круг направлений партнерства, чем стандартная зона свободной торговли. Впрочем, как отметил в комментариях «Къ» Евгений Винокуров, консенсуса по этой теме пока достигнуто не было.
«Согласно последним расчетам европейских и российских экспертов, в случае создания зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС прогнозируется положительный эффект от взаимного открытия рынков двух союзов. Однако, по оценкам Мюнхенского института экономических исследований, сельское хозяйство и автомобилестроение в ЕАЭС могут понести потери. Это демонстрирует необходимость комплексного и довольно сложного по структуре решения, когда стороны получат асимметричные выгоды», — резюмирует эксперт ЕАБР.
Что касается отношений с Китаем, то здесь, по его мнению, наблюдается совсем иная динамика и ставятся иные, но также достаточно амбициозные задачи. В данном случае речь идет о двух наиболее важных моментах.
Первый, по словам Евгения Винокурова, касается переговоров о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР, предполагающем, в частности, взаимную минимизацию барьеров в таможенном регулировании, финансовом секторе, интенсификацию инвестиционного сотрудничества. Переговоры, кстати, идут уже год и продлятся ориентировочно еще один-два года.
Второй – это задачи, связанные с реализацией инициативы «Один пояс, один путь», в рамках которой ведется работа по сопряжению ЕАЭС и Экономического пояса Шелкового пути, что должно выражаться в реализации крупных совместных инфраструктурных проектов, прежде всего в транспортной сфере. «Из стран Евразийского союза Казахстан будет, возможно, основным бенефициаром этого процесса. Уже сейчас транзитные перевозки по казахстанским железным дорогам растут в два раза год из года. По данным за первое полугодие 2017 года мы видим, что удвоения можно ожидать и по итогам 2017 года», — подчеркивает г-н Винокуров.
Вместе с тем, по его мнению, транзитный вопрос — это лишь часть головоломки и Казахстану с Россией, как ключевым игрокам ЕАЭС, еще предстоит решить проблему инфраструктурных ограничений своих железных дорог в работе с контейнерными перевозками, которые на сегодняшний день являются единственно возможным способом транспортировки товаров в евразийском транзите. «Мы смотрим на «Один пояс, один путь» широко – в контексте Большой Евразии. Повышение эффективности сухопутных транспортных коридоров в контексте Большой Евразии могло бы повысить эффективность торговли и создать многочисленные возможности для производства, а также создать различные цепочки поставок. Улучшить условия бизнеса для стран и регионов, не имеющих выхода к морю (Казахстан, российский Урал и Западная Сибирь), – вот главная задача», — отмечает эксперт ЕАБР.
В этой связи ЕАЭС остается лишь один выход — наладить тесное экономическое сотрудничество и с Евросоюзом, и с Китаем. А для этого, возможно, заинтересованным сторонам стоит перенять практику Казахстана в многовекторной политике и грамотно использовать экономические возможности трехстороннего сотрудничества и даже возможности «игры на противоречиях». Тогда, может быть, воз в виде внешнеэкономической политики ЕАЭС сдвинется и пойдет по накатанной колее в нужную всем сторону.
