Юрий Шевчук – основатель, лидер и единственный бессменный участник группы ДДТ – не только легенда русского рока, но и поразительно открытый и мудрый человек. Мы встретились после его концерта в Алматы. Несмотря на то, что музыкант полностью выложился на сцене, он согласился побеседовать о музыке, политике, ностальгии и многом другом. Разговор получился очень эмоциональным и искренним.
– Юрий Юлианович, насколько я знаю, до концерта вы несколько часов репетировали.
– Мы всегда репетируем долго. Потому что у нас есть рабочая совесть. Концерт должен быть настоящий, не так, чтобы звезда приехала, два раза гавкнула в микрофон и уехала. Это все живое… Наша музыка. Мы ее любим. И относимся ответственно. Тем более, мы давно не были в Алматы. И очень уж постарались.
– Вместе с музыкантами в концерте участвуют и зрители. Вы получили отклик зала?
– Да. Очень теплый зал, очень теплый. В Алматы всегда так. Я помню прошлый концерт – было так же. Что касается этого концерта, то сегодня было какое-то единение, птицы летали над народом. Да и над нами. Сегодня была какая-то абсолютная свобода. В музыке это очень важно. Когда зал такой, музыканты тоже как бы срываются с цепи. И даже я упивался звуком. В общем, сегодня был настоящий рок-н-ролл. И новый, и старый. Совершенно разный. Интеллектуальный и простой – всякий.
– Ваш нынешний концерт называется «История звука». Это своего рода антология творчества ДДТ за все годы существования. Вы хотите подвести какие-то итоги?
– Об этой программе я могу рассказывать долго. Мы сыграли уже 50–60 концертов. Вообще «История звука» случилась для нас неожиданно. Обычно мы играем что-то новое. А здесь пришла идея подумать… Как говорил старик Экклезиаст, «есть время разбрасывать камни и есть время собирать камни». Вот мы и решили собрать камни. Эта программа посвящена тридцатилетию новейшей истории в рок-н-ролле, истории России, Казахстана, нас с вами, нашей с вами жизни. Сейчас об истории много разговоров. Много мифологии. Много вранья. Много каких-то иллюзий. Много каких-то непонятных ни на чем не основанных воспоминаний.
Но мы с вами пережили эту историю и теперь разговариваем об этом. Выбраны песни, аутентичные этому периоду времени. Начиная с 80-х годов. Программа большая, широкая. Она визуализирована. Много хроники. Много инсталляций. И впервые ДДТ играет столько старых песен. Песен, которые написаны еще в Советском Союзе. И это не набор хитов. Нет, мы не попса и этим не страдаем. В нашей программе есть сквозное действие. В эти времена мы пережили с вами немало серьезных мгновений. В общем, на этом концерте зритель может поностальгировать, вспомнить, выпить, закусить. Отнестись к своей жизни иронично или тяжело – «раньше было» или «раньше не было». Это уж как вы решите.
– На концерте прозвучало много старых песен. Вы испытываете ностальгию по тому времени?
– Нет. И никому не советую. Когда человек начинает ностальгировать, значит, он уже не живет. Не видит не только будущего, но и настоящего. Все – он в прошлом. Живите прошлым, если вам так нравится, но это скучно.
– А программа концерта как-то отличается в зависимости от страны, куда вы с ней приезжаете?
– Вы ждете от меня лекции о социальной, политической и экономической ситуации в вашей стране? Я конечно могу что-то сказать, но боюсь, вам это не понравится. Лучше промолчу. Так же как и про Россию.
– Что нас ждет после «Истории звука»?
– Сейчас мы занимаемся записью нового альбома, который, я надеюсь, выйдет уже в апреле-мае. Последние полгода мы только о нем и думаем. Так что в следующем году будет новая программа. А пока мы показали премьеру клипа песни из нового альбома «Любовь не пропала». Так что мы приехали в Казахстан сказать, что любовь не пропала. Она есть, и слава богу. Ура!
– У вас много песен о любви. Почему?
– Любовь – это ось, на которой вертится мир. Чем дольше живешь, тем больше это понимаешь. Я не хочу говорить каких-то пафосных слов, но это очень важно. Это слово очень важно. И оно самое распространенное в мире и самое убитое, потому что любовью называется всё. А на самом деле, был такой философ Вышеславцев – последний философ из русской религиозной школы. Так вот, он писал, что любовь – это огромная дорога, путь. Любовь бывает плотская, бывает чувственная, бывает душевная, бывает ангельская, бывает божья. Но все это – огромная дорога. Она вообще не кончается. Если бы не было любви – был бы холод, было бы минус 450 градусов, как в вакууме.
– Это песня из вашего нового альбома? Каким он будет?
– Новый альбом? Если вы знаете, в предыдущем альбоме – «Прозрачный» – мы пытались играть международный рок. Этот посвящен русскому року. Тут больше социальных песен. Хотя я стараюсь не писать плакаты, но в новом альбоме есть песни-протесты, есть лирика, есть русская мелодика – в общем, он другой. Есть размышления вообще о российском рок-н-ролле. Есть размышления о том, почему нас схватил за горло рок-н-ролл. Меня часто спрашивают – почему я не пошел в бизнес. Так вот, я в некоторых песнях попытался ответить на этот вопрос.
– А почему вы не ушли в бизнес?
– Вы понимаете, мне это предлагали в 90-е. Подъезжали такие чуваки распальцованные и говорили: «Юрок, ты сейчас популярен. Тебя знают. Поговори. Там два вагона с нефтью, тебе «лимон», нам – 10. Все довольны». Я тогда сказал, мол, ребят, вы не туда попали. Во-первых, таким бизнесом заниматься… Я и так грешник, не хочу на грудь брать еще и это дерьмо. А во-вторых, если ты занят музыкой, творчеством – уж простите за это громкое слово – просто не хватает времени вот этим заниматься. Катастрофически не хватает. Какой бизнес? Я люблю профессионализм во всем. А так – немножко бизнес, немножко музыки, а потом еще выставочки какие-нибудь (как наши коллеги сейчас свою графоманию выставляют в выставочных залах). Это не нужно. Зачем? Надо профессионально заниматься своей работой. Поменять ля минор на соль мажор – это очень серьезно. На остальное у меня нет времени. И слава богу – это не мое.
– Тем не менее, не секрет, что музыканты тоже хотят есть. Если музыкант будет просто творить «вовне», он не сможет семью кормить. Для вас музыка – это что? Творчество, заработок?
– На заре ДДТ весь питерский состав где-то работал. Я был дворником, ночным сторожем. Все ребята почти два года зарабатывали на хлеб, чем могли. И нормально репетировали. И концерты так же играли. Мы в 88 или в 89 году только уволились со своих работ. Потом пришла какая-то популярность, и мы осознали, что уже можем зарабатывать на концертах.
Тем не менее, у нас есть свои принципы. ДДТ до сих пор не играет на корпоративах, где основные деньги – для музыкантов. Даже я пару раз об этом пожалел, потому что иногда такое предлагают… И вот думаю порой: «блин, вот ты дурак, ляпнул в свое время, что на корпоративах не играем…». Но на старости лет ориентацию менять поздновато. Поэтому и не играем. Раб слова, да, но это тоже клево – иметь принципы. Нормально.
Да и потом мы не обслуга. Музыкант рок-н-рольщик – не обслуга. Я не против профессии официанта. Но рок-н-рольщик – не эстрадный певец. Для эстрадного это нормально. Все Лепсы, Михайловы, Киркоровы – они там на месте. Люди едят, пьют, слушают хорошую музыку. А рок-н-ролл – ты же идею двигаешь. Что у тебя на сердце, что ты просто кровью, блин, писал. В три часа ночи со страшного похмелья. А потом выходишь – люди жрут, а ты им поешь что-то… Нет, есть идеалы какие-то, принципы мужские – они должны просто быть.
– Вы сказали, что в новом альбоме будет помимо любви некий протест? Против чего?
– Не совсем протест. Меня не все устраивает из того, что сейчас творится. Коррупция вот – заело просто. Люди гибнут… Я просто очень люблю Россию, и хочу, чтобы люди жили достойно. А приезжаешь в город Курган – люди танки собирают, а зарплата 15 тысяч. Что это такое? Вообще кошмар. А на бабушек как смотреть? Наш лидер круто занялся внешней политикой, а про внутреннюю забыл. И народ просто выживает. Это действительно так. Я же не слепой. И это нельзя не выразить. И мы об этом пишем и поем.
– Раз уж мы заговорили о лидере, в России буквально через пару недель пройдут выборы президента. Важное событие в жизни страны. Как вы к нему относитесь? За кого голосовать будете? И будете ли?
– Я, скорее всего, пойду на выборы, но за кого голосовать – еще не решил. Понимаете, выборы должны быть выборами. В каждой из наших стран. Они должны определяться словом «выбор», а не словом «предопределено». Мы с вами выходим на улицу и выбираем налево пойти или направо. Сесть в этот автобус или в другой. Каждую секунду своего бытия мы выбираем. А здесь огромное слово «Выборы», но все предопределено. Конечно, Путин всех победит. И это очень печально на самом деле, потому что должна быть борьба. Должна быть оппозиция. Должны быть разные мнения. Ведь только из разных мнений высекается истина. Иначе все стагнирует. И уже все говорят: «Кто, если не наш президент? Больше выбирать некого». Правильно. Всю поляну уже вытоптали. И никого нет. Поэтому оппозиция – это важнейшее условие для оздоровления социальной жизни и России, и Казахстана. Да любой страны. Постоянная полемика. Многие считают, что политика – это лежать на диване и ругать власть. Нет, политика – это споры, столкновение интересов. Абсолютно свободная журналистика – вот что подстегивает страну. И конечно же сейчас ситуация в России мне не нравится. Сначала был вообще фарс. А сейчас появились Грудинин, Собчак, еще кто-то. Стало повеселее.
– Это как-то отразится на вашем творчестве? Появится песня про выборы?
– Шнур одну уже написал.
– Кстати, как вы к нему относитесь в свете одного из его высказываний о вас?
– Веселый парень.
– Помнится, какое-то время назад ваши поклонники собирали подписи за то, чтобы выставить вашу кандидатуру на президентских выборах…
– Да это бред, какой я президент? Рок-н-рольщикам нельзя быть президентами – они вспыльчивые. Не дай бог кто обидит – придется расстреливать на Красной площади. Со словами «добро, мир, братья». Нет. Был уже один художник в Германии. Неудавшийся. Гитлер звался… Не надо нам быть политиками. Мы поем, мы рефлексируем… Политик – очень серьезная работа. Там такие мозги надо иметь, и такую просто вот харизму и покой в душе, уверенность, расчетливость – другие люди.
– Вы как-то сказали, что русский рок сейчас переживает не самые хорошие времена. Но вот если посмотреть в зал – там было очень много молодежи, людей очень разных возрастов. В чем заключается упадок рока?
– Просто для рока сейчас не самые лучшие времена. И это случается уже не первый раз. Я помню в 80-е в каждом городе организовывался рок-клуб. А уже в начале 90-х все просело. И какой-то «Ласковый май» собирал больше, чем Цой и «ДДТ» вместе взятые.
Я, помнится, удивился: надо же, как это все быстро проходит. Но мы тоже тогда почили на лаврах. И я, и мы все расслабились. Нельзя этого делать, надо просто жить. А мы стали играть в рок-звезд каких-то… Кто-то выпивать много стал, кто-то купаться в лучах славы. А это никогда не проходит бесследно. Сейчас вот – рок-н-ролл – наш, немного улицу потерял. Основу молодежной жизни – улицу. Улица, подъезд, фонарь, аптека… как Блок писал.
Рок в очередной раз стал элитарным. Он как джаз, куда приходят люди с тонким изощренным вкусом. У молодежи сейчас популярен рэп. И в этом нет ничего плохого, потому что рэп взял на себя правду улиц. Все меняется. Нет плохих направлений. Есть плохие танцоры, которым – вы сами знаете, – что мешает.
А вообще проблем у всех хватает. Протест некоторых рэперов только до первых бабок. А потом он тут же исчезает. А пока денег нет – они протестуют. У нас это было не так. Деньги у нас не работали, не канает это. Поэтому я говорю – в роке свои проблемы. В рэпе свои. В джазе – я могу сказать, очень много проблем – не хватает саксофонистов!
– Тем не менее, «ДДТ» вот уже почти в течение сорока лет собирает стадионы. У вас миллионы поклонников. В чем секрет?
– Я, во-первых, слово «поклонник» не очень люблю. Скорее единоверцы или единомышленники. Я давно пишу песни, и меня давно знают. И понимаете, я все время этому удивляюсь: как я не надоел публике? И вот однажды я понял, почему не надоел – я как родственник. Приходят на старого дядьку Шевчука, послушать, пообщаться. Как-то так. ДДТ – это фанатская группа. Приходят друзья. Посторонние почти не приходят. А если и приходят – мы всегда рады. Рады, когда приходят люди, которые, может, нас и не слышали никогда. Сегодня вот видел в зале афроамериканку. Хлопала, танцевала. Надо же! Вот так.
– На концерт приехали ребята из Таджикистана и Узбекистана. Вы почему-то там не выступаете.
– Мы бы с удовольствием там выступили. И в Туркмении тоже. Но как-то нас пока не приглашают. Это, пожалуй, не назвать народной дипломатией, но мы считаем, что нельзя терять связи. Нельзя терять это чувство братское. Мы же все из одной страны. Из СССР. И если нас приглашают в страны ближнего зарубежья, отодвигаем концерты, лишь бы сыграть вот тут, для наших соотечественников, чтобы сохранить это доброе начало.
– Нам уже напоминают, что вам пора собираться… Спасибо вам за беседу!
– Не за что! Добра, хорошей весны. Каждому жителю по отаре овец и по верблюду. И мне тоже. До встречи на концертах. И самое главное – желаю, чтобы национализма не было. Потому что национализм – это… Я видел, во что в горячих точках это превращается. Это очень опасная вещь. Национальная культура – да, это круто. Национализм – это ужасно.
Фото: Олег СПИВАК
