В этом году пенсионной системе Казахстана исполняется 20 лет. До 1998 года в Казахстане работала солидарная пенсионная система, но она функционирует успешно, если численность работающего и платящего налоги населения в десятки раз превышает число пенсионеров. В противном случае, растущий дисбаланс приводит к необходимости покрытия расходов государством. О пройдённом пути и нынешних проблемах системы «Къ» поговорил с директором аналитического центра Ассоциации финансистов Казахстана Павлом Афанасьевым.
— Как себя показала пенсионная система за 20 лет?
— Пенсионная система претерпевала различные метаморфозы за все годы своего существования. И на каждом этапе были свои «за» и «против», соответствующие времени. Так, в конце 90-х стало окончательно понятно, что от солидарной системы пора отказываться и как от статьи бюджетных расходов, так и как от определённого архаизма. Накопительная система, сдобренная на начальном этапе международным опытом и консультантами (в лице, например USAID), интегрировалась в солидарную и в стране фактически появился институт частных пенсионных фондов, который дал сильный толчок развитию рынка корпоративного долга – компании начали активно получать статусы «эмитентов» и выпускать облигации.
Между пенсионными фондами появилась конкуренция, в то время как эмитенты ценных бумаг могли рассчитывать на целый круг институциональных инвесторов с соответствующими «длинными» деньгами. Далее пошли злоупотребления и возникали факты воровства пенсионных денег, от некоторых принципов которых, как показала уже новейшая история, полностью избавиться не удалось. Острая необходимость пересматривать требования к эмитентам, контроль целевого назначения привлекаемых средств, да и контроль, в том числе операционный, за действиями самих пенсионных фондов и КУПА (управляющих компаний) – были вполне логичным продолжением трансформации и формализации работы всей пенсионной сферы уже в 2000-х, в то время как кризис 2008-2009 гг. и подавно выявил слабые места пенсионной системы.
Создание ЕНПФ в 2013 году (на базе ГНПФ) и соответствующая передача активов частных пенсионных фондов многих откровенно шокировали. Система начала переживать очень сложную во всех аспектах как экономическую, так юридическую и учётную трансформацию. Чтобы намекнуть на гибкость внутри пенсионного фонда, была внедрена мультипортфельная система, которая подразумевала разделение портфелей на консервативный, умеренный и агрессивный (в перспективе), правда, всё ограничилось первыми двумя и то буквально на несколько лет. Ну и постепенно встал известный всем вопрос передачи части пенсионных активов управляющим компаниям, причем внешним в приоритете. Это совсем не скептическая оценка, а скорее констатационная.
В настоящий момент я вижу, что ЕНПФ меняет свои подходы во многих аспектах, не только с точки зрения инвестиционного управления (где по-прежнему сохраняется конфликт интересов, т.к. НБ РК является и управляющим, и финансовым регулятором в одном лице), внутренних процессов, законодательного поля, но и уделяет внимание своему фронт-офису в различных его проявлениях. Хочется, чтобы эти тенденции продолжались с учётом лучших профессиональных практик, но не без оглядки на специфику рынка и нашей экономики.
— Как Вы оцениваете работу самого фонда?
— Говоря о качественных и количественных характеристиках фонда, не углубляясь в детали, я хочу выделить некоторые первоочередные, так скажем, системные компоненты. Во-первых, финансовая инклюзия и охват населения. Я думаю, многим известно, что доля самостоятельно занятых является достаточно существенной в общей занятости в Казахстане. Если конкретнее, это свыше двух миллионов человек или 24% (в 2004 году их доля составляла 38%). Внедрение Единого социального платежа (ЕСП) для отдельной категории граждан, который объединит индивидуальный подоходный налог (ИПН), обязательный пенсионный взнос (ОПВ), отчисления в Государственный фонд социального страхования (ГФСС) и в Фонд социального медицинского страхования (ФСМС), может несколько поспособствовать указанной инклюзии хотя бы опосредованно. Другой вопрос – активность уже имеющихся вкладчиков, где, наверняка, есть проблемы регулярности поступления взносов.
Вопрос вовлеченности населения в пенсионную систему напрямую связан с валовым притоком взносов и чистыми поступлениями (за минусом пенсионных выплат). Так, например, пенсионные взносы за четыре месяца 2018 года составили 266,45 млрд тенге. Тем временем выплаты, включая переводы в страховые компании, составили 83,03 млрд тенге с начала года. Наличие положительной разницы между этими компонентами поддерживает пенсионную систему, однако нагрузка может возрастать по мере вступления населения в пенсионный возраст и снижения или сохранения на одном уровне уровня рождаемости. Учитывая социальную важность о таких вещах важно думать постоянно и сильно в перспективу. Не лишним будет учиться на опыте России, где пенсионная система уже фактически в тупике и вопрос повышения пенсионного возраста в повестке имеет текущий статус.
Ну, и в-третьих, конечно же, вопрос инвестиционной доходности фонда – на эту тему в профессиональном сообществе было столько разногласий за все эти годы, что складывается ощущение, что найти консенсус физически невозможно. Основное правило любого пенсионного фонда в любой стране мира – это способность фонда зарабатывать больше, чем уровень инфляции в стране. Вопрос инвестиционного дохода тесно связан с рисками, принимаемыми фондом на себя, и имеющимися возможностями с учётом установленных лимитов. В истории накопительной пенсионной системы доходность периодически складывалась ниже уровня инфляции, что моментально подвергалось резкой критике по понятным причинам. На мой взгляд, с учётом консервативного подхода в управлении доходность всегда должна складываться буквально немного выше уровня инфляции в стране и требовать большего от такого мастодонта просто нецелесообразно в любых условиях. А если уж есть превосходящие ожидания результаты, то это дополнительный повод для радости. Я бы смотрел на этот аспект с двух системно важных сторон. Во-первых, стремление к высокой доходности не должно идти вразрез с принимаемым уровнем риска. Во-вторых, реальная доходность пенсионного фонда в столь же равной степени зависит и от инфляции. Полезным будет напоминать себе, что это тоже причина низкой реальной доходности, особенно в чувствительные для экономики периоды. Отсюда напрашивается вывод – вопрос эффективной работы пенсионного фонда зависит от целой совокупности экзогенных и эндогенных факторов, работать над которыми нужно системно и, уж точно, не в одиночку.
