Последствия глобального экономического кризиса 2007–2009 годов, санкции в отношении России, недоверие к своим торгово-экономическим партнерам и отсутствие конструктивного взаимодействия между странами, входящими в ЕАЭС, негативно сказываются на всех участниках экономического союза. Как отмечали эксперты, собравшиеся 6 сентября в Алматы на Конгресс евразийских СМИ, проблема заключается в том, что сегодня никто не знает, в каком направлении развивать интеграционные процессы.
Как сапожник без сапог
«ЕАЭС является новой реальностью на евразийском пространстве. С одной стороны, после начальной фазы быстрого роста ЕАЭС уперся в некий краткосрочный «потолок», через который предстоит долго пробиваться дальше, с другой – ЕАЭС успел добиться достаточно многого и вполне жизнеспособен», – отметили участники мероприятия.
Действительно за довольно короткий срок – 3,5 года, с тех пор как существует Евразийский экономический союз (ЕЭК), была создана его институциональная основа. «Его отличительная черта в системе органов управления союза Евразийской экономической комиссии – структура, которая имеет наднациональные полномочия. Они не всеобъемлющие, как у Европейского союза, но они у нас есть, – с гордостью подчеркнул директор департамента развития интеграции ЕЭК Сергей Шухно.
Но здесь, по его словам, очень важен вопрос по снятию внутри союза барьеров и недопущению появления новых. «Эта проблема очень чувствительна и этим вопросам посвящена большая часть повестки решения органов Евразийского союза – порядка 40% от всех решений, принятых Евразийской экономической комиссией. Есть у нас белая книга, в ней сейчас около 60 препятствий. Снимаются препятствия, но, к сожалению, появляются новые», – говорит представитель ЕЭК. Тем не менее, по его утверждению, сегодня Евразийская комиссия постепенно становится тем центром, который не только аккумулирует национальные позиции, но и вносит предложения по углублению интеграции, осуществляет мониторинг выполнения договоренностей в рамках союза.
Однако последняя ремарка тут же подверглась резкой критике со стороны других участников конгресса. Российский экономист Евгений Надоршин привел в пример разразившуюся не так давно дискуссию о лимитах на беспошлинный ввоз товаров физическими лицами на территорию ЕАЭС. «Выходят представители министерств и ведомств РФ и говорят: а давайте мы это сделаем. Простите, но тут же возникает вопрос: к чьим полномочиям относится это решение? Ищем в СМИ, что говорит евразийская комиссия на этот счет. Не поверите – а ничего на этот счет она не говорит. Собственно, она предпочитает отмолчаться, когда национальные министерства перешагивают через границы своих национальных полномочий и дождаться что же там будет. Как в таком случае можно рассчитывать на то, что наднациональное законодательство будут воспринимать серьезно?», – задается вопросом экономист.
По мнению г-на Надоршина, недостаточно прописать законодательные акты. Оно и понятно, если не будет тех, кто начнет отстаивать право этих законодательных актов действовать так, как прописано в последних, то никакого движения вперед и не будет. Сергей Шухно попытался парировать, заметив, что российский Минфин так и не перешел черту по поводу беспошлинного ввоза. «Правильно, такие заявления есть. Поэтому я и говорю, что очень важно соблюдать право союза и нужны механизмы. Поэтому рядом стоит вопрос о наделении комиссии такими полномочиями», – нехотя признал представитель ЕЭК.
Впрочем, ни поучаствовать в развернувшейся дискуссии, ни дослушать ее продолжение собравшимся представителям СМИ так и не удалось, поскольку организаторы по непонятной причине предпочли все самое интересное обсудить кулуарно. Что вызвало некоторое недоумение у журналистов, поскольку мероприятие было организовано для прессы, да и сами участники еще в самом начале конгресса заявили о том, что считают его очень важным, поскольку, мол, работа ЕАЭС зачастую скрыта от граждан этого экономического объединения.
Макроэкономический баланс или китайское ярмо
Вместе с тем затронутая тема нашла отражение в выступлении другого российского эксперта Михаила Делягина, который, коротко пробежавшись по резко меняющимся глобальным процессам, вывел неожиданный прогноз о том, что нас ждет впереди глобальная депрессия. «То, что мы считаем по инерции истерикой г-на Трампа, – начало этому положил еще Обама со своими трансокеанскими партнерствами, которые были направлены на разрушение глобальных рынков. Те самые рынки, которые мы строили, начинают распадаться буквально на глазах на макрорегионы. Наступят очень грозные и жесткие времена. Сокращение объемов рынков может привести к утрате технологий. О чем, собственно, сказал Владимир Путин на недавно прошедшем макроэкономическом форуме. И в этой ситуации для нас встает очень простой вопрос: или мы сможем построить свой макрорегион, несмотря на все наши проблемы, или мы будем, как уважительно говорят о нас китайцы, надежным тылом великой Поднебесной. Одной из провинций, имеющей свою политическую самостоятельность, а в экономическом плане придатком Китая»? – задался вопросом экономист.
В этой связи он видит выход в создании четкой координации макроэкономической политики. Вопрос лишь в том, как это можно реализовать, если страны – участники ЕАЭС имеют принципиально разные цели? Между тем, с точки зрения его коллеги Евгения Надоршина, строить столь мрачные прогнозы преждевременно, поскольку глобальные рынки сбыта скорее всего останутся без каких-либо изменений. «Нефть она как торговалась, так и будет торговаться. Никакие специфические макрорегионы нефти не появятся. То же самое по большому количеству однородных продуктов. Как китайский МТК ворвался в сегмент бюджетных моделей и разместился там комфортно, он так же там, скорее всего, и останется. Потому что компании заняли свои ниши, которые глобальные игроки будут рассматривать. Они не будут сокращать свою деятельность из-за того, что политики решили рассориться. Да и тот же Китай макрорегионом ограничить сложно», – уверен экономист.
Но проблема все же есть. По мнению эксперта, она кроется в росте националистических настроений, которые наблюдюется с начала кризиса 2008 года и мешают развиваться экономическому сотрудничеству. «Нам будет очень тяжело преодолевать национальные барьеры и находить компромиссы, поэтому мы с большей легкостью будем объединяться вокруг сильного экономического партнера Китая, чем вокруг друг друга», – отметил в комментариях «Къ» Евгений Надоршин.
Пунктиры Шелкового пути
Стоит отметить, что экспертов конгресса роль Китая интересовала не только как глобального игрока, способного подмять под себя другие страны, но и как активного участника строительства Великого шелкового пути, стремящегося получить выгоду от вложенных инвестиций.
Евразийский банк развития (ЕАБР) должен иметь гораздо большие инвестиционные возможности для реализации интеграционных проектов, чем сейчас, считает Евгений Надоршин.
«Инвестиционный портфель ЕАБР в $3 млрд – это достаточно скромный объем. Интеграционный банк такого уровня должен иметь возможность покрывать проект если не в одиночку, то хотя бы существенную часть – вроде автомобильной дороги для обеспечения грузопотока между Китаем и Европой», – заявил эксперт.
По его мнению, несложно подсчитать потери, которые возникают из-за отсутствия российского участка на этой дороге, и эти потери оказываются гораздо выше, чем все выгоды от всех проектов, которые были реализованы усилиями ЕАБР. «Выгоды только одной торговле могут быть весьма внушительными. Препонов, конечно, много. Но банк интеграционный должен иметь возможности и, если надо, совершенно серьезно двигать проекты, измеряемые порядка $10 млрд. Тогда это полноценный интеграционный банк на этом пространстве – заметьте, не весь портфель, а проект. Мы говорим о совсем ином масштабе», – подчеркнул экономист.
В свою очередь, председатель правления ЕАБР Андрей Бельянинов задался вопросом существования маршрутов Шелкового пути. «Давайте умозрительно представим карту мира. Кто-нибудь когда-нибудь видел, что такое маршрут Шелкового пути? Хоть бы кто-нибудь пунктиром прочертил и сказал: «Вот такой Шелковый путь». Что сделали наши китайские коллеги? Они бросили этот камень в тазик, пошли волны, и от стен этого тазика волны начали отражаться. Мы сейчас обсуждаем то, что мне пока непонятно. Наверное, у наших китайских коллег есть стратегия. Мы, мне кажется, сами прокладываем эти пути. В этом, наверное, гениальность этого вброса», – заметил глава Евразийского банка.
К слову, данное заявление вызвало еще раз удивление отдельных представителей СМИ, которые в кулуарах, обсуждая услышанное, предположили, что, возможно, это была такого рода шутка, но при этом отмечали, что еще в I–III веках нашей эры упомянутый г-ном Бельяниновым Шелковый путь соединял четыре могущественные империи – Римскую, Парфянскую, Кушанскую и Китайскую. Одна ветвь Шелкового пути вела через Хорезм на Волгу, в Восточную Европу. Таким образом, товары из Китая, Индии, Центральной Азии достигали Руси. Другая ветвь шла через Балх и земли современного Афганистана в Индию. Товары, которые шли по третьей ветви, попадали из Багдада к Средиземному морю и дальше в Египет, Византию и Италию. Сегодня дороги, которые считаются Великим Шелковым путем, соединяют такие страны, как Азербайджан, Грузию и Северный Кавказ, Иран, Казахстан, Китай, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан.
Нацвалюты в приоритете
Затронули эксперты и возможность перехода к расчету нацвалютами между странами-участницами ЕАЭС. Однако при этом они сошлись во мнении, что данный процесс дело дорогое, но необходимое. Пока речь не шла о вопросах безопасности, не было нужды его продвигать. Но теперь, когда игроки евразийского пространства столкнулись с ситуацией заморозки международных резервов с достаточно сложными стратегическими последствиями, возможно, есть смысл снова заняться продвижением расчетов в нацвалютах. Конечно, для этого необходимо будет развивать торги в парах валют друг друга, но для этого должен быть спрос на эти валюты. Но нацвалюты пока слабы, а хеджирование от валютных рисков требует дополнительных вложений. Тем не менее, по мнению экономистов, внедрение расчетов посредством нацвалют позволят: во-первых, решить вопрос безопасности, а во-вторых, это сфера, которую можно будет быстро и уверенно расширять далеко за пределы Евразийского союза.
