Токаев рассказал про культ личности в Казахстане

Президент Казахстана в интервью Deutsche Welle поведал об отношении Казахстана к ситуации вокруг Крыма и о передаче власти в стране.

— Вы в этом году стали президентом в связи с досрочным сложением полномочий Нурсултаном Назарбаевым. Эту передачу власти сравнивают с той, которая произошла в России в 2008 году, когда президентом стал Дмитрий Медведев, и при этом Владимир Путин сохранил серьезное влияние. Правомерно ли это сравнение?

— Мне трудно сказать в отношении передачи власти в России, поскольку это другое государство. Что касается Казахстана, то здесь в некотором роде произошла политическая инновация. В лице Нурсултана Назарбаева мы имеем отца-основателя Республики Казахстан, человека, который достоин большого уважения, лидера нации. Я же являюсь законно избранным президентом, главой государства, верховным главнокомандующим. Никаких противоречий (иногда, знаете, пресса любит муссировать эту тему) между нами нет. Я не скрываю, что мы консультируемся друг с другом, порой я прошу его совета. Здесь нет двоевластия, нет тандема – есть законно избранный президент.

— Господин президент, это была ваша инициатива – переименовать столицу Казахстана из Астаны в Нур-Султан, я прилетела в аэропорт, который назван в честь первого президента, на главной площади –памятник Нурсултану Назарбаеву, 1 декабря – День первого президента Казахстана. Мне кажется, что это культ личности. Вы согласны с этим?

— Нет не согласен. Знаете, когда Шолохов отвечал на вопрос «Был ли культ личности?», он ответил: «Ну, была же личность». Нурсултан Абишевич Назарбаев – это крупная историческая личность.

— Можно ли критиковать первого президента?

— Граждане Казахстана критикуют первого президента. И это невозможно остановить, поскольку работают социальные сети, интернет. Вообще, интернет перевернул всю нашу жизнь.

— Это положительные изменения?

— Я думаю, конечно, это же научно-технический прогресс, который невозможно остановить.

— Наказаний за это не будет? За критику в соцсетях или за участие в протестах, за одиночные пикеты?

— Сейчас за одиночные пикеты никто никого не наказывает. Более того, я вам скажу, были демонстрации здесь, но обратите внимание, полиция не применяла специальных средств. По моему указанию. Если и задерживали откровенных провокаторов, то это делали голыми руками. Напротив, полиция пострадала от манифестантов. Около десяти полицейских были госпитализированы. Сравните с тем, как разгоняются демонстрации в Европе. Там применяются специальные средства, водометы, дубинки. Мы все это видим по телевидению.

— С точки зрения развития Казахстана – и политической системы, и экономического уклада – какая модель ближе для вашей республики: российская или европейская?

— Мы стремимся к своей модели. Мы стремимся к развитию демократии. А, кстати, демократия, в отличие от утверждений некоторых журналистов, существует в Республике Казахстан. У нас более 3500 неправительственных организаций, которые мы поддерживаем. Я упомянул Национальный совет общественного доверия, куда вошли известные журналисты, общественные деятели, блогеры, экономисты, с которыми я время от времени консультируюсь. Мы выстроили рыночную экономику. По показателю doing business (индекс Всемирного банка, отражающий качество условий для ведения бизнеса. – Ред.) Казахстан находится на 25-м месте в мире. Россию по этому коэффициенту мы опережаем.

— Правительство Казахстана было напугано событиями в Украине, а именно аннексией Крыма и войной на востоке страны?

— Во-первых, мы не называем то, что произошло в Крыму, аннексией. То, что произошло, то произошло. Аннексия – это слишком тяжелое слово применительно к Крыму. Во-вторых, никакого страха, как вы говорите, не было, поскольку у нас, как я уже сказал, абсолютно доверительные, добрососедские отношения с Российской Федерацией. Изначально мы верили в мудрость, порядочность российского руководства. Хотел бы напомнить, что минские переговоры были начаты, по сути, по инициативе Нурсултана Назарбаева. Правда, он тогда предложил Астану, но в силу логистики и удаленности от Европы было принято решение проводить эти переговоры в Минске. На сегодняшний день минские соглашения, по сути, являются единственным правовым документом, который может привести в конечном счете к урегулированию так называемого украинского конфликта.