Деятельность Инвестиционного фонда Казахстана (ИФК), занятого возвратом в экономический оборот проблемных активов, нетипична для института развития. «Курсив» решил разобраться в его роли на внутреннем рынке проблемных активов.
Детальное ознакомление с деятельностью дочки АО «НУХ «Байтерек» продемонстрировало возможность наличия успешных историй в этой специфической нише казахстанской экономики. В долгосрочной перспективе ИФК настроен при поддержке правительства не только «опустошить» портфель своих проблемных активов, но и распространять свой опыт работы на рынок стрессовых активов по всей стране. О состоянии этого рынка председатель правления АО «Инвестиционный фонд Казахстана» Ермек Сакишев рассказал в интервью «Курсиву».
– Фонд около 6 лет работает на рынке стрессовых активов – и последние годы регулярно сообщает о реанимировании крупных предприятий. В этом году есть такой «прорывной» проект, который вы могли бы выделить и в целом итоги работы подвести за прошлый год?
— Начну с итогов, в нашей работе запуску проекта предшествует его возврат, а процесс — это сложный и долгий. По итогам 2019 года общий возврат задолженности составил — 21, 6 миллиардов тенге, возврат осуществлен как имуществом, так и денежными средствами. И это рекордный годовой показатель ИФК в суммарном значении. За год закрыто 4 сделки по реализации проектов.
Что касается запуска крупных проектов, то да, в этом году можно отметить недавний запуск прядильной фабрики в Шымкенте. Это одна из трех фабрик текстильного кластера. Проект пришел к нам из Банка Развития Казахстана, проект крупный, но весьма сложный, несколько лет мы по нему беспрерывно судились с прежними заемщиками, но как только поставили его к себе на баланс, нам удалось решить все вопросы достаточно оперативно. Благодаря, в том числе, поддержке премьер-министра Казахстана Аскара Мамина: в ходе его визита в Узбекистан в июне этого года была достигнута договоренность о привлечении в проект узбекских инвесторов. И на текущий момент решен ряд проблем технологического характера, фабрика заработала, продукция выпускается. Сейчас уже ведется работа по запуску второго этапа этого проекта, плюс нами ведутся переговоры по предоставлению предприятию льгот СЭЗ «Онтустик».
Фото: ИФК
— Насколько велик вклад ИФК в этот проект и учтены ли все риски? Где гарантия того, что проект снова не встанет?
— Фонд в этот проект, можно сказать, вложил душу. А если Вы о деньгах, то государственных денег мы не вкладывали и не вкладываем уже более 6 лет. Вложить куда-либо народные деньги – это очень легко, а получить назад их от нерадивого бизнесмена, когда проект встал — очень непросто.
У нас же идеология такая: мы стараемся привлекать таких инвесторов, которые самостоятельно могут инвестировать в проект, предоставлять не только кадровые и технологические резервы, но и финансовые — для запуска этих предприятий. Поскольку, конечно, при запуске каждого проекта инвестору нужны деньги: не только на восстановление, но и на оборотку. И здесь инвестор уже очень детально просчитывает все риски, поскольку рискует он своими деньгами.
Если предметно брать по текстильному производству в Шымкенте, то у нас с узбекскими партнерами договоренность такая: ИФК предоставляет только саму производственную площадку, и то на условиях доверительного управления совместного предприятия (СП), которое должно показывать прибыль, и в дальнейшем половина чистой прибыли нашего СП будет уходить в качестве вознаграждения за пользование этим активом. Первоначальный вклад инвестора составит 12 млн $. Деньги инвестора направлены на закуп всех запасных частей и ремонт производственной линии, сюда же входит также заработная плата и оборотные средства на закуп сырья.
Мы в данном СП являемся миноритариями, инвестор захотел видеть нас, государственный институт развития, в качестве партнера. Нам пришлось пойти на этот шаг, для нас это было абсолютно бесплатно, но иностранному инвестору это придало психологическую уверенность в том, что он сможет работать в Казахстане с соблюдением всех своих прав и интересов. Это, думаю, нормальный бизнес-процесс.
— Ранее в проект в Актобе вошли российские инвесторы — как выстраивается у ИФК работа с иностранными инвесторами?
— Работа с иностранными инвесторами у нас выстроена в том же ключе, что и с казахстанскими. Условия для всех прозрачные, единые: кто сделает лучшее предложение, тот и станет нашим партнером.
Главное, повторюсь, чтобы инвестор имел деньги, силы, профессиональный опыт и желание работать. Поскольку производственные проекты быстро не окупаются. А то предприятие, о котором мы говорим, 10 лет простаивало.
Юридически — это российско-казахстанское предприятие, но именно благодаря россиянам, имеющим опыт в это отрасли, предприятие успешно выпускает продукцию как для Казахстана, так и на экспорт, компания номинирована на премию «Алтын Сапа» как один из лучших казахстанских товаропроизводителей. Это говорит о готовности инвесторов, о продуманности их бизнес-плана, включая рынок сбыта.
— Какие крупные проекты планирует ИФК запустить на следующий год?
— Мы недавно поставили на баланс Семипалатинский кожевенно-меховой комбинат, цементный завод в городе Хантау в Жамбылской области — это тоже крупные объекты, в которые, думаю, на следующий год мы вдохнем жизнь – и они все-таки заработают. Инвесторы испытывает к ним интерес, тем более, что американская компания Tyson Foods хочет запустить в Казахстане крупный мясокомбинат, и думаю, что здесь будет большая кооперация с кожевенным производством. Что касается цементного производства, то он находится вблизи с основными рынками сбыта на сегодня. Поэтому проблем также быть не должно.
— А производства, которые Вы упомянули – это ведь и помещения, и оборудование, и машины… Не легче и быстрее ли реализовывать все по частям в случае инвесторского интереса?
— Мы категорически против такого подхода и стараемся максимально сохранять производственные активы. Политика нашей компании простая – если к нам попал производственный комплекс, то он должен сохраниться как производственный комплекс, а не быть распроданным как оборудование и недвижимость. Конечно, мы возвращаем деньги, которые в свое время государство выдавало, но основной приоритет нашей работы — создание рабочих мест, запуск предприятий и сохранение их стабильной работы. Иногда это может быть незначительная смена профиля предприятия, чаще — с целью расширения линейки выпускаемой продукции. Так, завод по производству биоэтанола изначально выпускал муку, крахмал, барду, сейчас готовится к выпуску биоэтанола. Карагандинское предприятие по выпуску спецкокса докупило оборудование и готовится выпускать активированный уголь.
Но в целом акцент сделан на возврат в экономический оборот этих проблемных объектов, который означает стабильную работу и выплату ими налогов в последующем.
Я надеюсь, что все участники рынка уже понимают, сейчас не 90-е, и ИФК никогда не банкротит успешно действующие предприятия, ИФК не забирает предприятия у действующих бизнесменов, успешно действующих предприятий в числе наших активов попросту нет. Принятие решения о постановке на баланс ИФК актива длится несколько лет, после работы с прежними хозяевами, и до судебных процессов все доходит только тогда, когда очевидно – спасти предприятие с имеющимся руководством уже невозможно.
— Не возникает проблем с образом «плохого полицейского»?
— Я думаю, что за последние три года мы смогли в предпринимательском сообществе обзавестись репутацией адекватного бизнес-партнера. Не один контрагент, который пришел к нам и инвестировал в проблемный проект, думаю, о нас плохо не отзовется. Но это, конечно, не распространяется на наших должников. Для них мы всегда будем плохими, ведь легче обвинить государство и ИФК во всех грехах, чем признать свои ошибки.
— Вы ранее говорили о том, что видите в будущем на рынке проблемных активов Казахстана появление новых игроков, в том числе – и иностранных. Ваше видение не изменилось?
— Ничего не поменялось. Мы по-прежнему надеемся, что на этот рынок придут иностранные инвесторы. Сейчас у нас банковский сектор – это самая субсидируемая отрасль экономики.
Я думаю, руководство страны понимает, что нельзя постоянно поддерживать тех, кто не может вести нормально банковский бизнес. Очевидно, что иностранный инвестор сможет прийти только тогда, когда у нас будет прозрачность этого рынка, и мы очень надеемся, что результаты AQR будут опубликованы, а итогам надзорными органами будут приняты не просто меры по улучшению самочувствия банковской сферы через очередные вливания, но и регуляторные меры. Например, по запрету банковским структурам заниматься реанимацией активов. Сейчас у нас законом разрешено банкам создавать компании по управлению стрессовыми активами, но это означает, что банки сильно начинают играться с финансовой отчетностью – и это не секрет.
Есть вопрос, как будут построены отношения между иностранными инвесторами и владельцем проблемного актива, как государство будет требовать возвратность тех инвестиций, которые оно уже влило. С другой стороны, есть сложности исторически нас преследующие. Например, надеюсь, что будут подняты требования по провизиям в отношении NPL банков. Это послужит стимулом не держать «проблемы» у себя на балансе.
Такое мнение прозвучало еще на первом заседании НСОД и я его поддерживаю. Думаю, что ИФК продолжит продвигать политику привлечения инвесторов, и не просто в проекты, а на рынок, и надеемся, что наш опыт, если к нам обратятся, поможет как-то этот рынок привести в порядок.
Но конечная цель — это вовлечение в экономический оборот простаивающих предприятий. Ряд экспертов показывают разные цифры, но во всяком случае все сходятся в средней цифре, что стрессовые активы составляют больше 5% ВВП. И это колоссальная цифра! В этом году наш рост ВВП гораздо ниже этой цифры. То есть у нас в стране внутренние резервы роста могут стать одним из драйверов роста. При этом, аргумент, что легче построить новое производство не всегда уместен с учетом всех факторов, особенно социального. Мы должны отвыкнуть от мысли, что новое всегда лучше старого. Вначале нужно сохранить то, что есть, а потом браться за новое.
