«Переобуться» на маски: Как в кризис проявляется изобретательность компаний
У чикагской оптовой компании True Value свыше 4500 дочерних хозяйственных магазинов. В прошлом месяце они сообщили в головной офис, что покупатели сметают с полок антисептик для рук, в результате для самих работников не остается ничего.
На это отреагировали на фабрике компании в поселке Кэри в штате Иллинойс, где обычно производятся чистящие средства и краска. Как вспоминает вице-президент отдела красок Джон Вандерпул, он тогда спросил: «Чем мы можем помочь?» По совету жены-фармацевта Вандерпул проконсультировался с Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, а потом вместе со своими инженерами и командой технического обслуживания за выходные в течение двух недель переоборудовал две линии по розливу краски. Теперь с этих линий сходят канистры c антисептиком для рук, разрешенным к применению в США.
С прошлой недели продукт бесплатно доставляется в магазины компании для внутреннего пользования. Позже продукт поступит в открытую продажу.
Переход с краски на антисептик на фабрике True Value – это лишь одна из множества инициатив частного сектора, которые в борьбе с коронавирусом представляют собой недооцененный ресурс. По сути это лозунг Франклина Рузвельта «Арсенал демократии», адаптированный для XXI века: тогда индустриальная мощь США была мобилизована с целью одержать победу во Второй мировой войне; сегодня вместо солдатской униформы, боеприпасов, танков и бомбардировщиков все силы брошены на производство средств индивидуальной защиты (СИЗ), аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ), тестов на COVID-19 и вакцин.
И если тогдашний арсенал был детищем федерального правительства, то за нынешним «арсеналом» в основном стоят спонтанные, несогласованные усилия бизнеса, предпринимателей и новаторов, в равной степени движимых желанием внести свой вклад и получить возможность извлечь прибыль в будущем.
В их число входят и отдельные лица, которые печатают на 3D-принтерах маски-респираторы N95, и исследовательские лаборатории, перепрофилирующиеся в центры тестирования на COVID-19, и гиганты вроде General Motors, которая совместно с Ventec Life Systems производит аппараты ИВЛ. По всему миру разрабатываются сотни препаратов и вакцин для COVID-19.
Ventec Life Systems объединила усилия с General Motors, чтобы удовлетворить повышенный спрос на аппараты ИВЛ. Фото: Lindsey Wasson / Reuters
Биотехнологическая компания Moderna из города Кембридж, штат Массачусетс, уже начала проводить испытания вакцины на людях, хотя с момента секвенирования генома вируса прошло только около двух месяцев. В начале кризиса тесты приходилось отправлять в удаленные лаборатории и по многу дней ждать результатов. С тех пор компании, производящие медицинское оборудование, выпустили тесты, которые дают куда более быстрые результаты. В их числе и тест от Abbott Laboratories, который может выдать результат в кабинете врача менее чем за 15 минут.
Отслеживание телефонов
Инновации в частном секторе послужат ключом к открытию экономики, которое должно произойти в следующие несколько месяцев, учитывая признаки того, что пандемия сейчас находится на пике. Apple и материнский холдинг компании Google, Alphabet, разрабатывают программное обеспечение, которое будет уведомлять пользователей о том, что они контактировали с человеком, инфицированным COVID-19. Крупные работодатели, от мясокомбинатов до операторов тематических парков и автопроизводителей, вносят изменения в производственные процессы с тем, чтобы обеспечить нормы социальной дистанции и проверки температуры у персонала.
Историк экономики из Северо-Западного университета Джоэл Мокир считает, что в период таких национальных кризисов, как войны и пандемии, исторически появляется множество предпринимательских инноваций – начиная с поиска лекарства от оспы в Англии конца XVIII века и заканчивая стремлением Германии использовать атмосферный азот для производства взрывчатых веществ в канун Первой мировой войны.
«Через всю нашу экономику проходит этот огромный источник творческой энергии. И во время кризиса, как сейчас, каждый может сказать: «Ого, давайте подумаем над этой проблемой. Давайте посмотрим, что я могу предложить для ее решения», – отмечает ученый.
На этот раз инноваторам доступны инструменты и методы, которые попросту не существовали во время предыдущих кризисов. В середине марта больница Висконсинского университета в Мадисоне обратилась к Леннону Роджерсу, который возглавляет университетскую лабораторию инновационных разработок Grainger Engineering Design, с просьбой создать тысячу защитных щитков для лица.
Университет часто заказывает ему производство тех или иных предметов, так что «поначалу он не отнесся к просьбе слишком серьезно», рассказывает Роджерс. Но когда его жена-анестезиолог сообщила ему, что щитки необходимы для работы с инфекционными больными, ему пришлось обойти все хозяйственные магазины и магазины для домашних мастеров, чтобы раздобыть нужные детали.
Джесси Дарли из проектно-конструкторской фирмы Delve в защитной маске для медиков «Барсучий щиток». Фото: Jesse Darley
Роджерс объединил усилия с местной проектно-конструкторской фирмой Delve и контрактным производителем Midwest Prototyping. Вместе они разработали свой собственный «Барсучий щиток» (Badger Shield), названный так в честь талисмана Висконсинского университета. Изначально они рассчитывали использовать 3D-принтеры, однако пришли к выводу, что не смогут произвести достаточно щитков. Они выложили дизайн щитка с перечнем всех необходимых деталей на свой сайт в открытый доступ для всех желающих. Несколько дней спустя Ford Motors заинтересовалась их дизайном и, немного видоизменив его, начала производить лицевые щитки для больниц в Детройте.
Леннон Роджерс и профессор инженерных наук Джастин Бутилье, студентка магистратуры Ребекка Олкок и профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Ауон Сиддик совместными усилиями выстроили вокруг разработки «всплывающую цепочку поставок». Больницы, которым нужны щитки, и фабрики, которые предлагают их произвести, заполняют на сайте специальные формы, которые затем автоматически подбираются друг к другу. Кроме того, через сайт производители могут связаться с поставщиками необходимых материалов. Планами производства щитков поделились свыше 300 производителей, и это означает, что в целом будет произведено два миллиона щитков в день, что намного больше потребностей больниц.
По стандартам военного времени масштаб этой деятельности очень небольшой. США уже находились в процессе спешного перевооружения, когда нападение на Перл-Харбор подтолкнуло их вступить во Вторую мировую войну. Уже вскоре на верфях под управлением Генри Кайзера строились грузовые корабли серии «Либерти» – иногда всего за пять дней, а с конвейеров в гигантском производственном комплексе Ford «Уиллоу Ран» вылетали бомбардировщики «Либерейтор».
За всеми этими усилиями стоял Вашингтон. Агентства вроде Совета по военному производству и Морской комиссии США решали, что следует производить и какие компании получат контракты, как правило, гарантированно рентабельные. Чтобы освободить мощности для производства военных грузовиков и танков, Вашингтон запретил производство гражданской продукции типа легковых автомобилей. Правительство США также координировало производство с усилиями союзников в лице Великобритании и Канады.
С момента начала текущей пандемии политические лидеры неоднократно приводили аналогии военного времени. «Это будет наш Перл-Харбор», – заявил 5 апреля главный хирург США Джером Адамс.
Однако по сравнению с военным временем федеральное правительство до сих пор играло лишь вспомогательную роль в мобилизации экономических ресурсов для борьбы с пандемией. Приобретение и производство предметов первой необходимости в основном выпало на долю властей штатов и поставщиков медицинских услуг, работающих с частными поставщиками и посредниками.
В последнее время федеральное правительство стало прилагать более активные усилия, например, заказывать маски и аппараты ИВЛ для распределения по штатам. Впрочем, власти штатов пожаловались на то, что им приходится конкурировать за частные поставки друг с другом и с федеральным правительством, а когда приходят федеральные поставки (например, тесты на COVID-19), этого оказывается слишком мало.
Чтобы позволить федеральному правительству взять под контроль частное производство, в основном для содействия уже предпринятым усилиям, президент Трамп использовал Закон об оборонном производстве времен Корейской войны.
Ученый Синьхуа Ян в лаборатории Moderna Inc в Кембридже, Массачусетс. Фото: David L. Ryan / The Boston Globe / Getty Images
Вспомогательная роль Вашингтона отражает иную природу нынешнего кризиса, отмечает экономист Ратгерского университета Хью Рокофф, который исследовал экономику военного времени. Национальная оборона всегда была обязанностью Вашингтона, тогда как система здравоохранения США в основном находится в частных руках, а за общественное здравоохранение в первую очередь отвечают власти штатов и местные органы власти.
В этом также прослеживается смена парадигм, считает Марк Уилсон, историк из Университета Северной Каролины в городе Шарлотт, исследовавший работу бизнеса в военное время. До нападения на Перл-Харбор правительственные лидеры годами разрабатывали план войны, а благодаря Великой депрессии и Новому курсу Рузвельта зародилась «философия управления, которая предусматривала большой энтузиазм в отношении регулирования, государственного управления и госпредприятий».
Однако в последние десятилетия федеральное правительство предпочитает полагаться на частный рынок «в том, что не считается основным потенциалом». По словам Уилсона, такой подход, может, и эффективнее в мирное время, но меньше способен удовлетворить потребности населения во время чрезвычайных ситуаций.
Другое отличие в том, что во время Второй мировой войны возможности экономики были ограничены, так как люди призывного возраста отправились на войну, а бизнес с трудом мог удовлетворить спрос и на гражданскую, и на военную продукцию. Сейчас же огромные сектора экономики не активны из-за введенных государством ограничений на работу либо из-за отсутствия спроса. Благодаря этому у некоторых предприятий остаются резервные возможности, которые могут быть направлены на борьбу с пандемией.
На фабрике специальной детской обуви Kepner Scott Shoe в городе Орвигсбург, штат Пенсильвания, до пандемии работало 18 человек. 19 марта, после того как губернатор штата потребовал закрыть все некритические предприятия, производство на фабрике было остановлено.
«Моя семья не из тех, кто смотрит на происходящее и сидит сложа руки», – говорит Одри Циммерман, управляющая компанией, которую ее прадед купил в 1960-х годах. От друзей и родственников, занятых в медицинской сфере, она узнала о дефиците защитных масок. «Мы знали, что можем добыть ткань. У нас были швеи, которые могли шить маски. У них за плечами многолетний опыт, так что новая выкройка для шитья, будь то обувь или маска, для них не проблема», – добавляет она.
Циммерман получила разрешение штата на повторное открытие фабрики с восемью работниками и сегодня компания бесплатно обеспечивает медицинских работников масками из хлопчатобумажной ткани, которые они надевают поверх респираторов N95, что продлевает срок их службы. «Непривычно видеть, что на фабрике производится не обувь, но я рада, что мы смогли так быстро прийти на выручку», – говорит предпринимательница.
После того, как губернатор Пенсильвании порекомендовал всем носить маски на улице, компания Kepner Scott начала продавать свою новую продукцию через интернет. По словам Циммерман, благодаря этому «они смогут удержаться на плаву, а также и дальше передавать маски нуждающимся».
Однако вирус не удастся одолеть, пока не появится метод лечения или вакцина, и именно в этом направлении сосредоточена деятельность фармацевтической промышленности. По данным инвестиционного банка Jefferies, во всем мире разрабатывается более 200 экспериментальных лекарств, перепрофилированных препаратов и вакцин от коронавируса.
Швея Барбара Болич изготавливает маски для лица на обувной фабрике Kepner Scott Shoe. Фото: Audrey Zimmerman / Kepner Scott Shoe Co.
По словам Майкла Йи, аналитика Jefferies по биотехнологиям, в последние годы биотех-индустрия привлекла рекордные суммы капитала за счет венчурного финансирования, первичных и последующих публичных размещений. «Благодаря инновациям в области биотехнологий за последние 10–20 лет… мы смогли предложить первые потенциально перспективные методы лечения в течение нескольких недель, а не лет», – говорит он.
Впрочем, эти инициативы могут столкнуться с рядом препятствий. Во-первых, по сравнению с военным временем размеры финансовых средств, используемых здесь сегодня, ничтожно малы. Вирусы, в отличие от армий противника, нельзя победить с помощью грубой силы. По оценкам Йи, на ранние стадии исследований препаратов от COVID-19 пока что было выделено менее $500 млн. Это примерно вполовину меньше того, сколько в среднем обходится выпуск нового препарата на рынок. В прошлом месяце Конгресс США принял закон о мерах по смягчению последствий от распространения коронавируса объемом более $2 трлн, и большая часть этих средств направлена на смягчение экономических последствий, включая кредиты и страхование по безработице.
Отставание от пандемии
Во-вторых, этих инициатив может оказаться недостаточно. Как бы быстро производители ни наращивали производство СИЗ и аппаратов ИВЛ, они отстают от темпов пандемии, которая, как ожидается, скоро достигнет пика. К маю производство в США масок-респираторов N95 по-прежнему будет составлять менее 33% от расчетного спроса. Вакцина, даже с учетом беспрецедентных темпов разработки, может быть доступна не раньше чем через 12-18 месяцев.
Историк экономики Мокир отмечает, что инициативы производителей по-прежнему служат важной цели. По его словам, с каждой пандемией наш багаж знаний и инструментов обогащается, и мы становимся более подготовленными к следующему подобному кризису. Вирус гриппа человека был обнаружен в 1933 году, через 15 лет после пандемии 1918 года. На то, чтобы выделить вирус, вызывающий COVID-19, ушло всего несколько недель.
Когда появится возбудитель новых заболеваний, говорит Мокир, «у нас будут инструменты, лаборатории, микроскопы, компьютеры, и мы будем готовы. Это война знания против эволюции, и я ставлю на то, что знание победит».
