Планы МИИР РК по добыче и экспорту угля в этом году могут оказаться неосуществимыми: надежды на внешние поставки явно завышены, да и внутреннее потребление, по планам миннацэк, будет с каждым годом все больше «зеленеть».
В начале 2020 года Министерство индустрии и инфраструктурного развития (МИИР) озвучило прогноз угледобычи в Казахстане: 120 млн т, из которых 38 млн т – экспортные. Планы весьма оптимистичные, если учитывать, что в 2019 году общая добыча казахстанского угля составила 111 млн т, а экспорт – 28 млн т. При этом уже в прошлом году стало ясно, что Казахстан теряет целый ряд традиционных рынков сбыта, прежде всего – в Европе. Причины связаны как с массовым отказом европейских стран от угольной генерации, так и с тем, что наш уголь теряет конкурентоспособность на фоне угля российского, поскольку в РФ отрасль пользуется господдержкой.
Экспорт все ниже и ниже
Максимальное для последних лет значение экспорта казахстанского угля было достигнуто в 2013 году – тогда за границу было продано 30 млн 732 тыс. т. С тех пор показатели пошли вниз: 28 млн т в 2014 году, 27 млн 900 тыс. т – в 2015-м.
В 2016 году угольный экспорт снизился до 24 млн т из-за целенаправленного сокращения использования казахстанского угля российскими ТЭЦ, переходящими на уголь Кузбасса. Но уже через год за счет новых рынков сбыта в Европе казахстанские угольщики восстановили объем экспорта до 27 млн т, а в 2018 году он вырос до 29 млн т. На фоне этих колебаний прогноз роста экспорта угля в 2020 году сразу на 10 млн т изначально выглядел фантастическим.
Реальные показатели первых четырех месяцев этого года подтвердили иллюзорность планов по наращиванию угольного экспорта: в январе – апреле стоимостная экспортная выручка угольщиков страны просела на 40%, до $96,5 млн (в первые четыре месяца 2019 года – $165,6 млн).
Так, экспорт угля из Карагандинской области – основного угольного бассейна Казахстана – снизился в первые четыре месяца года более чем на 900 тыс. т по сравнению с аналогичным периодом прошлого года – с 1,9 млн до 1 млн т. В денежном выражении карагандинские угольные предприятия за этот период получили от экспорта в 2,8 раза меньше выручки, чем за тот же период прошлого года ($45,7 млн против $127 млн).
Это падение показательно, поскольку на Карагандинский регион приходится треть экспорта страны в натуральном выражении и 60–75% валютной выручки казахстанской угольной отрасли. Основной причиной снижения экспорта является потеря западноевропейского рынка: в Швейцарию, Кипр и Финляндию за четыре месяца текущего года поставлено всего 9 тыс. т против 750 тыс. в январе – апреле прошлого года и 1,4 млн т в первые четыре месяца 2018-го. Россия также внесла свою лепту в это падение, закупив на 100 тыс. т меньше прошлогоднего объема. На 90 тыс. т снизились поставки в Украину, и уж совсем рухнули (на 130 тыс. т) поставки в соседний Кыргызстан. Выручили карагандинских угольщиков Беларусь (увеличение поставок на 59 тыс. т) и Китай, впервые за три года купивший 45 тыс. т, но общие потери они не перекрыли. Можно, конечно, рассчитывать на восполнение потерь экспорта в предстоящий осенне-зимний период, но по факту уже очевидно, что европейскими импортерами каменного угля из Казахстана на сегодняшний день остаются только восточноевропейские страны, такие как Польша и Латвия.
В каких странах по-прежнему ставят на уголь
Но польский рынок, на который карагандинцы в январе – апреле 2020 года отгрузили 7 тыс. т, они также рискуют потерять: польское правительство вынашивает планы по скупке собственных угольных активов у частников и объединению их под эгидой одной организации. Цель Польши – обеспечить на 20–30 лет собственную прочную основу для функционирования угольной части энергетики, тем самым ослабив зависимость от внешних поставок. И хотя соседи нещадно критикуют Варшаву за нежелание избавляться от «грязной» энергетики, бывшая страна Варшавского договора не намерена отказываться от схожей с казахстанской модели энергосистемы, где около 80% генерации электроэнергии завязано на уголь.
Еще более впечатляющие перспективы у угольной отрасли в России, где в июне правительство утвердило программу развития угольной промышленности до 2035 года. Документ предусматривает модернизацию существующих и создание новых производственных мощностей по добыче угля в Кузбассе, Ростовской области, а также на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. Помимо этого российское правительство намерено решить главную – транспортную – проблему своих угольщиков за счет скоординированного с нуждами угольщиков развития железнодорожной и портовой инфраструктуры для поставок угольной продукции на внешний рынок. В результате в России предполагают увеличить добычу угля с 439,3 млн т в 2018 году до 485 млн т к 2035 году, а экспорт за тот же период нарастить с 259 млн до 392 млн т.
Такой рост экспорта со стороны соседей способен поглотить что реальные 28 млн т, что «фантастические» 38 млн т казахстанского экспорта.
Следовательно, уже сейчас с соседями надо договариваться о разделении экспортной территории – благо сейчас Евразийская экономическая комиссия в рамках работы по формированию общего рынка ЕАЭС (должен начать функционировать не позднее 1 января 2025 года) создает дорожную карту будущего единого энергорынка. Но для того чтобы отвоевать в нем свою угольную нишу, Казахстану нужно иметь четкое видение будущего своей угольной отрасли, а с этим в стране большие проблемы: срок действия предыдущего стратегического документа по развитию угольной промышленности до 2020 года истекает, а в разработке нового документа отрасли отказано.
Уголь – дело бездуховное?
Инициатором новой стратегии развития угольной отрасли пыталась выступить Республиканская ассоциация горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Казахстана, разработавшая концепцию долгосрочной программы развития отрасли до 2050 года. Однако выяснилось, что в отдельной программе по углю правительство не заинтересовано. В профильном для угольщиков Министерстве индустрии и инфраструктурного развития сослались на мнение госоргана, осуществляющего руководство в сфере стратегического планирования (Министерство национальной экономики). Миннацэк считает предложение по разработке отдельной стратегии развития угольной отрасли РК на данном этапе развития страны несвоевременным, поскольку оно «противоречит в целом системе государственного планирования и Концепции по переходу страны к «зеленой экономике».
Полностью обоснование отказа Министерства национальной экономики за подписью вице-министра Жаслана Мадиева звучит так:
«На сегодня в соответствии с действующей Системой государственного планирования действуют стратегические документы, определяющие долгосрочное видение развития страны с ключевыми приоритетами и ориентирами, это – Стратегия развития Казахстана до 2050 года, Стратегический план развития, Прогнозная схема территориально-пространственного развития страны и Стратегия национальной безопасности Республики Казахстан. Документы (стратегии, доктрины, концепции), затрагивающие сферы общественной жизни (социальная, политическая, духовная), разрабатываются по поручению Президента Республики Казахстан, поскольку носят долгосрочный характер и отражают общее видение и основные принципы развития соответствующей сферы. Вместе с тем необходимо учитывать активизацию государственной политики по переходу к «зеленой экономике», с применением мер по развитию альтернативных источников энергии в целях поддержания эколого-энергетического баланса. В этой связи, на основании изложенного, считаем предложение по разработке отдельной Стратегии развития угольной отрасли Республики Казахстан на данном этапе развития страны несвоевременным, поскольку оно противоречит в целом системе государственного планирования и Концепции по переходу к «зеленой экономике».
На духовную сферу общественной жизни в Казахстане угледобыча и правда влияет мало. Зато напрямую затрагивает социальную сферу: непосредственно на предприятиях отрасли в стране трудится 27,4 тыс. человек, что вроде бы немного для рынка труда Казахстана, но проблема в том, что от угольной промышленности зависит большая часть энергетического сектора страны. Что бы ни говорилось в обоснованиях МНЭ, но зеленая энергетика дает сейчас стране лишь 3% от всего объема генерации против 70–80% генерации на угле. И зеленая энергетика по-прежнему неконкурентоспособна по цене в сравнении с угольной генерацией, а тарифообразование на свет и тепло затрагивает уже все без исключения население Казахстана. С этой точки зрения угледобыча заслуживает если не отдельной стратегии развития, то отдельной программы текущего функционирования.
Сейчас угольщикам предложили вписаться в актуализированную кабмином Концепцию развития топливно-энергетического комплекса до 2030 года, но даже по планам Миннацэк угольная генерация будет основой энергетики в стране как минимум до середины века, ведь 50% генерации от ВИЭ планируется достичь лишь к 2050 году. То есть угольной отрасли нужно видение перспектив не на 10, а на 30 лет вперед. И это как минимум, потому что планы по 50%-ной доле зеленой энергетики в энергобалансе страны напоминают нынешние планы по экспорту 38 млн т угля: звучит красиво, но за достижение никто не ручается.
