Почему растут цены на топливо в Казахстане

Стоимость бензина в Казахстане в I квартале 2021 года обновила исторические максимумы «дефицитных» 2017–2018 годов. Мажилисмены требуют остановить рост цен. Минэнерго делать этого не намерено.

Средние цены на АИ-92 в Казахстане с января по март выросли на 5,5%, с 150,63 до 158,94 тенге за литр. Самым дорогим бензином торговали в Усть-Каменогорске, Петропавловске, Нур-Султане, Алматы и Кокшетау, где стоимость одного литра достигала 160–165 тенге. При этом наибольший рост в процентах наблюдался в Уральске, где в марте топливо подорожало в среднем на 11,2%, до 159 тенге, Шымкенте – на 8,3%, до 157 тенге, и Атырау – на 8,4%, до 154 тенге за литр. В апреле на столичных и алматинских АЗС максимальная стоимость одного литра АИ-92 достигла уже 169–170 тенге.

Столь высокие показатели последний раз фиксировались в мае 2018 года, когда средняя цена АИ-92 по стране составляла 158,51 тенге за литр. Пик, который мы видим в апреле, наблюдался еще раньше – в марте 2018-го (163,35 тенге): тогда в трех крупнейших городах республики бензин отпускали в среднем по 163–166 тенге за литр. В 2018 году рост розничных цен был связан с затянувшейся модернизацией казахстанских нефтеперерабатываю­щих заводов (НПЗ). Ситуация вынуждала АЗС закупать бензин из соседней России по более высоким ценам. Нынешний рост цен объясняется суммой факторов, среди которых рост акцизов, изменения конъюнктуры цен на нефть на внутреннем рынке и особенности структуры этого рынка.  

Отложенный рост?

Основной фактор нынешнего роста цен на бензин – влияние изменений конъюнктуры цен на нефть. По расчетам ведущего отраслевой программы «Байдильдинов. Нефть» Олжаса Байдильдинова, при цене $67 за баррель экспортная стоимость казахстанского сырья (с учетом скидки к эталонному сорту Brent) составляет около 170 тенге за один литр, внутри страны – 86 тенге за литр.

В 2020 году, когда в марте цены на нефть рухнули до $20–25 за баррель, а в течение года не превышали $50 за баррель, добывающие компании в Казахстане недополучали существенную долю доходов от экспорта. Ослабление национальной валюты к доллару в течение 2020-го в среднем на 11,1% также не сыграло на руку недропользователям, которые зависят от импортных поставок оборудования и материалов.

«Это отложенный эффект, который дал свои результаты сейчас. Недропользователи продают часть нефти ниже экспортных цен и себестоимости при условии, что у нас много денег от поставок за рубеж. Если их меньше, то они вынуждены поднимать цены (на сырую нефть. – «Курсив»)», – отмечает Байдильдинов.

Участники отрасли неоднократно сетовали на низкие цены на внутреннем рынке, которые не стимулируют мелкие и средние компании поставлять сырье на переработку. На данный момент казахстанские НПЗ не имеют проблем с загрузкой, однако из-за ежегодно падающей добычи на большинстве месторождений Казахстана вскоре внутренний рынок может столкнуться с нехваткой нефти. Несмотря на прогнозируемый рост добычи в стране, фактически объемы будут расти только у трех крупнейших производителей (месторождения Тенгиз, Кашаган и Карачаганак), но обязательств поставлять нефть на внутренний рынок у них нет. Между тем к 2025 году именно они будут обеспечивать 67,3% от общей нефтедобычи в стране (62,5% в 2020-м).  

Для того чтобы стимулировать крупных недропользователей обеспечивать сырьем внутренний рынок, стоимость нефти должна будет увеличиться, как и цены на АЗС, считает управляющий партнер Центра исследований и консалтинга Кайнар Кожумов. Также существует риск утечки казахстанского бензина в соседние страны из-за большой разницы в ценах (с РФ – 60–80 тенге за литр). Это грозит дефицитом внутреннему рынку.

«Рано или поздно в условиях открытого и свободного рынка цены (с соседями. – «Курсив») сравняются», – говорит он.  

Еще одним фактором роста цен могут быть неконкурентные действия игроков. В Казахс­тане не все недропользователи имеют возможность напрямую продавать сырье на заводы, однако они обязаны поставлять его на внутренний рынок. В таком случае посредником между НПЗ и нефтяниками выступают давальцы нефти. Они скупают сырье у добывающих компаний, отправляют его на переработку, а потом реализуют готовые нефтепродукты через АЗС.

По оценке Агентства по защите и развитию конкуренции (АЗРК), основной объем нефти, предназначенной для внутреннего рынка, приобретают буквально несколько давальцев. Речь идет о вертикально интегрированных CNPC и «КазМунайГазе», которые через аффилированные давальческие компании приобретают 78% всей нефти для переработки (из них CNPC – 56%). Они же реализуют готовые нефтепродукты через связанные с ними ТОО «Sinooil» и АО «КазМунайГаз Аэро». При этом из всей нефти, предназначенной для внутреннего рынка, CNPC поставляет только 25%. Менее крупное ТОО «Petroleum Operating» покупает еще 8% сырья на рынке, остальные 14% – 36 других давальцев.  

В АЗРК считают, что перечисленная тройка компаний занимает монопольное положение на рынке и получает маржу до 25% (маржа остальных давальцев – 10%), что «ограничивает прозрачность ценообразования». В этих условиях малые добывающие компании, которые не поставляют нефть на экспорт и не имеют прямого доступа к НПЗ, вынуждены продавать сырье посреднику, который и диктует цену.  

«Необходимо либерализовать рынок и увеличивать конкуренцию на рынке, например, через изменение схемы переработки. Если дать НПЗ возможность самим покупать нефть и продавать нефтепродукты, это положительно скажется на рынке. Однако цена на нефтепродукты будет продолжать расти», – полагает Кожумов.  

В удорожание бензина, произошедшее весной этого года, внес свой вклад и отложенный эффект от повышения акцизов на бензин и дизельное топливо. С 1 января 2020 года акциз увеличился с 10,5 тыс. до 24,4 тыс. тенге за тонну на оптовую и с 11 тыс. до 24,9 тыс. тенге за тонну на розничную реализацию бензина. Согласно расчетам Министерства национальной экономики РК, это должно было увеличить стоимость одного литра АИ-92 в среднем на 10 тенге. По факту из-за пандемии и низкого спроса на нефтепродукты цены на 92-ю марку в прошлом году выросли только на 4–5 тенге. Если в декабре 2019 года средняя цена бензина составляла 146,67 тенге, то в январе 2020-го она поднялась до 150,96 и оставалась примерно на этом уровне в остальные месяцы (кроме февраля и марта).  

Поиск виноватых

В середине апреля депутаты мажилиса от партии Nur Otan обратились в правительство с требованием вернуть госрегулирование цен на бензин и совместно с АЗРК провести расследование на предмет ценового сговора на рынке. Мажилисменов возмутило, что стоимость одного литра АИ-92, по их данным, достигала 168–170 тенге на алматинских и столичных АЗС, а на западе страны и вовсе 172–200 тенге. Депутаты опасаются, что повышение цен на бензин окажет мультипликативный эффект на конечную цену тарифов, товаров и услуг в стране. Напомним, что цены на бензин в Казахстане не регулируются государством с 2015 года.  

По оценке экономиста Олжаса Худайбергенова, доля ГСМ в стоимости товаров и услуг в Казахстане составляет в среднем около 10%. При этом больше всего удорожанию подвержены транспортные услуги – в их себестоимости доля топлива может составлять до 25%. Так, если стоимость бензина выросла на 10 тенге, то транспорт подорожает на 2,5 тенге.  

«Если учитывать только себестоимость товаров, то вклад ГСМ небольшой. Однако бизнес все время стремится к росту цен из-за девальвации и прочих факторов, которые вызывают убытки. Такие события (как рост цен на бензин. – «Курсив») становятся психологически удобным моментом для повышения цен на товары», – считает экономист.  

Министерство энергетики, которое депутаты винят в бездействии, поспешило ответить, что введение госрегулирования приведет к низким ценам на ГСМ, но такие цены будут «оторваны от объективной ситуации». Ведомство полагает, что в краткосрочной перспективе это приведет к сбоям в цепочке поставок, а в долгосрочной – снизит инвестпривлекательность отрасли и объемы нефтедобычи «по мере истощения действующих месторождений». Кроме того, в Минэнерго считают, что низкие цены создадут теневые схемы экспорта нефтепродуктов.