Новое правительство взялось бороться с инфляцией, вооружившись старым арсеналом мер

Правительство РК, сформированное после случившегося в начале года политического кризиса, представило оперативный план по стабилизации социально-экономической ситуации в РК. В документе среди прочего есть блок из 15 мероприятий, которые направлены на сдерживание инфляции. Текущий антиинфляционный план сформирован из старых инструментов, эффективность которых была невысокой прежде.

Высокая инфляция остается одной из главных тем повестки дня властей. За неполные четыре месяца президент РК Касым-Жомарт Токаев второй раз обращает внимание на эту проблему в своих программных выступлениях. А правительство РК, соответственно, второй раз предлагает новый антиинфляционный план.

Kursiv Research проанализировал очередной антиинфляционный план и выяснил, что он состоит из мер, которые были в предыдущих подобных документах и не отличались высокой эффективностью.

Последний документ, как и первый, преимущественно состоит из немонетарных инструментов. Монетарные рецепты, возможно, будут представлены в готовящемся в недрах правительства комплексе мер по контролю инфляции, который планируется презентовать в предстоящем месяце.

Старый план

Инфляция в который раз становится важной темой президентского выступления.

«Мы также столкнулись с неконтролиру­емым ростом инфляции. Нацбанк, правительство оказались бессильными перед ней, сославшись на мировые тенденции», – заявил Токаев в своем послании народу Казахстана в сентябре 2021 года.

Одной из причин динамичного роста цен он тогда назвал избыточную ликвидность, которая образовалась в результате фискальных антикризисных мер, когда в экономику страны для борьбы с коронакризисом было направлено 6,3 трлн тенге.

Правительство через неделю после президентского послания утвердило «Комплекс мер антиинфляционного реагирования на 2021–2024 годы». Полная версия документа, в котором содержатся 64 меры антиинфляционного реагирования, не была опубликована в свободном доступе. Но из цитируемых в СМИ выступлений чиновников можно было сделать вывод, что документ состоит преимущественно из немонетарных инструментов. Хотя слова президента об «избыточной ликвидности» прямо указывали на монетарную природу текущей инфляции.

Тогдашний министр национальной экономики Асет Иргалиев, представляя проект этого документа, классифицировал инструменты на четыре группы. Первая группа состояла из мер, направленных на расширение товарного предложения (всего 16 мероприятий): закупка социально значимых продтоваров (СЗПТ), предоставление форвардных договоров и использование «оборотной схемы».

К аналитическим и организационным мерам (7 мер) были отнесены такие мероприятия, как скрининг, цифровизация торговых процессов, мониторинг и анализ незагруженных и простаивающих мощностей пищевой промышленности, усиление контроля по координации цен на СЗПТ.

В третьей группе оказались регуляторные меры (10 мероприятий): вывоз сырья и материалов, по которым наблюдается дефицит или рост цен на внутреннем рынке, запрет на вывоз нефтепродуктов автотранспортом на шесть месяцев и утверждение комплексных тарифов на медуслуги.

Наконец, четвертая группа была представлена антимонопольными мерами (9 мероприятий): контроль обоснования торговых надбавок, выявление признаков ценового сговора и ограничение доступа к товарам. Другими словами, стандартный функционал антимонопольного агентства был представлен как способ удержания цен.

В начале декабря 2021 года глава Нацбанка РК Ерболат Досаев заявил, что в ноябре впервые за восемь месяцев инфляция замедлилась за счет более слабой динамики цен на продовольствие и услуги, чем это было ранее. Причинами замедления продовольственной инфляции Досаев назвал высокую базу предыдущего года и проводимую правительством работу по сдерживанию роста цен на СЗПТ.

Декабрьский уровень оказался ниже ноябрьского (8,4% против 8,7%), но все равно был выше верхнего предела таргета, установленного Нацбанком РК на уровне 4–6%. Отметим, что казахстанская экономика вступила в фазу высоких цен в марте 2020 года, когда инфляция составила 6,4%. С тех пор ее значение не возвращалось в целевой коридор.

Причем менялся вклад компонентов в общую инфляцию. С марта 2020-го по март 2021 года индекс потребительских цен (ИПЦ) рос на фоне высокой продовольственной инфляции (среднее значение за период – 10,8%) и приемлемой динамики цен на непродовольственные товары и услуги, которые оставались ниже целевого коридора.

С марта 2021-го прирост цен на непродовольственные товары составил 6,4%, тем самым значение оказалось выше целевого коридора, а к концу году выросло до 8,5%. Динамика цен на услуги держалась в пределах таргета до июня 2021 года, рекордное значение зафиксировано в сентябре – 7,5%. На этом фоне незначительно снизился вклад продовольственных товаров – с 11,4% по итогам января 2021 года до 9,9% по итогам декабря.

15 ответов

11 января на фоне политического кризиса, разразившегося в начале года, президент Токаев выступил с программной речью о строительстве нового Казахстана. В своем выступлении он вспомнил и об инфляции, поскольку она несет ощутимые общественные издержки: «На протяжении многих лет высокая инфляция остается ключевой проблемой нашей экономики. Она снижает эффективность экономической и социальной политики».

«Пришла пора поставить точку в этом вопросе, стабилизировать цены и инфляционные ожидания населения. Нужна планомерная работа по снижению инфляции. Целевой коридор – 3–4% к 2025 году», – добавил он и предложил правительству совместно с Нацбанком и НПП «Атамекен» разработать комплекс мер по контролю инфляции.

Президент обозначил контуры предстоящего антиинфляционного плана. Он, по его задумке, должен включать меры по снижению импортной зависимости, снижению избыточного посредничества и инструментов денежно-кредитной политики.

Кабмин еще не закончил подготовку антиинфляционного плана, соответствующего ожиданиям президента (презентация запланирована на следующий месяц). Но 18 января представил план оперативных действий по стабилизации социально-экономической ситуации в стране, который состоит из 51 мероприятия. Они, по сути, являются оперативными действиями, направленными на преодоление социально-экономических последствий январского политического кризиса.

В этом документе предусмотрены 15 мероприятий, которые направлены на недопущение необоснованного роста цен. Поскольку документ готовился на скорую руку, мероприятия, направленные на сдерживание инфляции, во-первых, не являются новыми по сути и некоторые из них применяются уже несколько лет, во-вторых, новый план во многом повторяет сентябрьский.

План плану не рознь

Согласно оперативному плану, предложено запретить вывоз живого скота (КРС и МРС) до июля 2022 года, а также картофеля и моркови до апреля 2022 года. Запрет экспорта продовольствия не является новинкой и применялся правительством не раз. Например, на фоне продовольственного кризиса 2008 года, когда цены на зерновые били рекорды ($419,6 за тонну пшеницы мягких сортов), правительство РК полностью закрыло границу для экспортеров. Правда, тогда это не удержало внутренние цены – за время действия запрета пшеница подорожала на 10,4%.

Из свежих примеров – кратковременный запрет на экспорт овощной продукции, подсолнечного масла и некоторых видов круп действовал несколько месяцев в коронакризис-2020 (март-май). Официальная статистика свидетельствует, что эта мера не помогла сдержать цены. Картофель за четыре месяца подорожал на 41,2% – пиковое значение за последние два года. А морковь начала дешеветь как раз после отмены запрета – с мая по сентябрь. Однако в июне-июле 2021 года фиксировался взрывной рост цен на морковь – 120,8% и 114,5% соответственно.

С конца 2019 года на фоне низкой загруженности откормочных площадок и мясокомбинатов действовал запрет на экспорт маточного поголовья. В начале 2020 года этот список пополнился живым поголовьем КРС и МРС. Однако в 2020 году цены на говядину и баранину продолжали расти, несмотря на ограничения.

В оперативном плане также значится фиксация цены на бензин и дизтопливо, а также запрет на их экспорт автомобильным транспортом на шесть месяцев. Собственно, это мера, к которой правительство прибегает уже много лет. Ее цель – исключить переток нефтепродуктов на соседние рынки, где розничные цены выше, и тем самым предо­твратить дефицит топлива.

Не стал новинкой и мораторий на повышение тарифов на комуслуги (сроком на шесть месяцев). В 2018–2019 годах в Казахстане было зафиксировано максимальное в современной истории снижение тарифов на коммунальные услуги. Мера оказалась неоднозначной: сначала это вызвало дезинфляционный эффект, затем сохранение тарифов на низком уровне создало риск отложенной инфляции, то есть неизбежного и зачастую неожиданного повышения тарифов в среднесрочной перспективе.

В официальном заявлении Нацбанка, распространенном 31 декабря 2021 года, говорилось: «В настоящее время мы наблюдаем последствия несбалансированной политики формирования тарифов. Результатом административного снижения тарифов регулируемых услуг, имевшего место в период с относительно стабильным инфляционным фоном и благоприятной экономической конъюнктурой, явилось снижение рентабельности естественных монополистов. Это в последующем вынудило регулирующие госорганы повысить предельные тарифы. В ноябре 2021 года тарифы выросли на 3,1% в годовом выражении – наибольший скачок наблюдался в электроэнергии (8,6%) и газоснабжении (5,5%).

Говоря иначе, новая заморозка цен на коммунальные услуги является ответом на резкий скачок цен, спровоцированный предыдущим мораторием.

Наконец, сдерживание роста цен на СЗПТ с помощью форвардных закупок в стабфонд и «оборотных схем» используется не первый год. И эти инструменты предложены опять, правда, объем финансирования увеличен до 130 млрд тенге. Хотя летом 2021 года Токаев критиковал этот механизм за неэффективность.

«Действующие инструменты сдерживания цен на социально значимые продовольственные товары малоэффективны. Из местных бюджетов торговым сетям выделено более 30 млрд тенге практически бесплатных займов в обмен на реализацию продтоваров по низким ценам. В текущей ситуации это неплохое решение. Однако влияние данной меры на рынок находится в пределах 1–4%», – оценил эффективность «оборотных схем» Токаев в июле 2021 года. Он также коснулся работы региональных стабилизационных фондов. По его словам, доля продукции стаб­фондов на рынке составляет не более 4%.

В новом оперативном плане в части сдерживания инфляции собраны старые инструменты, которые прежде не давали большого эффекта. Но именно эти инструменты оказались как в сентябрьском антиинфляционном плане, так и в самом последнем. Причем некоторые из них, как, например, запрет на экспорт и заморозка цен, накапливают отложенную инфляцию, которая раскручивается, как только регуляторная мера отменяется.

В оперативном плане правительства значится такое мероприятие, как разработка и подготовка комплекса мер по контролю инфляции. Он будет презентован на февральском расширенном заседании. Правительство не раскрывало детали и идеологию будущего документа. Главная интрига – будут ли в этом комплексе новые механизмы или кабмин обновит старые.

Законы рынка и желание правительства

Член Клуба молодых экспертов при сенате Руслан Асаубаев считает заявленные меры по сдерживанию инфляции неоднозначными:

«По заявлениям официальных лиц создан пятимесячный запас основных видов продовольствия, увеличено финансирование закупа СЗПТ в стабилизационные фонды до 130 млрд тенге. Также правительство готово использовать инструмент введения предельных цен. Среди оперативных мер значится разработка и принятие плана по обеспечению продовольственной безопасности на среднесрочный период – на три года. Быстрым и эффективным способом обеспечения торговых сетей продукцией правительством видится применение механизма «оборотных схем» – когда торговым сетям представляются льготные финансовые средства, а они, в свою очередь, принимают обязательства по сдерживанию цен.

Надо понимать, что львиная доля продовольствия в Казахстане имеет импортное происхождение. И тут главное не в том, что такой мерой поддерживается импортный производитель. Проблем в ограниченности денежных средств – что будет дальше, когда деньги закончатся. С другой стороны, индекс FAO по итогам декабря 2021 года был на уровне 133,7, что является рекордным в десятилетней ретроспективе. Причем рост цен на продукты пока не остановился в России – а это крупнейший торговый партнер Казахстана. С другой стороны, никто не отменял законы рынка. Выделенные правительством средства повысят спрос, а при ограниченном предложении они потянут цены вверх. Из этого всего складывается ощущение, что нет четкого понимания событий по ценам на текущий год. Нам лишь остается надеяться, что в феврале мы увидим реальные механизмы, а не стандартный набор мер».