Больше тысячи лет назад уникальное изобретение кочевников – войлок – обеспечило предкам возможность существования в резко континентальном климате Центральной Азии. Сегодня, по мнению экспертов, он может — уже опосредованно — выполнять ту же функцию, обеспечивая средства к существованию сотням, а то и тысячам казахстанцев: как минимум, на нем можно зарабатывать в собственной стране, как максимум – отправлять на экспорт.
Станет ли когда-нибудь войлок успешной бизнес-идеей в Казахстане, и какие страны получают выгоду из древнего «ноу-хау», рассказывают участники международного фестиваля «Kиiз·Felt·Keçe·Войлок», прошедшего на этой неделе в Алматы.
Рынок с объемом больше $1 миллиарда
В 2020 году, по данным онлайн-платформы oec.world, войлок занимал 885-е место среди самых продаваемых товаров в мире с общим объемом торговли $1,16 млрд. Крупнейшие экспортеры войлока: Китай ($208 млн), Германия ($207 млн), США ($113 млн), Италия ($73,9 млн) и Турция ($53,6 млн). Что касается импорта, то здесь первое место в 2020 году занимали США ($134 млн), дальше по списку шли Германия ($72,6 млн), Мексика ($71 млн), Польша ($46,7 млн) и Чехия ($46,5 млн).
«В Германии из войлока делают очень многое: от канцелярских папок до обуви, — рассказывает председатель Союза ремесленников Казахстана Айжан Беккулова. – Другое дело, что в большинстве случаев речь идет о промышленном войлоке, который производится на станках: шерсть прессуется под высоким давлением и при высокой температуре. Получается материал с очень ровной гладкой поверхностью – вручную этого практически не достичь».
По мнению Дженис Арнольд (США), одной из самых известных в мире художниц по войлоку, гладкая поверхность – это как раз один из недостатков промышленного материала, а богатая неровная фактура изделий ручной работы – наоборот, достоинство «самого древнего текстиля в мире». В свое время эту особенность войлока высоко оценили в Nordstrom, Inc., знаменитой американской сети люксовых магазинов, заказав Дженис Арнольд войлочные скульптуры для оформления своих осенних витрин. На огромные фигуры ушло 1,5 тыс. квадратных метров войлока – тогда нового для художницы материала.
«Я начала изучать вопрос и узнала, что единственные люди в мире, которые знают, как делать войлок таких размеров, живут в Центральной Азии», — говорит Дженис Арнольд. С тех пор она совершила не одну поездку в регион, изучая особенности и техники войлоковаляния. По словам художницы, войлок сегодня очень популярен среди дизайнеров интерьеров в США, но большинство поставщиков – во всяком случае, промышленного войлока – компании из Китая.
«Казахстанский войлочный след» в европейском теннисе
Китайские и другие зарубежные предприниматели хорошо знают, где, в каких областях промышленности, градостроительства сегодня может пригодиться войлок с его уникальными свойствами (плотностью, гигроскопичностью и т.д.). Это для нас войлок – это прежде всего «вечный» ковер на полу в дедушкином доме, а на самом деле список длинный: войлочные полировальные круги (для стекла, мрамора, алюминия, бронзы и т.д.); стеновые панели для звукозаписывающих студий; фенгерное сукно, или «музыкальный войлок особого качества» для пианино и роялей; всевозможные канцелярские товары; теннисные мячи и т.д.
По словам Айжан Беккуловой, когда-то войлок для теннисных мячей производили в Казахстане во времена СССР.
«У нас были заводы, которые снабжали войлоком если не полмира, то, во всяком случае, большое количество стран. Это Семипалатинская и Джамбульская фабрики первичной обработки шерсти и Костанайский камвольно-суконный комбинат, — рассказывает эксперт. – Мы экспортировали материал для изготовления теннисных мячей; экспортировали ровницу (или, другое название, «топс») – это когда тонкая шерсть, прошедшая фабричную обработку чесальной машиной, выпускается в форме ленты из длинных прямых волокон. Точно знаю, что этими топсами мы достаточно активно снабжали Европу. И, конечно, у нас выпускался войлок для юрт».
После развала Советского Союза ситуация резко изменилась. По словам Айжан Беккуловой, если брать в целом производство шерсти в Казахстане, сегодня предприятия задействованы примерно на 20%.
«А что касается юрт, то у нас их сейчас делают два-три человека по всей стране», — сказала Айжан Беккулова.
«Адский труд молодежь не привлекает»
На фестиваль «Kиiз·Felt·Keçe·Войлок» в Алматы приехала одна из этих людей – знаменитая мастерица Аккумис Куспай из Мангистау. Ее называют «живой легендой» казахского ремесла: в XXI веке она делает юрты по старинным технологиям. Сама валяет плотный войлок. Сама его кроит – еще одно практически забытое сегодня искусство и редкое умение. И, для того, чтобы сшить юрту, Аккумис Куспай использует «шуда» — нить, спряденную из шерсти с шеи верблюда. Практически вечную.
Стоимость изготовления войлока (только войлока, без деревянных деталей и украшений) для юрты-шестиканатки сегодня – около 750 тыс. тенге. На сам процесс может уйти до полугода, и это при высоком профессионализме. Понятно, почему у нас осталось так мало мастеров: «Адский труд молодежь не привлекает», — говорит Айжан Беккулова.
Исключение – семьи, где ремесло, и, главное, отношение к нему передается по наследству.
Представитель одной из таких семей, самый молодой зарубежный участник фестиваля «Kиiз·Felt·Keçe·Войлок» Салих Гиргич из Турции рассказывает, что его дед всегда говорил, что «разбогатеть на войлоке нельзя, но прожить – можно». В их семье заниматься этим ремеслом начал еще прадед, потом – дед, и, наконец, отец Салиха Мехмет Гиргич. В длинной семейной истории мастеров Гиргич были разные времена, в том числе сложные 1980-е годы, когда в результате масштабной индустриализации в Турции широко распространилась продукция массового производства и ручной труд перестал цениться так высоко, как раньше. Тогда многие мастера-войлочники решили переквалифицироваться — но не Мехмет Гиргич. Он начал искать новые способы приложения своего мастерства, новые формы продукции, расширив «линейку» своих изделий: от традиционных турецких головных уборов «аракийе» до ковров.
В начале 2000-х годов его пригласили в Оксфорд – преподавать войлочное мастерство.
Но главное, считает его сын Салих Гиргич, это то, что его отец научил своему ремеслу не только студентов, в том числе и за рубежом, но и прежде всего своих детей – а их у него 10.
В Казахстане тоже есть такие примеры, например, знаменитая семья мастеров Бейсбековых из Шымкента, где ремеслом занимаются все, а самые интересные творческие работы нередко становятся успешными бизнес-идеями. Кстати, на закрытии фестиваля «Kиiз·Felt·Keçe·Войлок» в Алматы зрители, собравшиеся в музее имени Кастеева, смогли увидеть сам процесс работы семьи мастеров: под руководством Болата Бейсбекова был закончен яркий войлочный ковер.
Ремесленный сектор в мировой экономике
Семья Бейсбековых – не единственный пример ремесленников, успешных не только в творчестве, но и в бизнесе. По словам Айжан Беккуловой, спрос на качественную войлочную продукцию в Казахстане есть. Свидетельство тому – ремесленные ярмарки, где отечественный войлок «уходит» сразу. Другое дело, что как потребителям, так и мастерам хочется иметь возможность покупать хороший казахстанский войлок, в большом ассортименте не только время от времени — на ярмарках, но и регулярно – в торговых точках.
«Здесь целый комплекс вопросов, которые требуют своего решения, — говорит председатель Союза ремесленников РК. – Первый — сырье: в нашей стране, где издревле валяли войлок, сегодня это проблема. С прошлого года НПП «Атамекен» реализует вместе с японским JICA (Японское агентство международного сотрудничества) проект «Одно село – один продукт», направленный на развитие малого и среднего бизнеса в сельской местности — то есть как раз подходящий для ремесленников. И японцы требуют, чтобы использовалось только местное сырье – а из местного сырья получаются только достаточно грубые тапочки. Второй вопрос – обучение, то есть та самая передача традиционных знаний молодым. Третий – непомерные цены на аренду, и я говорю не только об аренде магазинов, где потом можно будет купить войлочные изделия, но об аренде мастерских, где сначала эту продукцию нужно сделать».
Но самый главный вопрос – это то, что пока, к сожалению, государство воспринимает ремесленничество не как самостоятельную отрасль экономики, а как придаток к туристическому сектору. То есть как некую «развлекаловку» для туристов, годную только для выпуска сувенирной продукции. Хотя, по данным Института Аспен (США), ремесленный сектор по количеству занятых в нем людей сегодня идет вторым в мире после сельского хозяйства.
