Кого миллионеры Казахстана пускают в свой бизнес

Состоятельные предприниматели любят своих детей, уважают CEO и не жалуют зятьев. К таким выводам можно прийти, если изучить, кому передают в управление и (или) владение свои компании бизнесмены из топ-50 Forbes Kazakhstan.

Кризис-собственники

«Большинство участников списка – это достаточно взрослые люди, которые сделали состояние в 90-х, – обращает внимание редактор рейтингов Forbes Kazakhstan Ардак Букеева, которая вместе с другими исследователями ежегодно, начиная с 2012-го, составляет список самых богатых бизнесменов страны. – В середине нулевых они стали активно искать и нанимать профессиональных управляющих. Потому что их научили: при определенном уровне состояния должен появиться профессиональный менеджмент, а акционеры должны отойти от дел».

Однако грянул кризис 2008 года, который можно назвать первым настоящим кризисом независимого Казахстана. Проблемы 1998-го тоже задели респуб­лику, но не потрясли так, как десять лет спустя, когда страна уже была в большей степени интегрирована в мировую экономику.

«К 2008 году мы уже набрали кредитов в зарубежных банках: «Мы крутые, нам открыты все пути». А когда шарахнуло, было ощущение конца света, потому что никто не знал, что делать. Банки сами были перепуганы и стали требовать досрочного погашения кредитов, заставляли переписывать договоры», – вспоминает Ардак Букеева.

После этого все собственники вернулись в операционку.

«Естественно, менеджмент не справлялся. Ты взял кредит на пять лет, а тебя заставляют отдавать через два года. Как в такой обстановке работать? И, конечно, банки по-другому относились, если к ним приходил на переговоры собственник бизнеса, а не CEO. Поэтому процесс передачи профессиональным управляющим пришлось свернуть», – объясняет Букеева.

Удача повернулась к «Цесне» спиной

К тому времени, когда ситуация устаканилась, у основателей самых удачных бизнес-проектов в Казахстане уже подросли дети.

«Все мечтают детей к своему делу привлечь, ведь считается, что лучше работать на себя, чем на дядю. И они стали вводить в бизнес детей», – говорит Ардак Букеева.

Одни делали детей лишь совладельцами бизнеса, другие привлекали и к управлению.

«У нас мало взрослых бизнесменов, которые не вводят в менедж­мент своих детей», – замечает редактор рейтингов.

Первым заметным кейсом стал опыт семьи Джаксыбековых. Братья Джаксыбековы попали в первый же список Forbes Kazakhstan с капиталом $189 млн. Они владели корпорацией «Цесна», куда входили Цеснабанк, зерновая компания, коммерческая недвижимость, конеферма и футбольный клуб. Старший брат Адильбек в то время был министром обороны (в разное
время также занимал должности госсекретаря РК, акима Астаны, руководителя Администрации президента), поэтому свои 70% акций он отдал под управление.

Его сын Даурен Жаксыбек, получивший финансовое образование в США, начинал карьеру в RZB Finance LLC в Нью-Йорке, позже работал в австрийском Raiffeisen Zentralbank AG. В 2005 году его «вернули на родину» – он стал членом СД Цеснабанка, а через год – предправления. С 2016 года
Даурен Жаксыбек стал единственным представителем семьи в списке Forbes Kazakhstan с состоянием $486 млн. Но в 2019 году он исчез из топ-50. Это произошло после того, как в 2018-м Цеснабанк стал валиться набок и перешел в состав финансовых структур, известных сейчас под общим названием Jusan. Однако Ардак Букеева не готова назвать эту ситуацию примером неудачной передачи бизнеса детям.

«Банк под управлением Даурена Жаксыбека рос очень активно – из второй десятки он уверенно перешел в первую пятерку. Но мы доподлинно не знаем, каким образом «Цесна» ушла под Jusan. В Казахстане есть сложность с пониманием, когда реально бизнес был доведен до краха, а когда сыграли роль политические мотивы», – говорит Букеева.

Каждой сестре – по серьге, сыну – по банку

У Булата Утемуратова ($2,7 млрд. Здесь и далее – размер состояния на 2023 год) оба сына давно занимаются бизнесом. У старшего – Алидара – есть IT-компания DAR. Он также владеет 7,5% акций ForteBank, основным акцио­нером (81,82%) которого является его отец. В СД этого банка входит
младший сын Утемуратова Ануар. Он совместно с отцом владеет франшизой Burger King в Казахстане и возглавляет эту сеть бургерных.

«Сыновья становятся совладельцами бизнесов Утемуратова, – констатирует Ардак Букеева. – Его управленцы также имеют небольшие менеджерские доли».

В 2020 году миллионер Рашит Сарсенов последний раз солировал в рейтинге самых богатых бизнесменов. В 2021 году, когда ему было 72 года, он стал юридически переоформлять бизнесы на членов своей семьи, и с тех пор в списке фигурирует семья Сарсеновых ($950 млн). В том же 2021 году Рашит Сарсенов передал сыну Эльдару мажоритарный пакет акций АО «Нурбанк» и 100% страховой компании «Виктория». С 2015 по 2021 год Эльдар Сарсенов возглавлял банк. Дочь Сарсенова Карина также владеет частью бизнес-активов отца.

«Но я не знаю, руководит ли он чем-либо», – говорит Букеева.

Однако она точно знает, что Александр Белович, основатель и предправления строительной корпорации Bazis-A, активно вовлекает своего сына Павла в управление компанией:

«Я была в офисе Беловичей, у них кабинеты напротив. То есть сын там постоянно работает».

Как семья и совладельцы Bazis-A Беловичи стали фигурировать в рейтинге с 2020 года (в 2023 году их совместное состояние составило $790 млн). До этого, в 2019-м, Павел однажды попадал в список как самостоятельное лицо. Отец-основатель в топ-50 находился с 2013 года.

По этой же схеме «завожу в капитал и завожу в управление» действует Сайдулла Кожабаев, основатель и мажоритарный владелец группы электротехнических компаний Alageum, в которую входит 14 заводов. В начале 2010-х он оставил за собой пост председателя попечительского совета группы, а оперативное управление передал одному из пятерых сыновей Еркебулану Ильясову.

«Кожабаев всех своих детей делает совладельцами и ставит их заниматься заводами», – говорит Ардак Букеева.

Однако пока в списке числится только сам глава семьи с капиталом $170 млн. Относительно недавно Александр Клебанов ($398 млн) стал вводить в капитал своих компаний сына Якова. Ему, например, принадлежит 50% АО «Circle Maritime Invest», занимающегося морскими и прибрежными перевозками. Яков был акционером Степногорского горно-химического комбината, который недавно перешел под «Росатом».

«Яков неактивен, его не видно на управленческих должностях», – отмечает Ардак Букеева.

Пока также незаметны в менеджменте дети Арманжана Байтасова ($89 млн), который владеет долями в Tan Media Group и United Media Group, включающих журналы Forbes Kazakhstan и Forbes Georgia.

«Но он вводит своих детей в бизнесы», – делится наблюдениями Букеева.

Самый богатый бизнесмен Казахстана Владимир Ким ($4,6 млрд; 70% АО «Kazakhmys Copper») поделился своими активами и управленческими полномочиями с Эдуардом Огаем ($750 млн; 30% АО «Kazakhmys Copper»). Огая называют племянником Кима.

«Чужой человек и просто менеджер вряд ли такую долю мог бы получить в главной медной компании Казахстана», – озвучивает аргумент в пользу родственных связей Ардак Букеева.

Семейные ценности

Серикжан Сейтжанов, глава и основатель корпорации «Онтустик», изначально строил семейную компанию, поэтому они сразу стали входить в топ-50 как семья ($360 млн).

«В их нефтегазовом ТОО «Саутс Ойл» с самого начала доли по 20% были распределены между членами семьи – у самого Сейтжанова, его супруги, двух сыновей и дочери», – вспоминает Ардак
Букеева. Поэтому о преемственности во владении здесь говорить не приходится.

Но можно отметить преемственность в управлении. Когда вырос старший сын Бауржан, ему под руководство отдали завод «Стандарт Цемент». Несырьевым бизнесом – рестораны, отели, образовательные учреждения – занимается дочь.

«Другой сын тоже работает на семейный бизнес», – утверждает журналист.

И досталось же ему от отца

Семья Каппаровых ($110 млн) вошла в рейтинг богатейших в 2019 году. Вдова Гаухар Каппарова совместно с сыном Нурсултаном владеет долей в Lancaster Group, которая досталась им в наследство от главы семьи Нурлана Каппарова. Каппаров входил в число так называемых младотюрков – первого поколения молодых предпринимателей, которые заложили основу своего состояния в 90-х. Он также был активен на государственной службе, к примеру, занимал пост главы Министерства окружающей среды. В год своей смерти – в 2015-м – был предправления «Каз­атомпрома».

По наследству получили активы супруга и четверо сыновей Алиджана Ибрагимова, умершего в 2021 году. Состояние семьи Ибрагимовых сейчас оценивается в $1,32 млрд. Они владеют 20,7% Eurasian Resources Group. Семью в группе ERG представляет Шухрат Ибрагимов, который занимает место члена СД. Он является также членом СД «Евразийской финансовой компании» (Евразийский банк и страховая компания «Евразия»).

«Шухрат работал в английском банке, но отец настоял, чтобы он вернулся, и стал вводить его в бизнес. Я не знаю, насколько он был готов к тому, чтобы занять место отца: у него все-таки не было того опыта, который был у старшего Ибрагимова. Но именно Шухрат, которого и готовил отец, занял его место в ERG, других Ибрагимовых в управлении ERG нет. То, что Шухрат до этого участвовал в заседаниях, то, что отец его учил, было полезным», – предполагает Ардак Букеева.

Нурали Алиев ($249 млн) – еще один участник списка Forbes Kazakhstan, который основную часть своего бизнеса получил по наследству.

«Он был уже в нашем первом рейтинге в 2012 году, – вспоминает редактор. – К тому времени отец Нурали Рахат Алиев (муж старшей дочери Нурсултана Назарбаева Дариги. – «Курсив») уже был в опале и находился в эмиграции, а местный бизнес был поделен между членами семьи».

Давай строить вместе

В отдельную группу можно выделить богатейших бизнесменов, которые стали делиться с менеджерами своими долями. Нурлан Смагулов ($810 млн) в 2022 году решил передать миноритарную долю акций «Астана Моторс» трем топ-менеджерам. Пока никто из них не вошел в список Forbes. Нет там никого и из управленцев, которые имеют небольшие доли в «Прима Дистрибьюшн», одной из крупнейших компаний в сфере дистрибуции товаров народного потребления. Мажоритарным владельцем «Примы» является Александр Гарбер ($233 млн).

Основной владелец и основатель строительного холдинга BI Айдын Рахимбаев ($620 млн) несколько лет назад также начал передавать доли менеджерам.

«Доли небольшие, но процесс пошел», – констатирует Букеева.

Она отмечает, что Олег Новачук ($615 млн) тоже был менеджером в горнорудной и металлургической компании «Казахмыс» до реорганизации группы и выделения из нее публичной KAZ Minerals.

«Возможно, он постепенно входил долями, сейчас у него младшая доля в KAZ Minerals (36,5%). Он играющий тренер – CEO компании. На крупных промышленных предприятиях невозможно, чтобы владельцы всем руководили, потому что это технически сложные проекты, поэтому там в капитале есть CEO», – объясняет Ардак Букеева.

Не кровные родственники

Весьма условно к числу тех, кто создал основу своего состояния благодаря родственникам, можно отнести Кенеса Ракишева ($570 млн; диверсифицированный бизнес) и Галимжана Есенова ($435 млн; финансы). Условно, потому что нельзя с уверенностью сказать, что Кенес Ракишев обязан своим успехом тестю Имангали Тасмагамбетову. Последний занимает сейчас пост генерального секретаря ОДКБ. В разное время он возглавлял правительство Казахстана и Администрацию президента, города Алматы и Астану, был помощником президента и сам себя называл «продуктом Назарбаева».

Такую же богатую биографию имеет Ахметжан Есимов, которого называют бывшим тестем Галимжана Есенова. Есимов занимал должности руководителя Администрации президента, акима Алматы и Алматинской области, рулил такими грандиозными компаниями, как «Астана Экспо-2017» и «Самрук-Казына». Но доподлинно неизвестно, помогал ли он Есенову.

«Не любят казахи зятьев», – с шуткой заключает Ардак Букеева.