Почему на самом деле замедляется инфляция в Казахстане

Зампред Нацбанка РК Берик Шолпанкулов считает (а НБ РК нередко транслирует эту позицию в официальных сообщениях), что потребительская инфляция замедляется благодаря высокой базе прошлого года. Премьер-министр РК Смаилов не согласен с этим утверждением, он считает, что в снижении инфляции есть заслуга кабмина. Кто прав – разбирался «Курсив».

На заседании 10 октября 2023 года глава кабмина и представитель Нацбанка разошлись в оценках причин, почему последние месяцы замедляется инфляция. Вместе с умеренно жесткой денежно-кредитной политикой, снижением глобального инфляционного давления и издержек производства на это также повлияло исчерпание высокой базы 2022 года, объяснил Берик Шолпанкулов.

Но Алихан Смаилов не согласился с ним. «Вы связываете замедление инфляции только с высокой базой прошлого года. Это неправильно. Замедление инфляции стало возможным в результате принимаемого правительством комплекса мер», – заявил премьер-министр РК Алихан Смаилов.

В ходе этой короткой дискуссии Смаилов не пояснил, какие именно меры правительства содействовали торможению инфляции. Но и Шолпанкулов не стал отстаивать свою точку зрения, хотя в экспертных и медийных кругах дискуссия получила широкое обсуждение.

Постковидное осложнение

Казахстанская экономика с марта 2020 года – 43 месяца подряд – находится в фазе высокой инфляции, то есть выше установленного таргета в 4–6%.

Правда, Казахстан в этом плане не одинок: аналогичная картина наблюдалась во всем мире. Причины высокой глобальной инфляции в 2020–2021 годах принято объяснять эффектами коронакризиса. Локдауны по всему миру резко остановили экономику – упал как спрос, так и предложение многих товаров и услуг. В ответ многие правительства начали поддерживать граждан и бизнес за счет выпуска долга, а центробанки ключевых экономик мира снизили базовую ставку и накачали свои экономики деньгами посредством количественного смягчения.

Антикризисные решения казахстанских властей укладывались в общемировой тренд. Население поддержали социальными выплатами, продуктовыми наборами, также была запущена «Дорожная карта занятости» с бюджетом в 1 трлн тенге. Пакет антикризисных мер для бизнеса состоял из отсрочки по кредитам и налогам для малых и средних компаний, расширения программы «Дорожной карты бизнеса-2025» и запуска Программы льготного кредитования субъектов предпринимательства. Нацбанк РК снизил базовую ставку с 9,5 до 9%.

К сентябрю 2021-го казахстанская экономика вышла из коронакризиса, но проблема высокой инфляции осталась актуальной. По итогам августа 2021 года она была на уровне 8,7%, превысив таргет почти на 3 п.п. Поэтому президент РК в своем традиционном сентябрьском послании народу поставил перед кабмином новые экономические задачи, среди которых ключевой было обуздание инфляции.

«Мы также столкнулись с неконтролируемым ростом инфляции. Нацбанк, правительство оказались бессильными перед ней, сославшись на мировые тенденции», – заявил тогда Токаев. И добавил, что «главная задача Нацбанка и кабмина – это возвращение инфляции в коридор 4-6%». Объясняя причину инфляции, глава государства показал себя сторонником монетарной теории. «В результате реализации антикризисных мер общим объемом 6,3 трлн тенге в экономике возникла избыточная денежная масса», – заявил он тогда.

Какой мерой меряем

После президентской критики борьба с высокой инфляцией стала ключевой задачей правительства. Кабмин подготовил Комплекс мер антиинфляционного реагирования на 2021–2024 годы, которые состояли из инструментов, направленных на обуздание инфляции предложения. И это выглядит логичным, поскольку инструменты Нацбанка, как и любого другого аналогичного центробанка, могут влиять на денежное предложение (и через это воздействовать на инфляцию спроса) и корректировать инфляционные ожидания населения и бизнеса (и через это воздействовать на так называемую встроенную инфляцию).

Представленный антиинфляционный комплекс был составлен из 42 оперативных и 28 среднесрочных мер. Первый блок планировалось реализовать в оставшиеся четыре месяца 2021 года, второй блок – до 2024-го. Антиинфляционные действия кабмина и регулятора, заявлялось тогда, позволят снизить продовольственную инфляцию до 6% в 2022 году и до 5% в 2023–2024 годах. Забегая вперед: целевой индикатор на 2022-й не был выполнен – по итогам года продовольственная инфляция составила 25,3%.

На расширенном правительственном заседании, которое прошло 18 января 2022 года, был представлен обновленный антиинфляционный план с запланированными на следующие два года мероприятиями. Экономическое содержание новых мер не отличалось от прежних, однако в документ были включены инициативы, полезные в первую очередь с точки зрения политической целесообразности, например «недопущение роста цен на уголь» или введение «моратория на повышение цен на коммунальные услуги».

Добавим, что в декабре 2021 года инфляция замедлилась до 8,4%, или на половину процентного пункта по сравнению с пиковым значением, зафиксированным двумя месяцами ранее. Кабмин не преминул записать этот успех в свой актив. «По итогам реализации комплекса мер удалось снизить инфляционное давление на экономику, в результате чего инфляция в декабре 2021 года замедлилась на 0,5 п.п. В то же время в других странах динамика инфляции продолжила восходящий тренд», – прозвучало на заседании правительства в январе 2022 года.

На заседании в конце апреля 2023 года был рассмотрен актуализированный Комплекс мер по контролю и снижению уровня инфляции на 2023–2024 годы. Новый антиинфляционный план был презентован в каком-то смысле в позитивный для кабмина момент: в марте 2023-го инфляция составила 18,1%, что на 3,2 п.п ниже рекордного для нынешней фазы высоких цен значения, зафиксированного месяцем ранее.

Министр национальной экономики РК Алибек Куантыров объяснил причину роста инфляции, который происходил в конце 2022-го, повышенным спросом «на товары как на внутреннем, так и на внешних рынках», а также с их дефицитом «в связи с потоком мигрантов». Между тем он добавил, что основной вклад в ускорение инфляции «продолжают вносить продовольственные товары, в том числе СЗПТ (социально значимые продовольственные товары. – «Курсив»)».

Антиинфляционный план был актуализирован, поскольку 20 мероприятий из предыдущего комплекса были реализованы, оставшиеся 47 мер предполагалось выполнить в оставшиеся месяцы 2023-го, а также в следующем году. Для этого было выработано 46 новых мер, которые, как заметил Куантыров, в основном направлены «на увеличение объема производства продукции».

Все идет по плану

Таким образом, кабмин в сентябре 2021 года презентовал антиинфляционный план, который два раза обновлялся – в январе 2022-го и в апреле 2023 года. Традиционно план состоит из мероприятий, которые разделены на две группы срочности: оперативные (выполняются в течение года с момента принятия плана) и среднесрочные (выполняются в горизонте одного-двух лет).

Также эти мероприятия условно группируют по сферам. К примеру, в первом антиинфляционном плане меры группируются на «аналитические и организационные», «регуляторные» или «антимонопольные». Условная разлиновка третьего плана выглядит так: «хранение, логистика и транспорт» или «розничная торговля товарами».

Но такая классификация сбивает фокус. Если классифицировать меры трех антиинфляционных комплексов исходя из их экономической сути, то кабмин вооружился тремя инструментами: директивное сдерживание цен, снижение издержек и расширение производства. Последние два инструмента призваны воздействовать на инфляцию предложения.

К мерам директивного сдерживания цен из первого комплекса можно отнести закупки СЗПТ («оборотные схемы», форвардные закупки, стабфонды), усиление контроля за координацией цен на СЗПТ, ограничение вывоза сырья и материалов, по которым наблюдается дефицит, запрет вывоза нефтепродуктов автомобилем, утверждение комплексных тарифов на медуслуги, контроль обоснованности торговых надбавок, выявление ценового сговора и ограничение доступа к торгам.

К этим же мерам из второго комплекса подходят следующие: недопущение роста цен на уголь, мораторий на повышение коммунальных услуг, определение прогнозируемого коридора пороговых цен, антимонопольное реагирование по результатам мониторинга цен.

Директивное регулирование цен в третьем комплексе: выявление непродуктивных посредников через электронные счета-фактуры и влияние тем самым на торговые надбавки, соглашение между крупными производителями и торговыми сетями о снижении цен на СЗПТ, стабилизация цен на ГСМ, уголь и лекарства.

К мерам по снижению издержек следует отнести строительство 17 ОРЦ (1-й антиинфляционный план), финансирование весенне-полевых работ, совершенствование механизма субсидирования АПК (2-й план), возведение овощехранилищ, закуп сырья для дальнейшей реализации перерабатывающим предприятиям (3-й план).

Меры по расширению внутреннего производства являются среднесрочными. В первом плане предлагалось сократить незагруженные мощности в пищевой промышленности и увеличить посевные площади под приоритетные культуры для производства СЗПТ. Во втором плане было предложено реализовать импортозамещающие проекты. В третьем – профинансировать 24 проекта по созданию новых и расширению действующих молочно-товарных ферм, реализовать проекты по производству стройматериалов, товаров легкой, химической и фармацевтической промышленности. Не будет преувеличением сказать, что меры расширения производства повторяют инициативы из индустриальных госпрограмм.

Зарегулировались

Сложно подсчитать вклад каж­дой антиинфляционной меры, которые были предложены кабмином с сентября 2021 года. Но из перечисленного выше следует, что львиная доля антиинфляционных действий кабмина была сосредоточена вокруг сдерживания цен и директивными и косвенными методами на социально значимые потребительские товары.

В рамках антиинфляционных планов кабмин почти два года пытается воздействовать на цены на СЗПТ. Успешность этих мер можно проверить, опираясь на официальную статистику, которая за это время накопилась для этого в достаточном объеме. По правде говоря, казахстанское правительство активно начало сдерживать цены на СЗПТ с апреля 2020 года, в разгар коронакризиса.

Бюро национальной статистики измеряет и еженедельно публикует динамику цен на СЗПТ, к которым, согласно казахстанскому законодательству, относят 19 наименований продуктов питания. Эта группа товаров стабильно дорожает последние три года, причем предыдущие два периода цены росли двузначными темпами. Годовая динамика цен на СЗПТ к октябрю 2021-го достигла 16,0%, к октябрю 2022-го – 19,7%. В обоих случаях прирост цен на СЗПТ опережал общую инфляцию за аналогичные периоды (8,9% и 17,7% соответственно). На фоне двух лет высокой базы годовой прирост цен на СЗПТ к началу октября 2023-го снизился до 5,8% – показатель в два раза ниже общей инфляции.

Эффект высокой базы очевиден, если разбирать динамику цен по отдельным позициям. В тройке СЗПТ, цена на которые увеличилась значительно к октябрю 2023 года: капуста (+68,9%), рис (+47,9%) и морковь (+21,3%). По всем трем продуктам наблюдается одна картина: в предыдущие периоды они дорожали умеренно либо подешевели (см. таблицу).

Среди товаров, цена на которые к началу октября 2023 года значительно сократилась, гречневая крупа (–37,6%), сахар-песок (–16,4%) и подсолнечное масло (–15,5%). Удешевление случилось на фоне той самой высокой базы. К примеру, сахар в октябре 2021 года подорожал на 28,4% г/г, в октябре 2022 года – на 79,4% г/г.

Другой вопрос в том, насколько целесообразно затрачивать значительные усилия на тот фронт работы, эффект от которого в случае успеха все равно будет незначительным. В Казахстане традиционно наибольший вклад в прирост дают цены продовольственных товаров. К примеру, инфляция в сентябре 2023 года составила 11,8%, из которых на продовольственные товары пришлось 4,8% (или 40,6% от всего прироста). В феврале 2023 года, когда инфляция достигла рекордных 21,3%, вклад продовольственных товаров превысил половину роста.

Вес продовольственных товаров в расчете ИПЦ составляет почти 41%, из которых на СЗПТ приходится порядка 12%. Другими словами, затрачивая огромные усилия правительства на сдерживание цен на социально значимые продовольственные товары, при успехе может воздействовать только на 1/8 часть инфляционной корзины.

Впрочем, сдерживание цен на другие товары также не показывает очевидного результата. Вспомним, что в рамках второго антиинфляционного плана кабмин планировал регулировать цены на уголь и коммунальные услуги. Динамика цен на уголь с начала 2022 года стабильно была выше 9%, пик пришелся на июль 2023 года и составил 14,5%.

В качестве ориентира по ценам на жилищно-коммунальные услуги взяты данные по статье «жилищные услуги, вода, электроэнергия, газ и другие виды топлива». Начиная с 2022 года динамика цен по этой группе товаров и услуг также находится стабильно выше 9%, пик пришелся на февраль 2023-го и достиг 17,2%.

В рамках третьего антиинфляционного комплекса (апрель 2023 года) мер было предложено сдержать подорожание лекарств. Но статистика показывает, что лекарства за последние пять месяцев в среднем подорожали более чем на 10%.

То на газ, то на тормоз

Казахстанское правительство, с одной стороны, пытается обуз­дать инфляцию предложения, с другой – стимулирует инфляцию спроса, увеличивая госрасходы. После январских событий (и одновременно с запуском очередного антиинфляционного комплекса мер) государство значительно увеличило траты: в конце 2021-го планировалось, что в предстоящем году расходы республиканского бюджета составят 15,6 трлн тенге, но фактически было затрачено почти 18,1 трлн тенге (+15,4%).

Теория фискальных цен, которая утверждает, что высокий госдолг и госрасходы приводят к инфляции, справедлива и для экономики РК. Подтверждает это исследование сотрудников Нацбанка РК «Роль фискальной политики в ценовой (не)стабильности в Казахстане» (О. Тулеуов, А. Жузбаев, Б. Багжанов; 2021). Вывод авторов: в условиях инфляционного таргетирования увеличение государственных расходов на 10% приводит к накопленному повышению инфляции на 0,41 п.п. в течение 12 месяцев.

Дополнительные госрасходы вместе с дополнительными объемами льготного финансирования бизнеса, которые обеспечиваются частично за счет собственных средств институтов развития или ранее выделенных бюджетных денег, обеспечивают рост совокупного спроса и в конечном счете потребкредитования. Таким образом, усилия правительства нивелируют попытки Нацбанка сбить инфляцию через повышение базовой ставки. Напомним, регулятор начал ужесточать денежно-кредитную политику в июле 2021 года, когда поднял базовую ставку с 9,0 до 9,25%. После президентского послания-2021, где было заявлено, что борьба с инфляцией – ключевая экономическая задача, Нацбанк начал активнее повышать ставку. К декабрю 2022-го она достигла 16,75% и держалась на этом уровне до августа текущего года.

Но ощутимого снижения кредитования и торможения роста денежной массы не случилось. К августу 2023 года кредиты экономике выросли на 73,2%, денежный агрегат М2 – на 33,1% (за базу взят июнь 2021 года).

Не искать виноватого

Инфляция последние семь месяцев замедляется из-за высокой базы прошлых лет. Попытки сгладить совокупный спрос не приводят к ощутимым результатам, как и попытки удержать цены директивными методами. Что касается усилий правительства по расширению совокупного предложения, то эффективность этих мер можно будет оценить после 2024 года. Это делает позицию правительства слабой, и, как итог, мы видим споры на заседаниях кабмина.

При этом Нацбанк – с 2015 года он принял на себя ответственность за борьбу с инфляцией – крайне аккуратно выражает свою позицию. Только последние несколько лет Нацбанк стал осторожно говорить, что проциклическая бюджетная политика каб­мина стимулирует инфляцию и ограничивает возможности ДКП. К примеру, в своем пресс-релизе по поводу повышения базовой ставки в июле 2021 года регулятор отмечал: «быстрое восстановление экономического роста и динамики потребительской активности при существенном фискальном импульсе формирует проинфляционный тренд».

С тех пор «фискальный импульс» или его смысловые синонимы фигурируют едва ли не в каждом релизе казахстанского Центробанка по итогам решения о базовой ставке. За последние пару лет Нацбанк опубликовал десятки исследований, касающихся прикладного изучения факторов эффективности монетарной и фискальной политики, последнее из которых – о парамет­рах казахстанской фискальной политики – вышло в конце прошлого августа. С каждым годом позиция НБ РК звучит более уверенно, потому что аргументирована.