Выход из-под санкций, фокус на рознице и новое позиционирование – Андрей Тимченко рассказал, как изменился Bereke Bank

В сентябре 2022 года на общем собрании акционеров АО «Сбербанк Казахстан» было принято решение о переименовании предприятия: финансовый институт стал называться Bereke Bank, перейдя в собственность АО «НУХ «Байтерек». Бывшая «дочка» Сбербанка пережила непростые времена: антироссийские санкции на фоне военного вторжения РФ в Украину, переименование, отток клиентов.

Прошло больше года. На горизонте – новый виток развития Bereke Bank: «Байтерек» продает свой актив. Покупатель и сумма сделки неизвестны, однако все трудности, утверждают в банке, позади: готово новое визуальное позиционирование, пройдены все необходимые проверки.

Каким образом удалось выйти из-под санкций и как банк будет восстанавливать клиентскую базу, в интервью «Курсиву» рассказал председатель правления АО «Bereke Bank» Андрей Тимченко.

– Bereke Bank – казахстанский банк, больше не имеющий отношения к российскому «Сберу», правильно? В каком финансовом положении вы сейчас находитесь?

– Все верно. Bereke Bank находится в устойчивом положении. Все необходимые меры для стабилизации работы мы предприняли. В частности, выполняем все пруденциальные нормативы. Регулярно проходим проверку качества кредитного портфеля. Работоспособность де-факто восстановлена.

Мы запустили операции в долларах и евро. Восстановили работу с Visa и Mastercard, вывели приложение в App Store и в Play Market. Это все сложные процессы, огромная бюрократическая процедура в каждом из этих институтов международного уровня. Более того, процедур этих раньше не существовало как таковых. Никто до нас не выходил из-под санкций – это действительно сложный, нехоженый процесс. Сейчас банк проводит все виды операций, мы получаем прибыль, показатели улучшаются.

Самое главное достижение в этом году, как мне кажется – это рост депозитов населения: их доля составляет 63%. Доля депозитов государственного и квазигосударственного сектора, в свою очередь, снижается, она приблизилась к среднерыночному значению для банков второго уровня. Это означает, что мы стабилизировали базы фондирования и стали более устойчивы как финансовый институт.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее, что было сделано для выхода из-под санкций, как проходил сам процесс?

– Тут надо отдать должное «Байтереку», нашему МИДу и Gосольству РК в США, которые вели основную работу. Потому что с нами как с подсанкционной компанией напрямую не общался никто. Мы только предоставляли всю необходимую информацию.

Перед нами стояла задача показать, что связи со Сбербанком России больше нет. Никакой связи: ни технологической, ни в плане фондирования. И мы это четко продемонстрировали. Более того, мы перестали осуществлять взаиморасчеты со Сбербанком и с другими санкционными банками. Из-за этого у нас упал объем транзакционных и трансграничных операций, упал радикально, до абсолютно минимального уровня. Однако после выхода из-под санкций нам все-таки удалось получить хорошие рейтинги. Fitch присвоил уровень BB, если учитывать поддержку государства как главного акционера, и B – если без поддержки. Такой рейтинг свидетельствует о стабильности и нормальной работе.

– А восстановлены ли отношения с иностранными партнерами, например, ведь этот процесс тоже пришлось начинать буквально с нуля?

– На данный момент мы полностью восстановили все необходимые для нормальной работы процессы. То есть открыли корсчета в иностранных банках, вернули, как я уже говорил, Visa и Mastercard, причем это не один процесс, а сразу несколько: выпуск карточек, эквайринг, переводы. Также мы вернулись в магазины приложений, прошли несколько аудиторских проверок, восстанавливаем контакты со всеми IT-вендорами. Проделана огромная работа, но много больших задач при этом еще впереди.

– Расскажите, пожалуйста, кто проводил упомянутые проверки, что они выявили?

– Bereke Bank практически все время находится под каким-нибудь проверками. Кроме истории со сменой акционера и выходом из-под санкций, банковская деятельность в целом ежегодно аудируется международными аудиторскими компаниями, в нашем случае это KPMG. Они делают глубокий анализ финансов, кредитного портфеля. Результаты – это публичная информация, любой может посмотреть оценку нашего состояния. Регулятор, например, проводил оценку кредитного портфеля по результатам третьего квартала, и мы ее успешно прошли, хотя были незначительные уточнения.

– По данным Нацбанка, за девять месяцев 2023 года NPL 90+ снизился со 107 млрд тенге до 100 млрд тенге, а доля проблемных кредитов в ссудном портфеле снизилась с 8,08% до 6,83%. Как удалось этого добиться?

– В первом квартале 2023 года доля проблемных кредитов в процентном соотношении выросла, но произошло это из-за продажи, поскольку сократился общий объем кредитного портфеля. В абсолютных цифрах показатель NPL 90+ на тот момент не изменился. Сейчас же объем проблемных кредитов постоянно падает. Новых значимых проблемных кредитов за этот период не было, зато были погашения по старым. Работа с сокращением значения NPL 90+ непростая и долгая, однако хочу обратить внимание, что результат по взысканию «проблемки» у нас тоже отличный.

– Из-за смены названия, смены акционера и проблем с санкциями произошел отток клиентов, верно? Могли бы вы рассказать, сколько клиентов и по каким продуктам потеряли и как планируете восстанавливать клиентскую базу?

– Очевидно, что базовые продукты пострадали кардинально. Допустим, количество юрлиц с 80 тыс. упало до 15 тыс. По карточкам (речь о платежах, переводах и другой ежедневной деятельности) клиенты ушли полностью, так как функционировать продукт попросту не мог. Приложения нашего ни в App Store, ни в Play Market не было, деньги можно было снять только в нашем банкомате. Не было валютных операций, конверсионных операций, не работали международные платежные системы, то есть мы как банк не могли нормально работать. Поэтому, естественно, почти все ушли. Объем привлеченных средств физических лиц снизился на 85%, объем ссудного портфеля физлиц снизился на 38%. Осталось 173 тыс. заемщиков и 437 тыс. пассивных клиентов с остатками на счетах.

Что касается работы по восстановлению клиентской базы, то пока речь идет только о депозитах. И я считаю, что, учитывая ситуацию, мягко скажем, неполной работоспособности, у нас просто феноменальные результаты по привлечению депозитов. За девять месяцев 2023 года мы – номер один среди топ-10 казахстанских банков второго уровня по росту депозитов физических лиц (+63%). Их количество выросло до 75 тыс., в денежном выражении это свыше 300 млрд тенге.

– А не может ли случиться так, что после грядущей продажи вы потеряете даже то, что удалось восстановить? Возможно ли, что банк, допустим, сменит название и вы снова окажетесь на стартовых позициях?

– Банк все еще находится на стартовых позициях. Мы недавно проводили большое исследование, по результатам которого известным банком Bereke считают менее 15% респондентов. Примерно столько же все еще считают нас иностранным банком.

При выходе из-под санкций основным условием была смена акционера, и как следствие, смена бренда. Банк поменял логотип и название, но не было продуманного позиционирования и активного продвижения. Скажи «Сбербанк» – понятно всем, скажи Bereke – наполнение бренда непонятно. Именно поэтому мы провели большую работу по рестайлингу, решили освежить, оживить, углубить бренд. Исследование, о котором я говорю, было частью этой работы. Мы проработали коммуникационный стиль для всех возможных каналов взаимодействия с клиентами.

Возвращаясь к вашему вопросу: именно сейчас, преодолев практически все трудности, мы начинаем с нуля. «Береке» – отличное название, это не только мое мнение, так считает вся команда, и я не думаю, что новый акционер, кто бы ни пришел, будет его менять. Слово «береке» имеет глубокий смысл для казахстанцев. Благополучие, достаток, изобилие, уверенность, полнота жизни – это архетипичное и критичное для людей феноменологическое поле. Задача состоит в том, чтобы сохранив этот, повторюсь, крайне удачный мотив, осовременить концепцию, стилистически оживить бренд. Что мы и сделали. Теперь банк более цифровой, современный, яркий.

– Как звучит новое позиционирование? Как выглядит визуальное наполнение обновленного бренда?

– Сохраняем зеленый цвет, добавляем синий. Такой цветовой комбинации на рынке нет. Плюс двухцветность – это интересный контраст^ и смысловой, и визуальный. Что касается позиционирования, мы будем стараться быть самым клиентоориентированным банком с лучшим сервисом, строить особенные отношения с клиентами. Слоган такой: «Всё будет Bereke».

Абсолютное число респондентов, участвовавших в исследовании восприятия нового позиционирования, приняли изменения положительно.

– Какие еще исследования проводились?

– Были фокус-группы, опросы. Количественные исследования у нас еще частично идут. Изучаем мы сегменты рынка и ожидания людей от банка: как они относятся к финансам, что им не нравится в банках, что критично при выборе. Какие сильные и слабые стороны в восприятии людей есть у других банков. Например, где есть продуктовые ниши, которые еще не заняты. Для меня и для команды важно, чтобы мы не строили еще один такой же банк, как все, а постарались создать что-то новое, более интересное.

– Нет ли рисков, что при смене акционера возникнет паника, которая обычно провоцирует эффект самосбывающегося пророчества, и усилия по рестайлингу пойдут прахом? 

– Чтобы возникла паника, должна быть причина. Я уверен, что наш регулятор не допустит, чтобы акционером стала какая-то высокорисковая или сомнительная компания. Очень четко прописаны требования по собственному капиталу, экспертизе. Поэтому я уверен, что придет солидный игрок, серьезный, с авторитетом.

– А не предполагается ли, например, при новом акционере смена команды?

– Это будет решение нового акционера. Если нужна будет экспертиза, опыт местный, то команда есть. Я думаю, что с большой вероятностью эта команда будет рассматриваться как первый выбор. Но право сменить команду у нового акционера, конечно, будет.

– У всех крупных игроков на рынке банковских услуг своя аудитория и акценты на продукты, которые этой аудитории интересны больше всего. С кем будете работать вы, какой продукт станет флагманским?

– Мы будем фокусироваться на клиентах, которые хотят от банка чуть больше, чем какие-то базовые вещи. Сервиса, индивидуального отношения. Такого предложения на рынке, на наш взгляд, сейчас нет.

– А что касается ваших именно банковских продуктов – есть ли какие-то особые условия, ставки ниже рынка по депозитам, скажем?

– У нас ставки, я считаю, максимально конкурентоспособны. Если мы хотим выстраивать доверительные отношения с клиентами, то должны давать честный и выгодный прайсинг. Условия по депозитам у нас зависят от срока, от валюты. Вот сейчас процент по депозитам составляет 17,6%. Это высокие ставки, на самом деле.

– Какая сейчас капитализация у банка? Сколько он, по вашим внутренним оценкам, стоит?

– Знаете, я считаю, что нет понятия объективной цены. Тот, кто когда-нибудь продавал что-либо, хоть квартиру, хоть бизнес, знает, что цена зачастую зависит от ситуации на рынке, которую важно правильно проанализировать. Цена всегда отражает некое субъективное представление о будущих прибылях. Это не стоимость активов – это взгляд в будущее.

Банки во всем мире не являются привлекательной инвестицией – за очень редким исключением. В подавляющем большинстве банки торгуются с существенным дисконтом к балансовой стоимости. Это связано с тем, что они несут на себе все макроэкономические риски. Каждый раз, когда макроэкономика шатается, банки первыми страдают через проблемные кредиты и прочее. Плюс у банков сложная структура и модели.

– Можете ли вы спрогнозировать, какая ситуация в Bereke сложится, на ваш взгляд, в течение следующего года?

– Банк будет больше фокусироваться на малом бизнесе и рознице. Корпоративное кредитование не в приоритете, так как размер собственного капитала не позволяет нам давать большие кредиты.

Второе – развитие цифровизации. Наша задача – продолжить активное привлечение депозитов и дать клиентам удобные и простые сервисы управления своими финансовыми продуктами. Кроме того, в рознице у банка есть традиционно сильные продукты, такие как автокредитование, кредитование на неотложные нужды. Мы очень усилимся в уровне одобрения и качестве, в скорингах, в розничном кредитовании. Большого запаса капитала для того, чтобы агрессивно расти в кредитах, у нас нет, поэтому рост будет максимально плавный.