Дональд Трамп и как он влияет на глобальные экономические риски

Самым главным геополитическим риском для экономики и рынков являются выборы в США. Фото: REUTERS/Jonathan Drake

Предлагаемая Трампом программа экономической политики на сегодня является самой большой угрозой экономике и рынкам во всём мире. Об этом в своей колонке рассуждает почётный профессор экономики в Школе бизнеса им. Стерна при Нью-Йоркском университете, главный экономист и один из основателей компании Atlas Capital Team, автор книги «Мегаугрозы: Десять опасных тенденций, которые ставят под угрозу наше будущее, и как их пережить» Нуриэль Рубини.

Мы вступили в период усиливающегося геополитического соперничества и конфликтов. Война России против Украины длится уже третий год; конфликт между Израилем и ХАМАС ещё может перерасти в региональную войну; а углубляющаяся холодная война между США и Китаем уже в этом десятилетии может превратиться в горячую – из-за Тайваня.

Если в ноябре Дональд Трамп победит на президентских выборах в США, мир будет дестабилизирован ещё сильнее. Но эти риски пока что оказывают лишь ограниченное влияние на экономику и рынки. Может ли ситуация вскоре изменится?

Хотя российско-украинская война остается невероятно жестокой, ее глобальное влияние, скорее всего, будет умеренным. Риски прямого участия НАТО или применения Россией тактического ядерного оружия сегодня ниже, чем они были в начале войны. Кроме того, хотя изначально эта война спровоцировала резкий всплеск цен на энергоносители, продовольствие, удобрения и промышленные металлы, даже Европа (наиболее пострадавший регион) справилась с этим шоком, отделавшись лишь умеренным замедлением темпов роста экономики (или их остановкой в некоторых случаях), и избежав сильной рецессии, которой опасались многие аналитики.

Российские углеводороды удалось заменить благодаря увеличению импорта из США и стран Ближнего Востока. А влияние войны на продовольственные цены было снижено, когда Украина сумела заново открыть черноморский коридор для экспорта своего зерна.

Война Израиля и ХАМАС тоже пока что характеризуется ограниченным региональным и глобальным экономическим эффектом. Да, в четвёртом квартале 2023 года ВВП Израиля резко сократился, и, скорее всего, он будет оставаться слабым, пока продолжается этот конфликт. Очевидно, что Газе нанесён ещё более серьёзный экономический ущерб; а доходы Египта от Суэцкого канала (это главный источник доходов страны в иностранной валюте) резко снизились из-за атак йеменских хуситов на морские грузовые суда в Красном море. Тем не менее, если этот конфликт удастся удержать в нынешних пределах, тогда его влияние на мировую экономику и рынки останется ограниченным.

Для того, чтобы появились ожидания более серьёзных глобальных последствий, потребовалась бы крупная региональная эскалация – например, открытая война между Израилем и «Хезболлой» в Ливане или же признаки, что Израиль (и, возможно, США) находятся на пути к войне с Ираном. Полномасштабная война между Израилем и Ираном радикально снизит добычу энергоносителей и их экспорт из Персидского залива, что приведёт к резкому скачку нефтяных цен, схожему с глобальными стагфляционными шоками после Войны Судного дня 1973 года и Иранской революции 1979 года. К счастью, вероятность острой региональной эскалации остаётся пока что низкой.

Холодная война – или, как это называют, стратегическая конкуренция – между Америкой и Китаем, скорее всего, будет со временем усугубляться, однако в этом году отношения двух стран вряд ли сильно ухудшатся. В конце прошлого года президент США Джо Байден и его китайский коллега Си Цзиньпин договорились о тактической оттепели, а реакция Китая на нежелательные для него результаты президентских выборов на Тайване оказалась сравнительно сдержанной. Хотя уже в этом десятилетии тайваньский вопрос может дойти до точки кипения, вряд ли это произойдёт в нынешнем году или в следующем. Экономическая слабость Китая может вынуждать его снизить конфронтационный настрой в отношениях с США и Западом.

В то же время западная политика избавления от рисков, возврата производства из-за рубежа («решоринг»), перевода производства в дружественные страны («френдшоринг»), а также политика ограничения торговли товарами, услугами, капиталом и технологиями в ближайшее время не будут активно усиливаться. До тех пор, пока стратегическая конкуренция остается управляемой, ее глобальный экономический эффект будет умеренным.

Самым главным геополитическим риском для экономики и рынков являются выборы в США. Но здесь важно понимать, что у Трампа и Байдена есть ряд общих внешнеполитических приоритетов. И демократы, и республиканцы настроены против Китая, и они будут сохранять этот «ястребиный» настрой. Кроме того, Байден и Трамп активно поддерживают Израиль, но оба понимают, что для желательной нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией может потребоваться признание необходимости будущего урегулирования на основе принципа двух государств.

Наибольшие различия между Трампом и Байденом касаются НАТО, Европы и конфликта России и Украины. Высказываются опасения, что Трамп бросит Украину на произвол судьбы и позволит России выиграть войну. Но поскольку Трамп, вероятно, сохранит ястребиный настрой в отношении Китая, его может беспокоить, как именно будет воспринято (особенно на Тайване) его решение позволить России захватить Украину. Кроме того, в реальности Трамп хочет увеличения расходов европейских членов НАТО на оборону. И если они их увеличат, тогда он может признать ценность этого альянса, который будет совершать разворот к Азии для сдерживания Китая.

Основным методом влияния второй администрации Трампа на рынки будет ее экономическая политика. Нет сомнений, что протекционистские меры США станут более жёсткими. Трамп уже заявил, что введёт пошлину в размере 10% на весь импорт, поступающий в США (сегодня средний размер пошлины равен примерно 2%), а пошлины на импорт из Китая, возможно, станут ещё выше. Это спровоцирует новые торговые войны, причем не только со стратегическими соперниками, подобными Китаю, но и с союзниками Америки в Европе и Азии, например, Японией и Южной Кореей.

Глобальная торговая война снизит темпы роста экономики и повысит инфляцию, что сделает ее крупнейшим геополитическим риском, который рынки должны будут оценить в предстоящие месяцы. В этом сценарии деглобализация, разрыв связей, фрагментация, протекционизм, балканизация глобальных производственных цепочек и дедолларизация станут намного более серьёзными рисками для экономического роста и финансовых рынков.

Дополнительные стагфляционные риски, связанные с Трампом, включают его отрицание изменения климата, а также вероятность, что он попытается заменить председателя Федерального резерва США Джерома Пауэлла на более послушную фигуру. Наконец, бюджетная политика Трампа приведёт к увеличению дефицита, который и так уже слишком высок. Решения о снижении налогов, срок которых истекает, будут продлены, при этом сохранятся возросшие расходы на оборону и социальные обязательства. Повысится риск, что «охотники за облигациями» шокируют облигационные рынки значительным ростом доходности. А поскольку размеры частного и государственного долга уже высоки и продолжают повышаться, появится призрак финансового кризиса.

Как говорится, «глупец, это экономика». Предлагаемая Трампом программа экономической политики на сегодня является самой большой угрозой экономике и рынкам во всём мире.