Мировая индустрия ночных развлечений переживает серьезный кризис — Bloomberg описывает неутешительную картину того, как меняется клубная жизнь в городах от Берлина до Сиднея. Цены на недвижимость и растущий пуританизм ее владельцев вытесняют музыкальные заведения из центра на задворки. Промоутеры подсчитывают убытки, а романтические интеллектуалы из газеты Guardian оплакивают былые тусовки как уникальную форму творческих коммьюнити.
Эпидемия ковида унесла жизни тысячи ночных заведений в одной только Великобритании с ее могучей рок-н-ролльной и танцевальной традицией, однако ковид стал лишь одним из факторов упадка. Еще в докарантинные времена соцсети и технологии изрядно урезали потребность людей в живом общении. Подобно тому, как после снятия пандемических ограничений далеко не все вернулись в офисы, почуяв известную прелесть работы на удаленке, так и ночные вечеринки все активнее закрепляются в домашнем формате.
Клубы не выдерживают инфляции и непомерного роста арендной платы, а их по преимуществу юные посетители не в состоянии платить столько за вход и выпивку. Кроме того, клубы все чаще оказываются в культурной звукоизоляции — то, что на юридическом языке называют «деятельностью, сопровождаемой повышенным шумом», жестко ограничивают различными законами о тишине. Малейшие жалобы соседей чреваты отзывом лицензии, таким образом сам оборот «ночная жизнь» теряет смысл с невозможностью играть музыку после 23.00.
Иными словами, есть достаточно объективных причин, по которым люди больше не могут тусоваться по ночам как раньше. Попробуем в свою очередь обозначить пять причин, почему они этого делать еще и не хотят.
Исследования с завидной регулярностью демонстрируют, что алкоголь, особенно крепкий, теряет популярность у молодежи, а это в свою очередь негативно сказывается на заработках ночных заведений. Проблема, однако, не столько в том, что люди стали меньше пить, а в том, что они стали больше есть. Миллениалы и особенно зумеры в куда большей степени зациклены на еде и способах ее приготовления, чем прошлые поколения. Условный тыквенный латте и митболы давно превратились в устойчивую социологическую характеристику, а крафтовые бары, винотеки и гастропабы стали в этой связи более захватывающими местами, нежели собственно клубы с их традиционно нехитрым меню.
Если раньше звездами были диджеи, то теперь их место заняли повара. Для сравнения — в девяностых в Лондоне как клубной столице вообще не было еды в современном ее понимании, никаких хипстерских низкоуглеводных разносолов — закинулся фиш-энд-чипс и вперед на рейв. Как известно, всю новую английскую гастрономию придумал Тони Блэр, пришедший к власти в 1997 году, по крайней мере так сам он об этом заявлял. С той поры постепенно сформировался новый класс заведений, в результате чего сегодня вопрос вечернего досуга звучит в основном как «куда бы пойти пожрать?».
В том же Лондоне или Глазго вы скорее увидите очередь в новую раменную, нежели в клуб. В нынешней ситуации любой здравомыслящий инвестор предпочтет вложиться в предприятие общественного питания, нежели ночную дискотеку. Мир прирастает ресторанами, в которые надо записываться за месяцы вперед (чем люди с азартом и занимаются), а давно ли вы слышали о ночных клубах, куда невозможно попасть? Сейчас это воспринимается как каменный век, а ведь каких-то 15-20 лет назад люди готовы были претерпевать весь спектр унижений, проходя (или не проходя) так называемый фейс-контроль. Вышибалы становились ньюсмейкерами, модные журналы брали у них заискивающие интервью с вопросами, типа «скажите, пожалуйста, есть ли у нас хоть малейший шанс вам понравиться»? Теперь уже трудно представить что-то более противоречащее концепции новой этики, чем эта пещерная процедура, подразумевающая публичную дискриминацию человека за его внешний вид или лишний вес.
Во-вторых, поменялась структура сексуальных отношений — как в моральном, так и в сугубо организационном аспекте.
В ночные клубы традиционно ходили ради знакомств с продолжением, и автомат с презервативами служил такой же знаковой деталью интерьера, как и вертушки ди-джея. Однако сегодня усложнились сами правила физического контакта, и на смену фейс-контролю пришел контроль этический — для необременительного секса требуется энное количество договоренностей на берегу, вплоть до письменного согласия. Но при грохочущем бите в 180 ударов в минуту берега легко попутать, да и соблюсти принцип «мое тело — мое дело» в танцующей толпе тоже затруднительно — а это уже чревато судебными разбирательствами. Это с одной стороны, а с другой — разнообразные дейтинг-сервисы давно и успешно вытеснили клубы с рынка любовных утех. Зачем искать приключений на плохо освещенном танцполе, когда приложения, вроде Feeld, быстро предложат понимающих партнеров по самым точечным и безумным фантазиям, с которыми можно обо всем договориться в спокойной обстановке с соблюдением всех правовых и санитарных норм?
Третий немаловажный фактор — это упрощение доступа к наркотическим средствам в Европе и Америке. В прежние годы условный средний класс покупал и употреблял наркотики в клубах — больше их просто негде было раздобыть, если только ты не имеешь тесных связей среди богемы или криминала. Это придавало клубам ауру маняще-порочной жизни. Но сейчас в мировых столицах эта порочная практика столь же проста и отлажена, как заказ пиццы на дом — новостная рассылка об ассортименте недели, бесконтактная курьерская доставка etc. Таким образом у белых воротничков из бирюзовых офисов совершенно отпала необходимость куда-то тащиться на ночь глядя, задавать там ненужные вопросы в поисках нужных людей и выстаивать потом очереди в туалет с риском быть застуканным секьюрити заведения.
В-четвертых, клубы перестали быть ключевыми разносчиками новой интересной музыки (здесь следует оговориться, что, разумеется, существуют и будут всегда существовать нишевые субкультурные места, но мы сейчас ведем речь о более глобальном тренде). Если в девяностые годы в клубах выстраивался звук будущей эпохи, то сейчас каналы доставки этого звука полностью видоизменились — от стримингов до соцсетей — да и сама необходимость в нем, похоже, отпадает.
Музыка окончательно зациклилась на собственном прошлом и судя по успехам современных поп-гигантов, немногие заинтересованы в новом звучании. Подобно тому, как в кино воцарилась династия Marvel, на музыкальной сцене правят свои супергерои со своей музыкой больших данных, вроде 65-летней Мадонны, которая недавно собрала на пляже в Бразилии полтора миллиона слушателей. Индустрия зарабатывает на реализации самых консервативных ожиданий — поэтому Бейонсе в этом году выпустила кантри-альбом, а Дуа Липа сочинила материал в духе «Аббы». Кстати голограммы «Аббы» в лондонском Ист-Энде в 2022 году зашли на ура, невзирая на весь кризис ночных развлечений. Вообще, интересно, что в случаях подобного масштабирования обычные социологические выкладки перестают работать — люди, забыв про удорожание жизни, вполне готовы платить по 700 фунтов за концерт Тейлор Свифт, а продажа алкоголя (который вроде бы признан непопулярным) на стадионах и крупных фестивалях выросла с 2019 года почти на двадцать процентов. Многие клубы в свою очередь, пытаясь подстроиться под запросы аудитории, перестают искать новые имена и гоняют по тысячному кругу самое замшелое стадионное диско.
Недавний лондонский подкаст BBC в серии «Arts & Ideas» как раз был посвящен закату клубной культуры. Что характерно, завершился он песней Boney M «Rasputin» — что ж, если, по мнению ведущих, именно так звучат клубы, которые мы потеряли, тогда туда им, пожалуй, и дорога.
Наконец, пятая и, пожалуй, главная причина потери интереса к ночной жизни заключается в том, что молодые люди в массе своей поскучнели. Они слишком обеспокоены собственной уязвимостью и неприкосновенностью своих границ. Почти рыцарский культ круглосуточного тусовщика сменился куда более рассудочной (хотя и тоже по-своему безумной) стезей биохакера. В ночных клубах темно и хаотично, а людям стала нужна прозрачность на всех уровнях, в том числе и в развлечениях — что довольно естественно, когда алгоритмы Spotify и Apple Music сами контролируют твой вкус и музыкальный комфорт.
Говоря современным языком, зумеры чересчур таргетированы, тогда как ночная жизнь по определению рандомна. В конце концов, если в свои двадцать лет ты уже на фитнесе, терапии и нутриционной поддержке, то зачем тебе еженощно погружаться в пространство, где всегда сохраняется риск разрушить нервные волокна, ощутить на себе синдром упущенной выгоды или, чего доброго, вступить в абьюзивные отношения? Поэтому, как убедительно спела еще пять лет назад группа Cream Soda — никаких больше вечеринок.
