Переход к маркетинговой схеме работы НПЗ – новация, с которой казахстанское антимонопольное ведомство связывало усиление конкуренции в отрасли, – по факту провалился. Заводы перерабатывают львиную долю нефти по старой процессинговой схеме. «Курсив» разобрался, с чем связано сохранение статус-кво на казахстанском рынке нефтепереработки.
Маленькое противоречие
Структурные реформы в РК экономисты – как международные, так и казахстанские – часто связывают с изменением регулирования на ряде отраслевых рынков страны. А именно – с демонополизацией и деолигополизацией этих рынков, а это означает усиление позиций антимонопольного органа. Реализуя очередной пакет реформ, Акорда в сентябре 2020 года пошла на то, чтобы выделить антимонопольный орган из состава правительства – тогда было создано Агентство по защите и развитию конкуренции (АЗРК), подчиненное и подотчетное непосредственно президенту страны.
Ключевой ежегодно публикуемый документ ведомства – «Отчет о состоянии конкуренции на отдельных товарных рынках и принимаемых мерах по ограничению монополистической деятельности» – рассказывает о предложениях АЗРК и фактически принятых мерах, которые должны были способствовать построению более конкурентных отношений в казахстанской экономике.
В отчете по итогам 2023 года, говоря об изменениях, способствующих развитию конкуренции на товарных рынках страны, авторы отмечают:
«Принят закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам реализации отдельных поручений главы государства», в котором предусмотрено усиление требований к поставщикам нефти в части необходимости аффилированности с недропользователями; переход НПЗ от процессинговой к маркетинговой схеме; предоставление права недропользователям на переработку нефти и дальнейшую реализацию собственных нефтепродуктов; устранение «непродуктивных» посредников путем усиления требований к нефтебазам».
Под процессинговой (давальческой) схемой принято понимать модель взаимоотношений владельца нефти и нефтеперерабатывающего завода, при которой НПЗ оказывает услуги по переработке сырья, а собственником произведенных нефтепродуктов является владелец нефти. В рамках маркетинговой схемы НПЗ становится участником цепочки поставок, приобретая нефть самостоятельно и реализуя произведенные заводом нефтепродукты.
Закон, который упоминают эксперты АЗРК, был принят в конце 2022 года. «Данный закон, по оценкам участников рынка, положительно повлиял на структуру рынка и субъектный состав в части доступа недропользователей к переработке нефти и реализации нефтепродуктов, а также устранения «непродуктивных» посредников», – подчеркивают авторы отчета.
Напомним, что три крупнейших НПЗ страны (атырауский – АНПЗ, павлодарский – ПНХЗ и шымкентский – ПКОП), на которые приходится свыше 90% всей нефтепереработки РК, находятся в периметре полного или частичного контроля нацкомпании «КазМунайГаз».
Данные КМГ не подтверждают переход нефтепереработки на маркетинговую схему.
«Казахстанские НПЗ оказывают только услуги по переработке нефти по установленным тарифам (процессинговая схема бизнеса), – указано в годовом отчете КМГ за 2023 год. – Поставщики нефти реализуют готовые нефтепродукты самостоятельно. НПЗ фокусируются на производственных вопросах, в результате чего оптимизируется деятельность по переработке и сокращаются издержки. Тарифы на услуги по переработке нефти НПЗ РК формируются исключительно из фактических операционных затрат на производство и инвестиционной составляющей (капитальные вложения на поддержание текущего уровня производства, выплата займов, привлеченных на модернизацию)».
Переходим, но остаемся
«Курсив» обратился за разъяснениями в АЗРК. В официальном ответе, подписанном зампредом антимонопольного ведомства Болатом Самбетовым, подчеркивается, что вступившие с конца 2022 года в действие нормы расширили список покупателей нефти на НПЗ. То, как на практике работает маркетинговая схема, в госоргане прокомментировать не смогли.
«Для более подробной информации по вопросу применения маркетинговой схемы на практике рекомендуем обратиться в уполномоченный орган в области государственного регулирования производства нефтепродуктов – Министерство энергетики РК», – рекомендуют в АЗРК.
В Минэнерго «Курсиву» пояснили, что норма 2022 года действительно закрепила за НПЗ «право самостоятельной переработки нефти: так, на Атырауском и Шымкентском НПЗ осуществляется переработка нефти, приобретаемой самостоятельно у нефтедобывающих организаций».
Это же подтверждают изданию в КМГ, уточняя, что объемы приобретаемого сырья на АНПЗ незначительны. Текущую ситуацию на рынке нефтепереработки в нацкомпании характеризуют так:
«В условиях конкуренции на рынке нефтепродуктов, а также на рынке переработки нефти функционирует как процессинговая, так и маркетинговая модель переработки нефти. Здесь нет места для создания неконкурентных условий. Если для нефтедобывающей организации экономически эффективнее реализовать нефть заводу, нежели самостоятельно заниматься маркетингом нефтепродуктов, то заводы приобретают нефть при наличии прогнозируемого экономического эффекта и возможности получения дополнительной прибыли».
То есть корректнее говорить о ситуации, при которой работают обе схемы, а смена схем – «переход», о котором говорят в АЗРК, – не состоялась. В КМГ отмечают, что «полный переход НПЗ на маркетинговую схему сопряжен с рядом рисков, в том числе с необходимостью пополнения оборотного капитала, а также с рисками затоваривания резервуарных парков НПЗ в период профицита топлива на рынке и отсутствием спроса на внешних (экспортных) рынках».
«НПЗ РК готовы перейти на маркетинговую схему, но, по нашему мнению, это приведет к монополизации рынка в структуре КМГ и отсутствию конкуренции на товарных рынках», – резюмируют в «КазМунайГазе», замыкая цикл аргументов о пользе конкуренции на топливном рынке Казахстана.
По цепочке ниже
Разорвать замкнутый круг казахстанской нефтепереработки помогает смена оптики. Необходимо опуститься от НПЗ по цепочке поставок и посмотреть, как обстоит ситуация здесь.
Одним из крупнейших давальцев в РК является ТОО «Petrosun»: в КМГ оценивают его долю от переработки по итогам 2023 года соответственно в 66% от объемов ПКОП, 45% от ПНХЗ, 31% от АНПЗ. Компания, основанная в 2012 году, на протяжении 10 лет была подконтрольна китайской CNPC (51%) и структурам Тимура Кулибаева (49%), зятя первого президента РК Нурсултана Назарбаева. Летом 2022-го доля Кулибаева за 1 тенге ушла в собственность «КазМунайГаза». Новый актив, как указывают в КМГ, позволил нацкомпании нарастить долю в распределении нефтепродуктов на внутреннем рынке до 80%. После сделки общая схема работы компании не изменилась: товарищество приобретает нефть у производителей, перерабатывает на НПЗ и реализует на внешнем и внутреннем рынках. Вот как обозначают цели Petrosun в КМГ: «эффективное оперирование на рынке нефтепродуктов РК, обеспечение энергетической безопасности и получение максимальной прибыли при реализации ГСМ на внутренний рынок нефтепродуктов и на экспорт».
Petrosun – высокорентабельная компания. По оценкам Kursiv Research, основанным на данных КМГ, рентабельность продаж оптовика в 2023-м составила 7% (второй год подряд), рентабельность активов – 69% (в 2022-м – 39%). В том же году показатель ROS ПНХЗ находился на уровне 36% (правда, годом ранее всего 7%), ROA – 17% (в 2022-м – 2%). Данные финансовой отчетности Petrosun за предыдущие периоды недоступны, нельзя исключать, что ROS компании был значительно выше.
Природа высокой рентабельности оптовика могла заключаться в существенной разнице между ценами на нефть экспортных поставок и ценами на внутреннем рынке, которая возникает, как неоднократно указывал антимонопольный орган, из-за ограничений доступа к трубопроводной инфраструктуре.
«В рамках реализации дерегулирования рынка и повышения инвестиционной привлекательности для частного рынка необходимо перейти к обеспечению внедрения механизма сбалансированного ценового регулирования на нефть и нефтепродукты с использованием ценовых индикаторов внутреннего (срочные контракты, фьючерсы, внебиржевые деривативы) и внешних товарных рынков (нетбэк), отказавшись от прямого регулирования цены государством», – отмечают в АЗРК.
Если доступ к трубопроводной инфраструктуре станет равным, а цены на внутреннем рынке равнодоходными с экспортными, downstream-сегмент нефтяного бизнеса (нефтепереработка) также станет привлекательным для инвесторов и маркетинговая схема, возможно, придется ко двору. Однако это перспектива 5–10 лет.
Процессинг или маркетинг?
Дискуссии вокруг того, какая модель работы НПЗ – процессинговая или маркетинговая – оптимальна, идут не только в РК, но и в РФ.
Аргументы экономистов и представителей отраслевых ассоциаций скорее против процессинга.
«При процессинге в балансе НПЗ не учитываются полные затраты на производство, так как в этих затратах не отражается стоимость (цена) перерабатываемой нефти. Вследствие этого себестоимость производимых нефтепродуктов, равно как и их цена, определяется не на уровне НПЗ, а на уровне холдинга, что ведет к искажению реального объема затрат в перерабатывающем производстве», – подчеркивает в автореферате к своей диссертации российский кандидат экономических наук Анна Семенова.
В результате применения процессинговой схемы НПЗ лишаются стимулов к снижению издержек и не могут аккумулировать средства для реализации инвестпроектов.
«Применение процессинга во многом обусловлено стремлением нефтяных компаний концентрировать в руках высшего менеджмента все денежные потоки, что, в частности, дает возможность проведения непрозрачных схем движения капиталов, ведущих к уклонению от налогообложения. Такого рода явления встречаются довольно часто и широко известны общественности, – указывает экономист. – Между тем отказ от процессинга не только не влечет никаких отрицательных деформаций в хозяйственном механизме, а, напротив, оборачивается положительными результатами, в том числе прозрачностью в движении финансовых ресурсов».
Схожее мнение высказывали и в российской Ассоциации нефтепереработчиков и нефтехимиков (АНН), прибавляя, что беспроцессинговая модель позволяет государству видеть более четкую картину с финансовой отчетностью НПЗ и объективнее оценивать реальную эффективность предприятий.
Тем не менее в последние годы примеры, когда нефтеперерабатывающие заводы уходят от беспроцессинговой модели к процессинговой, на российском рынке появляются, а обратных переходов нет.
В январе 2021 года на процессинг нефти перешли четыре НПЗ «Лукойла» (в Волгограде, Перми, Нижнем Новгороде и Ухте). Фактически произошло возвращение к схеме, от которой компания отказалась в 2005 году. Тогда в «Лукойле» посчитали, что беспроцессинговая схема предоставит «более четкую картину финансовой рентабельности НПЗ» и обеспечит «более легкое получение финансирования для их модернизации».
Но в июле 2023 года руководство российского нефтяного гиганта начало искать механизмы оптимизации организационных затрат, и одна из мер, которые были предложены, – возвращение к процессинговой схеме переработки. Теперь нефтеперерабатывающие мощности «Лукойла» работают с давальческим сырьем головной компании, возвращая ей готовые нефтепродукты.
