В августе, ровно 50 лет назад, Ричард Никсон ушел в отставку с поста президента США. Сегодня, когда все взоры устремлены на ноябрьские выборы американского президента, этот юбилей дает повод задуматься о внутренних противоречиях политического лидерства в Америке, пишет в колонке для Project Syndicate преподаватель Йельского университета Стивен Роуч.
Злоупотребления исполнительной властью резко контрастировали с достижениями Никсона в сфере внешней политики. Будучи убежденным антикоммунистом, он удивил весь мир, отправившись в 1972 году в Китай. Своей стратегией триангуляции Никсон эффективно изолировал бывший СССР, что в итоге помогло завершить Холодную войну.
Может ли такой же прорыв произойти снова? Учитывая назревающее столкновение двух супердержав – США и Китая, новый стратегический прорыв, конечно, необходим. Обе страны, которыми движут политически мотивированные, ложные идеи, встали на путь столкновения, и реального выхода из ситуации не видно. Чтобы спровоцировать эскалацию конфликта, многого не нужно – инцидент в Тайваньском проливе или Южно-Китайском море, или же усиление американской политики сдерживания.
План Трампа и план Харрис
Дональд Трамп, в случае его победы на выборах президента в ноябре, вряд ли урегулирует конфликт США и Китая. Как и во время первого срока, он намерен повышать пошлины. Трамп уже предложил повысить американские пошлины на китайский импорт до уровня 50-60%, хотя во время первого срока он уже поднял их с 3% в начале 2018 года до 19% в 2020-м.
Как и в случае с предыдущими пошлинами Трампа, новое повышение ударит бумерангом. Во-первых, пошлины – это налог на китайских экспортеров, повышающий цены для потребителей в США. По данным нового исследования Института международной экономики Петерсона, дополнительные издержки от предлагаемых Трампом новых пошлин составят как минимум 1,8% ВВП, что почти в пять раз больше издержек, возникших из-за первого раунда его пошлин.
Во-вторых, я уже давно пишу о том, что пошлины на китайские товары никак не сокращают общий размер внешнеторгового дефицита в экономике США. Пошлины перекладывают этот дефицит на других (как правило, более дорогих) иностранных поставщиков. Именно это произошло после повышения пошлин во время первого срока Трампа: двусторонний дефицит в торговле с Китаем сократился, но это сокращение было с лихвой компенсировано ростом дефицита в торговле с Мексикой, Вьетнамом, Канадой, Южной Кореей, Тайванем, Индией, Ирландией и Германией.
У Камалы Харрис, похоже, нет намерений сильно повышать пошлины. Но она явно склонна поддержать выбранную Джо Байденом доктрину «маленького двора за высоким забором», которую председатель Китая Си Цзиньпин называет политикой «всестороннего сдерживания, окружения и подавления» Китая. Это означает сохранение байденовских пошлин (в основном унаследованных от Трампа), целевых санкций, а также стратегии избавления от рисков и переноса производства в дружественные страны. Хотя антикитайские подходы, унаследованные Харрис от Байдена, выглядят менее агрессивными, чем потенциальные мегапошлины Трампа, вряд ли они помогут деэскалации напряженности.
Оба кандидата, похоже, различаются во взглядах на Тайвань. В конце июня в интервью изданию «Bloomberg Businessweek» Трамп сделал акцент на сугубо деловом подходе к вопросу защиты Тайваня от Китая. Он утверждал, что, подобно страховым взносам, Тайвань должен платить США за оборону. Ранее Трамп занимал такую же позицию в отношении Европы, НАТО и даже Японии: богатые страны должны платить США за услуги защиты.
Я не поддерживаю такой наемнический подход к внешней политике США. Но я должен признать, что тактика Трампа вполне могла бы переложить бремя сдерживания Китая с США на Тайвань. Это было бы позитивно – в той степени, в какой могли бы уменьшиться прямые противоречия между двумя сверхдержавами. Однако это не стратегический рецепт урегулирования конфликта.
Фактор Уолза
Ни Трамп, ни Харрис не предрасположены к завершению конфликта между США и Китаем, однако можно увидеть потенциальный намек на возможность никсоновского прорыва в отношениях с Китаем в тот факте, что Харрис выбрала губернатора Миннесоты Тима Уолза кандидатом в вице-президенты.
Как и у бывшего президента США Джорджа Буша-старшего, который возглавлял американское представительство в Пекине в 1974-75 годах, у Уолза особые связи с Китаем. Впервые он отправился туда в качестве учителя в 1989 году, как раз во время трагических событий на площади Тяньаньмэнь. Именно они определили его взгляды на то, что позднее он назвал «немыслимыми» тенденциями в Китае. Уолз даже выбрал днем своей свадьбы 4 июня 1994 года – пятую годовщину трагедии на площади Тяньаньмэнь.
С учетом этого опыта Уолз, будучи конгрессменом в 2007-2019 годах, уделял много внимания защите прав человека в Китае. Он поддержал резолюцию, посвященную 20-й годовщине июньских событий 1989 года, а также действия Конгресса в поддержку китайских активистов, включая Чэнь Гуанчэна, Лю Сяобо и продемократические группы Тибета и Гонконга.
Однако, помимо обеспокоенности правами человека, а также военной агрессии Китая в Южно-Китайском море, Уолз подчеркивал важность поддержания устойчивых отношений США и Китая. По его словам, абсолютно необходим диалог, и его «обязательно нужно вести». Иными словами, он мог бы обеспечить прагматизм, которого так остро не хватает американским позициям в отношении Китая с их усиливающейся синофобией.
Сменить вражду на конкуренцию
Вице-президенты редко выступают с крупными политическими инициативами. Но в данном случае взгляды Уолза на Китай повышают шансы на то, что администрация Харрис предпримет инициативу в духе Никсона. Харрис и Уолз разделяют озабоченность ситуацией с правами человека в Китае, а также напряженностью в Южно-Китайском море. Но они также понимают, что коррекция курса в проблематичных китайско-американских отношениях – это неотложный императив.
Такие нюансы в подходах позволили бы им одновременно решить несколько задач. Они могли бы сделать своим приоритетом возобновление политики взаимодействия, а не усугубление каждой из проблем в конфликтных отношениях двух стран. Именно это позволило Никсону освободиться от идеологических предубеждений и начать диалог с Китаем в 1972 году. Уолз вполне мог бы изменить баланс в китайской политике Харрис.
Многие из нынешних геостратегических обстоятельств пугающе похожи на климат Холодной войны полувековой давности. Кто еще, если не вдумчивый новый президент США, мог бы смягчить опасную динамику в отношениях с другой сверхдержавой и сменить вражду на конкуренцию, а эскалацию конфликта – на его урегулирование?
При Трампе и Байдене китайская проблема Америки усугублялась. Если в ноябре выиграет Харрис, положение может измениться.
Copyright: Project Syndicate, 2024
