Экономика Казахстана оказалась менее «сложной», чем у Кыргызстана и Узбекистана

На минувшей неделе аналитики Harvard Growth Lab (междисциплинарный проект на базе Гарвардского университета) обновили свой атлас экономической сложности, добавив данные за 2023 год. Интерес для большинства публики составляет рэнкинг стран по значению индекса экономической сложности (ECI). 

Наиболее свежий индекс включает 133 экономики, в числе которых и Казахстан. Наша страна занимает 84-е место, опережая такие экономики постсоветского пространства, как Азербайджан (91-е место) и Россия (94), но уступая балтийским Эстонии (29), Литве (34), Латвии (38), а также Беларуси (42) и соседям по ЦА – Кыргызстану (59) и Узбекистану (80). 

Как могло получиться, что у страны, лидирующей в регионе по объему экономики и ВВП на душу населения, такая низкая экономическая сложность? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо «провалиться» в детали проекта в целом и в методологию расчета ECI. 

Проект под руководством Рикардо Хаусманна, профессора политэкономии Гарвардской школы Кеннеди, ставит задачей не только визуализировать торговые потоки в международной торговле, но и определить причины роста экспорта той или иной отрасли и страны, сложности экономики на базе экспорта, и каковы перспективы роста экономики в ближайшие 5–10 лет на базе изменения ее сложности. 

Под сложностью экономики авторы проекта понимают технологическую сложность экспортируемых ею товаров. Логика здесь следующая: чем более сложные товары вы способны реализовать на мировом рынке, тем ваша экономика сложнее. Чтобы отнести товар к тому или иному уровню технологической сложности, команда Harvard Growth Lab использует международную классификацию товаров SITC. 

Экономическую сложность команда Хаусманна выводит из уровня диверсификации экспорта и универсальности экспортируемых товаров, итеративно используя метод отражений. В итоге примерно 20 итераций получается значение диверсификации экспорта конкретной экономики и среднемировое значение. Затем второе вычитают из первого и корректируют на стандартное отклонение. 

Чем более высокое значение получается в итоге, тем более сложные и редкие товары экспортирует экономика. Чем значение меньше – тем более распространенные и простые (например, сырье). 

Казахстан в 2023 году экспортировал товаров на $79 млрд, в структуре нашего экспорта доминировал один продукт – сырая нефть. Его доля составила 54% всего экспорта. Если учесть, что следующие пять позиций – уран, медь, ферросплавы, природный газ и пшеница – дают в сумме еще 20% всего экспорта, становится ясно, что диверсификация у нас слабовата. Беглый анализ агрегаторов мировой статистики показывает, что экспортеров нефти в мире не менее полусотни, а влияние на рынок оказывают клуб из 25 стран, 13 из них входят в ОПЕК. То есть и с уникальностью у нас проблемы. 

Как итог, наш индекс экономической сложности по итогам 2023 года отрицателен (-0,38), и он вот уже четверть века не выходит в зону положительных значений. Хотя за последние пять лет в страновом рейтинге мы поднялись на шесть позиций.  

Экспорт нашего более «сложного» соседа – Кыргызстана – $3 млрд. Около 45% составляют золото и концентраты драгметаллов. Следом за товаром-лидером в топ-10 идут мобильные телефоны, автомобили, медный лом, сухофрукты, посудомоечные машины, уголь. Несложно понять, что кыргызстанскую промышленность в этом списке представляют только металлурги и угольщики, и, возможно, автосборочные предприятия. Всего топ-10 товаров дают 62% всего экспорта – концентрация значительная, но до казахстанской ей далеко. Индекс сложности экономики Кыргызстана – 0,02, то есть слегка положительный. 

Кыргызстан, как и Казахстан, специализируется на экспорте сырья. Другое дело, что этого сырья у наших соседей значительно меньше, чем у нас. Примерно такая же ситуация с Узбекистаном, в структуре экспорта которого золото занимает около 40%, а еще 7% экспорта дает хлопок. 

Вывод: Казахстан обгонит соседей по индексу экономической сложности, когда сократит экспорт нефти при сохранении других экспортных продуктов в структуре его поставок на мировой рынок. Произойдет это за горизонтом 2030 года, после прохождения пика добычи и экспорта нефти. 

Здесь самое время вспомнить об основных недочетах ECI. Первый и главный из них – индекс упрощает сложность. Развитость экономики не сводится к уникальности и разнообразию экспорта. За бортом остаются такие факторы, как инновации, образование, инфраструктура и институциональная среда. Из-за узости одного торгового показателя исследователи Observatory of Economic Complexity (OEC) начали измерять многомерное измерение сложности, включая показатели патентной активности и количества научных публикаций. 

ECI не учитывает внутристрановую ценность: произведены ли все экспортированные товары из выпущенных в этой стране компонентов, или экономика – это цех по сборке. А может быть, склад для реэкспорта? 

Показатели индекса зависят от глобальной структуры торговли: выросли цены на нефть или чипы для ИИ – и малая экономика может выпускать этого товара больше, а других нет. Стала ли она от этого сразу менее «сложной»? Здравый смысл подсказывает, что нет, но цифры ECI говорят об обратном.  

В конце концов, спорны представления о том, что производство и экспорт сырья тождественны низкому технологическому уровню. Люди, которые заявляют, что производство нефти – технологически простой процесс, с высокой вероятностью плохо понимают, о чем они говорят. И уж точно не представляют, какой широкий набор технологий из самых различных сфер он в себя включает. Не случайно переход на Индустрию 4.0 во многих странах мира, в том числе и РК, начался именно с нефтегазового сектора. 

При этом место в рейтинге ECI было индикатором успеха в нескольких казахстанских индустриальных госпрограммах. Необходимо признать нашу общую ошибку: ECI (тем более место страны по этому показателю) не годится как индикатор госпрограмм промышленного развития. Хозяйственная жизнь сложнее, чем этот расчетный показатель. 

И все же недостатки не лишают ECI объяснительной и прогностической ценности. Действительно, страны с высоким уровнем экономической сложности – это, как правило, развитые экономики с диверсифицированной промышленностью. Если мы взглянем на лидера рейтинга – Швейцарию (2,64), которая обошла предыдущего чемпиона – Японию – всего на 0,08. Страна, которая как и Казахстан с Кыргызстаном, не имеет выхода к морю, с одной из самых высоких в мире стоимостей труда, экспортировала на $421 млрд (2023). В список поставляемых на мировой рынок товаров входит продукция от золота, ювелирной продукции и часов до медикаментов, насосов и кофемашин. 

Сможем ли мы быть настолько же эффективными, как швейцарцы – ответ пока скорее отрицательный. Швейцарская промышленность, финансы и наука выросли в сердце развитой Западной Европы, от соков которой активно питались. 

Однако стремиться расширять количество производимых товаров, стимулировать экспорт любых товаров и услуг все же стоит. Особенно, если богатых соседей у тебя нет. Такой путь может оказаться успешным, если не отступать от него несколько десятилетий. Пример тому – Корея, которая идет на четвертом месте (ECI=2,33): путь от аграрной экономики до одного из глобальных технологических лидеров занял около 40 лет. 

На этом пути важно не скатываться в схематичное деление товаров и индустрий на менее и более технологически сложные. С индексами легко ошибиться.