Казахстанцы могут получить западное медицинское образование, не уезжая из страны
Мы собрали информацию у экспертов по медицинскому образованию из разных стран и сравнили с тем, что происходит в Казахстане. Эта статья поможет понять, в чем отличие систем медицинского образования и что необходимо сделать, чтобы казахстанские врачи получали такое же образование, как и везде в мире, а пациенты перестали выезжать для лечения из страны.
Содержание:
Как организовано постдипломное образование врачей в США?
Как учат врачей в Израиле?
Что сейчас есть в Казахстане в сфере медицинского образования?
Что делать молодому врачу, чтобы стать профи, не уезжая из Казахстана?
Как организовано постдипломное образование врачей в США?
Отвечает Вадим Гущин, руководитель департамента онкологии клиники Mercy (Baltimore, Maryland), академический директор проекта последипломного обучения онкологов в Казахстане (IPSM)
В США система постдипломного медицинского образования исходит из потребностей общества, прежде всего, по мнению пациентов и профессиональных медицинских ассоциаций. Профиль «идеального выпускника» определяют, прежде всего, медицинские ассоциации и пациенты, а также работодатели и регуляторы (комиссии, выдающие лицензии на лечебную деятельность) – не только медицинские ассоциации и больницы, но и пациенты, работодатели. Помимо знаний и технических навыков, большое внимание уделяется коммуникации, умению принимать решения и работать в команде, а также пониманию системы здравоохранения. Обучение в резидентуре – это структурированный процесс, который направлен на постепенное освоение необходимых компетенций и сопровождается регулярными оценками и обратной связью. Последний год резидентуры подразумевает полную ответственность резидента за пациентов и самостоятельно проводимые операции под наблюдением опытных врачей.
Этапы профессионального становления врача в США начинаются со сдачи серии экзаменов USMLE, проверяющих фундаментальные и клинические знания. Далее следует резидентура длительностью от 3 до 7 лет, поступление в которую осуществляется через систему распределения NRMP. Завершение резидентуры связано с возможностью сертификации специалиста (board certification), что подтверждает высокий уровень подготовки врача. Дополнительно выпускники могут пройти феллоушип (1–3 года) для углубленного изучения узкой специальности.
Путь после диплома включает интернатуру (первый год резидентуры), основную резидентуру и, возможно, аспирантуру (получение степени PhD, MPH или MSc). Обычно дополнительная научная подготовка интегрируется между вторым и третьим годами резидентуры.
Поступление в резидентуру требует высокого уровня академической подготовки и соблюдения формальных требований, особенно для иностранных врачей (International Medical Graduates, IMG). Для участия необходимо наличие диплома аккредитованного медицинского вуза, успешная сдача USMLE Step 1 (фундаментальные науки) и Step 2 CK (клинические знания), тест на медицинский английский OET и, желательно, клинический опыт в США (observerships, externships). Важны также рекомендательные письма от американских врачей. Все документы подаются через электронную систему ERAS, а распределение мест осуществляется через NRMP. Для иностранных кандидатов необходимы визы J-1 или H-1B.
Важное значение имеют не только академические показатели, но и личная мотивация, рекомендации и собеседования. Каждая резидентура имеет свое направление (академическое, исследовательское, практическое), и кандидат должен понятно и честно показывать в мотивационном письме свое понимание и соответствие этим целям.
Продолжительность резидентуры варьируется в зависимости от специальности: терапия, педиатрия и семейная медицина — 3 года, психиатрия и анестезиология — 4 года, общая хирургия — 5 лет, нейрохирургия — 7 лет. Субспециализации (кардиология, гастроэнтерология, онкология) занимают дополнительно 2–3 года.
Учебные программы включают обязательные регулярные занятия, разборы клинических случаев, журнальные клубы и симуляционные тренинги. Структура обучения подразумевает обязательные ротации по различным клиникам и отделениям, что дает врачам широкий и разносторонний клинический опыт. Резиденты работают под наблюдением 20-40 врачей за время обучения, а индивидуальные наставники помогают резидентам в постановке целей, профессиональном росте и решении трудностей.
Прогресс резидента тщательно отслеживается через наблюдения, регулярную обратную связь, формальные оценки после каждой ротации и ежегодные экзамены. Clinical Competency Committee (CCC) анализирует результаты и принимает решение о переходе резидента на следующий уровень или завершении программы. В случае трудностей предусмотрены индивидуальные планы дополнительного обучения или даже прекращение участия в программе.
В США нет единого государственного финального экзамена. Вместо этого готовность резидента определяется CCC. Выпускники могут получить сертификацию от профессиональных советов, таких как American Board of Surgery, сдавая письменный экзамен (multiple choice) и устный экзамен (обсуждение клинических ситуаций).
После окончания резидентуры врач приобретает полную самостоятельность (юридическая ответственность есть всегда, даже у резидентов) за клинические решения и исход лечения. Возможности после окончания программы разнообразны: самостоятельная практика в больницах и клиниках, субспециализации через феллоушипы, академическая карьера, наука, медицинский менеджмент или работа в международных проектах.
Фундаментальные принципы системы — обучение через реальную клиническую практику, компетентностно-ориентированный подход и культура открытого анализа ошибок, направленные на безопасность пациентов. Система отличается тем, что профессиональное сообщество самостоятельно устанавливает высокие стандарты компетенций, значительно превышающие минимальные государственные требования.
Как учат врачей в Израиле?
Отвечает Яков Фишман, исполнительный директор International Health Equity Agency (Israel).
Последипломное медицинское образование в Израиле построено по принципу: «Мы страдали, чтобы стать врачами, и вы тоже пострадайте». Руководит процессом мощная структура – профсоюз врачей, точнее его Научный совет, обладающий практически неограниченной властью. После окончания медвуза молодой доктор проходит годовой стаж (в ближайшее время он станет существенно короче – всего три месяца для отличников). Затем нужно найти (что само по себе целое искусство) место в резидентуре (специализации).
Попасть в резидентуру – отдельный и сложный квест. Требования простые: медицинский диплом, лицензия, увесистое портфолио и 2-3 письма с рекомендациями от весьма уважаемых врачей. Однако даже этого бывает недостаточно, поскольку судьбу абитуриента определяет собеседование с заведующим отделения и группой старших врачей. На практике оказывается, что решающую роль играют не оценки или даже не рекомендации, а личные связи и предварительное знакомство с руководством клиники. Именно поэтому молодые врачи стараются проходить стаж там, где мечтают стать резидентами.
Обучение на большинство специальностей занимает 5-6 лет, хотя семейным врачам и терапевтам удается отделаться за 4 года. График работы резидентов суров: 50-70 часов в неделю, дежурства длиной до 26 часов (в периферийных больницах с недавних пор они сокращены до 21 часа, но не факт, что новшество приживется). Учеба встроена в клиническую практику: ежедневные доклады, обходы, разбор интересных случаев и обязательные ротации по разным отделениям. На формальное обучение выделяется от силы 4-6 часов в неделю, но еще до десяти часов личного времени уходят на чтение статей, подготовку презентаций и экзамены.
Ключевой принцип – обучение на практике. Израильский резидент быстро набирает опыт, находясь под постоянным наблюдением старших коллег. Поначалу он лишь озвучивает свои предположения, но постепенно получает все больше автономии, хотя юридически полную самостоятельность обретает только после сдачи финального экзамена. Очень важен и междисциплинарный подход: например, онкологи регулярно участвуют в консилиумах, где получают ценный опыт и обратную связь.
Качество подготовки контролируют через обязательный электронный журнал, в котором резиденты должны (зачастую задним числом) фиксировать все проведенные процедуры, посещенные лекции и ротации. Кроме того, есть два этапных экзамена: промежуточный письменный «Этап А» и устный финальный «Этап Б». Первый сдают после двух лет обучения, его успешное прохождение обязательно для допуска к финальному. На последнем экзамене кандидаты разбирают сложные клинические кейсы перед строгой комиссией, которая проверяет не только знания, но и клиническое мышление, навыки принятия решений, моральные и этические установки.
После успешного окончания резидентуры молодой врач получает лицензию специалиста и формально полную самостоятельность, хотя привычка советоваться со старшими коллегами остается надолго. Специалист может работать в клинике, заняться частной практикой, уйти в науку или даже в медицинские технологии.
Сила израильской системы – в ее гибкости и, парадоксально, низкой формализации. Несмотря на общий хаос, процесс прекрасно интегрирует науку в практику, поощряет мультидисциплинарность и очень рано начинает доверять молодым врачам ответственные решения. Таким образом, в резидентуре есть своеобразный «дневной режим» – строгий контроль со стороны старших врачей и обучение командной работе, и «ночной режим», когда резиденты остаются один на один с пациентами и учатся автономности.
В итоге получается система, которая, несмотря на весь свой слегка абсурдный характер, эффективно готовит врачей, способных мыслить независимо, действовать быстро и сохранять пациентоцентричность даже в самых экстремальных ситуациях.
Что сейчас есть в Казахстане в сфере медицинского образования?
Отвечает Мейрам Мамлин, врач-колоректальный хирург Национального Научного Онкологического Центра (Астана), клинический наставник Nazarbayev University School of Medicine (NUSOM), клинический наставник International Postgraduate School of Medicine (IPSM):
Работая клиническим наставником в Медицинской школе Назарбаев Университета (NUSOM), я ежедневно вижу, как возможно реализовать в Казахстане современную модель медицинского образования. Мы обучаем студентов и резидентов не просто по учебникам, а через клиническую практику, мультидисциплинарные кейсы, симуляции и культуру профессиональной ответственности. В центре обучения — пациент, а не экзамен.
Такой подход во многом опирается на принципы, заложенные еще в знаменитом отчете Абрахама Флекснера (Flexner Report, 1910), подготовленном при участии Фонда Рокфеллера и Университета Джонса Хопкинса. Этот документ впервые системно реформировал медицинское образование в США: установил научную базу, связь с клиникой, требования к университетским больницам и к самим преподавателям.
Спустя сто лет эти идеи были переосмыслены в глобальном докладе The Lancet Commission (2010). В центре внимания — врач как лидер, критически мыслящий профессионал, способный работать в быстро меняющемся мире. Главное послание: реформировать нужно не только студентов, но и систему, и прежде всего — преподавателей.
В Казахстане мы уже наблюдаем определенные позитивные сдвиги: переход на резидентуру, элементы компетентностного подхода, внедрение OSCE и симуляционного обучения. Nazarbayev University демонстрирует, что международные стандарты реально применимы в наших условиях. Но вне таких центров реформа остается поверхностной. Во многих медицинских вузах сохраняются устаревшие методы преподавания, низкая клиническая вовлеченность студентов, а главное — неготовность преподавателей к новым форматам. Это — системный вызов.
При этом важно понимать: Казахстан — страна со средней экономикой и ограниченными ресурсами, что накладывает жесткие рамки. Врачи сталкиваются с перегрузкой, недостаточной оплатой, слабым социальным статусом и эмоциональным выгоранием. В таких условиях сложно ожидать, что практикующие врачи массово станут педагогами-новаторами, если не создать для этого реальные стимулы. Сегодня врач и лечит, и учит, и заполняет бесконечные документы, и несет юридическую ответственность. Наставничество в таких условиях часто становится «дополнительной нагрузкой», а не частью профессионального роста.
Тем не менее именно поэтому трансформация системы должна быть стратегически выверенной, прицельной и поэтапной. Нельзя просто копировать модель из США или Израиля — нужно адаптировать лучшие практики под нашу реальность. NUSOM сегодня остается своего рода «пилотными зонами» реформ, где и врачи, и преподаватели получают больше автономии, возможностей и профессиональной поддержки.
Например, я лично получил возможность пройти обучение в Питтсбургской школе медицины и познакомиться с американской резидентурой изнутри. Уже три года подряд команда клинических наставников из Питтсбурга приезжает в NUSOM дважды в год и проводит четырехдневные мастер-классы о том, как эффективно обучать студентов и резидентов.
Два года назад я присоединился к программе IPSM (International Postgraduate School of Medicine) в роли клинического наставника. Эта школа оказалась удивительно созвучной по духу и структуре с NUSOM. Здесь также в центре внимания — развитие клинических и хирургических компетенций у резидентов. Особенно ценным стал для меня опыт участия в системной работе по развитию преподавательского состава — faculty development. Это не просто обучение, а живой академический процесс, в котором ты растешь вместе с коллегами и студентами. Такой опыт невозможно передать через формальные лекции — его можно только прожить.
Что делать молодому врачу, чтобы стать профи, не уезжая из Казахстана?
Ждать полной победы идущей реформы медицинского образования можно долго, а учиться и продолжать работать нужно уже сейчас. Многие талантливые выпускники медицинских вузов принимают решение покинуть Казахстан, чтобы продолжить обучение в Европе или США, где эти реформы завершены уже много десятилетий назад. Многие из этих выпускников после обучения на западе предпочитают не возвращаться в Казахстан: пациенты теряют талантливых врачей, а государство теряет ресурсы, потраченные на обучение этих ребят. Это огромная проблема для всего медицинского образования – так мы теряем многих отличных выпускников медицинских вузов.
Однако уже сейчас в Казахстане реализуются программы современного международного медицинского образования: NUSOM и IPSM. При этом если NUSOM – это государственный проект, который является официальным вузом, то IPSM – это благотворительный и менее формальный проект, который реализуется полностью на средства частных меценатов, совместно с крупнейшими клиническими базами в области онкологии в Астане, Караганде и Семее. Еще одно отличие NUSOM и IPSM – различие в специализации. NUSOM закрывает широкий спектр последипломного образования от общей хирургии до педиатрии, однако практически не затрагивает онкологию. А вот IPSM, напротив, концентрируется на обучении именно в области онкологических специальностей: клиническая и хирургическая онкология, онкологическая патоморфология, онкогематология.
В обе школы прием заявок длится буквально последнюю неделю. И если вы молодой врач, который думает о специализации, то вот вам две ссылки, которые позволят получить такое же обучение, как на Западе, бесплатно и не покидая родную страну.
