PO, ВИЭ и логистика: что принес Казахстану визит Токаева в Эмираты
Визит президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Объединенные Арабские Эмираты весной 2025 года стал важной вехой в развитии двустороннего стратегического партнерства. Подписанные соглашения охватывают ключевые сферы: энергетику, логистику, исламское финансирование, IPO государственных активов и устойчивое развитие. Как отмечают экономисты, договоренности с фондами ADIA и Mubadala, а также интерес эмиратской стороны к инфраструктурным проектам, свидетельствуют о высоком уровне доверия и готовности ОАЭ инвестировать в долгосрочное развитие Казахстана.
IPO госактивов и стимул для AIX
Одним из ключевых направлений переговоров стал листинг казахстанских госактивов через Международный финансовый центр «Астана» (МФЦА) на бирже AIX. Как подчеркивает экономист, генеральный директор AERC, Жаныбек Айгазин, биржа создавалась по модели английского права, ориентированной на работу с иностранными инвесторами. Но одна из главных проблем площадки — это низкая ликвидность, которую и должен решить приход крупных суверенных фондов.
«Весь вопрос в том, чтобы акции были ликвидны. У нас на бирже — и KASE, и AIX — всегда не хватало ликвидности. Даже на крупнейших площадках вроде NASDAQ или LSE есть активы, которыми трудно торговать. Поэтому приход фондов ADIA и Mubadala — это одна из многочисленных возможностей. Они могут выступить якорными инвесторами, что оживит рынок», — считает Айгазин.
Экономист подчеркивает, что выход на биржу компаний в Казахстане, это в первую очередь выход нацкомпаний, конечным владельцем которых является государство. А значит он имеет не только финансовое, но и репутационное значение: это требует соблюдения международных стандартов отчетности, прозрачности и корпоративного управления. В этом контексте интерес инвесторов из ОАЭ может послужить катализатором глубинных реформ в госсекторе.
«Продажа 49% — это максимум, на что пойдут. Но и этого достаточно, чтобы привлечь портфельные инвестиции и улучшить корпоративное управление. Важно, чтобы инвестиции были не разовыми, а стратегическими», — комментирует эксперт.
Он отмечает, что правительство вряд ли пойдет на продажу контрольных пакетов. Однако даже миноритарное участие иностранных инвесторов может стать важным шагом.
В свою очередь финансовый конультант и автор телеграмканала ArtFinanz Расул Рысмамбетов считает, что привлечение фондов вроде Mubadala, ADIA, казахстанских активов через МФЦА — хороший сигнал.
«Мы предлагаем не просто рынок, а вход в Центральную Азию через англоязычную юрисдикцию с международным арбитражем. Это потенциально “длинные» деньги.Также наблюдается рост прозрачности госактивов. Если МФЦА тоже подтянет свою прозрачность (а сейчас, честно говоря, часто не видно конечных акционеров), это усилит доверие. Конечно, остаются риски — возможна переоценка активов, возможно недовольство общества перед приватизацией. Поэтому отбор активов должен быть максимально корректным, а коммуникация — предельно прозрачной. Важно исключить ситуации, когда за «арабским флагом» в страну заходят какие-то «левые» структуры. Это критически важно для Казахстана”, — пояснил он.
Зеленая энергетика: возможности и вызовы
Еще одним направлением, получившим развитие в ходе визита, стали инвестиции в проекты возобновляемой энергетики. Обсуждается строительство ветропарка мощностью 1 ГВт. Казахстан обладает высоким потенциалом в области ВИЭ, особенно в западных и южных регионах. Однако есть и сдерживающие факторы — климатические условия, изношенность сетей и отсутствие гибких механизмов поддержки.
«Пока что ВИЭ в Казахстане — это дорого. У нас меньше солнечных дней, сильная зависимость от угольной генерации, а себестоимость новых мощностей все еще высока. Переход на возобновляемые источники невозможен без субсидий и господдержки», — объясняет Айгазин.
Рысмамбетов, в свою очередь, подчеркивает необходимость начинать с малых, но реализуемых проектов: «Один гигаватт — это нормальный, не самый амбициозный и реализуемый проект. Пока кластер ВИЭ в Казахстане маленький, но вполне рабочий», — говорит он.
Кроме того, эксперты подчеркивают: участие международных фондов может способствовать не только строительству новых мощностей, но и трансферу технологий, обучению персонала, развитию сопутствующей инфраструктуры.
Исламское финансирование: новая ниша для МФЦА
Активизация исламского финансирования стала еще одной важной темой. Казахстан с начала 2010-х годов пытался развивать этот сегмент, но реальные результаты были ограниченными. Причиной тому специфика продукта, тем не менее, по мнению Айгазина, у казахстанцев должен быть выбор в разнообразии финансовых продуктов.
«Исламское финансирование — это не просто риба (запрет на получение фиксированного процента). Это целая система, где нельзя вкладываться в спекуляции, алкоголь, азартные игры и другие запрещенные щариатом виды деятельности. Для Казахстана это способ диверсифицировать источники капитала и укрепить связи с исламским миром», — говорит он.
Рысмамбетов отмечает, что нишевость инструмента — его преимущество. Он подходит для инфраструктурных, социальных и аграрных проектов, где важны долгосрочные, стабильные вложения без высокой доходности на раннем этапе.
«У нас в стране много проектов, где исламское финансирование может быть уместным: строительство жилья, переработка, агротехнологии. Главное — обеспечить прозрачность и эффективность, иначе интерес быстро угаснет», — говорит он.
Логистика: от порта Актау до «Среднего коридора»
Развитие транспортно-логистической инфраструктуры занимает центральное место в новой экономической стратегии Казахстана. Учитывая нестабильность северного маршрута через Россию, Казахстан активно развивает ТМТМ или «Средний коридор» — через Каспий, Азербайджан, Грузию и Турцию. В этом контексте интерес ОАЭ — особенно компаний вроде DP World — становится стратегическим.
«Порт Актау изначально создавался под нефть. Сейчас же нужно развивать сухие порты, наращивать мощности Курыкского порта, строить паромы, улучшать подъездные пути. Это всё дорого, и необходим в том числе и внешний капитал», — говорит Айгазин.
Он подчеркивает, что не менее важно — институциональное развитие: цифровизация логистических процессов, унификация таможенных и транзитных правил, внедрение сквозных тарифов.
«Нам нужно присоединяться к международным соглашениям вроде COTIF, унифицировать товарно-сопроводительные документы, внедрять сквозные тарифы. Только так можно стать полноценным участником глобальных логистических цепочек», — добавляет экономист.
Рысмамбетов, соглашаясь с коллегой, делает и другие акценты. По его мнению, Казахстану нужен в том числе и аэрохаб.
“Казахстан должен выстроить свой большой аграрный экспортный кластер, одним из потребеителей которого наряду с Китаем могли бы стать и арабские страны. Например, до ОАЭ: Дубай, Абу-Даби, всего примерно 4 часа лету. Еще 7 назад казахстанские предприниматели начали поставлять баранину тушами в ОАЭ и имели успех. Эмираты должны быть открыты для всех казахстанских игроков, а не для избранных, и для этого нужен большой аэрохаб, о котором, кстати, говорил президент. Он может быть и в Караганде и в Астане, где уже есть условия для этого. Другим партнером в этом направлении можно рассматривать и Иран, через который можно было бы организовать и транзит, и конечный экспорт», — считает финансовый консультант.
Рассуждая о возможности Казахстана стать транспортным узлом между Персидским заливом, Китаем и Россией, Рысмамбетов считает, что в нашей стране полезно реализовать формат Dubai Logistics City.
Конкуренция за статус транзитного узла не совсем та позиция для Казахстана, к которой он должен стремиться. «Думаю, вообще транзит — это всегда, когда нечего своего экспортировать. Потому что транзит, он за рельсы и за дороги конкурирует с экспортом. Транзит — это мы берем деньги за транзит, а когда экспорт, все-таки деньги остаются в стране. И мы продаем свои товары», — пояснил эксперт.
Оба эксперта сходятся во мнении, что визит Токаева стал не просто политическим жестом, а демонстрацией готовности к институциональным преобразованиям. Однако, чтобы соглашения превратились в реальные проекты, потребуется последовательная реализация, устранение бюрократических барьеров и обеспечение прозрачности на всех этапах.
